Если бы губернаторских посланий не было, их, наверное, не стоило бы придумывать.

Эта (признаю, малооригинальная) мысль могла посетить любого праздного наблюдателя, выглядывающего из ложи в конференц-зале за пару минут до момента икс. Или нет?

Явное противоречие возникает тут с самого начала. С одной стороны – что это за послания и кому они нужны? Насчет посланий президента, например, все понятно, и мы хорошо представляем эту картину: кремлевские апартаменты, почетный караул в немыслимо парадных одеяниях, представители всевозможных «элит», собранных, чтобы почтить, засвидетельствовать, самоутвердиться, а по окончании всего – ещё и получить ценные подарки. Невысокий ­лысоватый человечек проходит по красному ковру и рассказывает «с листа» о том, что многое сделано, но многое ещё предстоит сделать. По телевидению это показывают на всю страну, а в социальных сетях потом еще целую неделю потешаются над одним высокопоставленным политиком, уже в который раз ­застуканным с закрытыми глазами в самый интересный ­момент.

На политтусовках высшего уровня для нашей провинции спать во время выступлений гаранта... Устава Омской области некому. Так сложилось. Ковра и караула тоже нет. Остается только сотня персонажей, желающих через присутствие на подобных мероприятиях зафиксировать собственный статус «лучших людей нашего города», и алчущие хоть какой-нибудь свежей информации журналисты.

Впрочем, еще одна группа товарищей обратила внимание на это событие. С утра в тот самый день у входа в Заксобрание стояли люди с транспарантами, настойчиво предлагавшими кое-кого уволить, кое-кому добавить зарплату и выполнить, наконец, майские указы. Где взять деньги на все, кроме увольнений, не сообщалось, и пикет этот выглядел довольно безнадежным, но тут важен сам факт: если от губернатора чего-то требуют, значит о нем помнят и за пределами конференц-зала. Если от него чего-то ждут, значит он что-то может.

Из ложи, кстати, было прекрасно видно, как рады происходящему все собравшиеся. Объятия, улыбки и пожатия рук говорили о том, что одну функцию мероприятие точно выполняет: «лучшие люди» у нас есть, и друг другу они очень нравятся. Тут не могут стать помехой ни разные прически (это то, что лучше всего видно из ложи), ни разные политические платформы (а это можно разглядеть разве что в программах партий, о которых незачем вспоминать после недавних выборов).

За светским общением последовала основная часть: губернатор как-то буднично (отсутствие ковра и караула не прошло даром) спустился из президиума к трибуне и начал говорить. Точнее, читать. Это официальная формулировка: глава региона не произносит «Послание» (такое торжественное слово с такой торжественной большой буквы «П»), а «зачитывает» его, и разница тут принципиальная. Особенно хорошо это понимаешь, имея перед глазами печатный текст. Пресс-служба правительства позаботилась о том, чтобы раздать таковой прессе, и получилось как-то странно: следя глазами за тем, что читает губернатор, а где-то ­даже ­предвосхищая чтение, можно потерять связь с реальностью. Не увлечься волшебным вымыслом, конечно, как Печорин над вальтерскоттовским романом в ночь перед дуэлью, а решить, например, что текстик этот – простое риторическое упражнение; что эти странички вырваны из школьного учебника для третьего класса, который надо читать вслух, потому что так сказала строгая учительница. Вот сейчас очередь того коротко стриженного мальчика в переднем ряду. Текст, конечно, странный, но это ничего – прочитаем и забудем, а на следующем уроке будет уже другая книжка. При этом мальчик читает хорошо, с выражением, и ему наверняка поставят пять, но завидовать мы не будем...

«Уважаемые депутаты!» – произносил губернатор трижды на трех страницах. Но восклицание, выделенное на письме, было застенчиво залакировано чтецом (чуть не ­сказал ­«оратором»). Жанр явно не требовал воодушевлять слушателей и воодушевляться самому; тут следовало ровно и аккуратно подать ­правильный текст в ­правильные уши и удалиться скромно, но с осознанием, что все сделано, как подобает. Тем страннее выглядели вылезавшие из общей повествовательной и эмоциональной ткани риторические вопросы, засунутые туда старательным спичрайтером. «Почему это важно для региона?» – вопрошал Назаров собравшихся, и эта интонация явно давалась ему непросто. «А может быть, на этом и стоит остановиться?». Может быть, и стоило, но губернатор тут же читал ответ: «Не думаю», – и мы понимали, что это не самый удачный риторический прием для человека, которому просто нужна пятерка по чтению.

Люди в зале слушали «Послание» с полным бесстрастием, и их можно понять. О содержании зачитанного губернатором текста можно сказать очень многое, а можно без особых потерь не говорить ничего, но это в любом случае совсем другая история, которая ничего к нашим скорбным делам не прибавит. Мало ли еще в ближайшие годы мы услышим от политиков всех уровней про необходимость продуктивно работать, повышать эффективность и сплачиваться в полную силу? Ответ очевиден.

А депутаты, чиновники, раввин и муфтий (кстати, православного духовенства почему-то видно не было) прекрасно иллюстрировали заявленный под конец чтения тезис о дружбе народов и братстве религий, видимо, затем их и созвали в таком составе. Иллюстрировать прочие тезисы было намного сложнее: это удавалось разве что людям с транспарантами, но там были совсем иные «веселые картинки», из учебника по другому предмету, который, может быть, скоро совсем отменят.
Когда коротко стриженные мальчики с передних парт могут сами формировать учебную программу, это очень удобно для них. Проблема в том, что нам, троечникам, могли нравиться отмененные дисциплины, а чтение – это уже пройденный этап.