Многие чукотские названия переводятся довольно просто, но произнести их неподготовленному человеку очень сложно. Как вам, например, название реки – Майегытколенныскываамкай? В переводе означает «Река, протекающая по холмистой местности, где растет ягода голубика». Кстати, на Чукотке трудится немало омичей, как постоянно, так и временно.
Светлана Терешечкина работает руководителем отдела сертификации Омского экспертного центра «Охрана труда». Из чукотской командировки она привезла свои впечатления и фотоснимки, которыми любезно поделилась:
«Этот рассказ о ней – о Чукотке. Анадырь, Эгвекинот, Амгуэма, Мыс Шмидта, Рыркайпий (с чукотского – лежбище моржей) - названия непривычны для нашего слуха, но все они красивы и со смыслом. Эгвекинот – в переводе с чукотского – «острая, твердая земля, каменный мешок». Этот райцентр Иультинского района с населением в 2786 человек действительно находится как бы в каменном мешке, горы без растительности окружают поселок и не пускают сюда холодные ветра. Расстояние до Москвы – 6097 км. Средний возраст жителей – 28-30 лет. В поселке находится знак Полярного круга, пересекаешь его – и ты уже в Заполярье.
Здесь часто можно встретить объявления такого содержания: «Населению Иультинского района: в акватории бухты Эчкачек замечены две особи белого медведя. Граждане, выезжающие в тундру в этом направлении, будьте осторожны!». Белые медведи забредают в поселки, роются в мусорных баках, людей не боятся, могут напасть, впрочем, напасть могут и бурые тоже. Однажды наш вездеход выпуска 1980 г. (новых я не видела) сломался посреди тундры, и пока водитель Слава Перчиков привычно чинил машину, я решила прогуляться, но не прошла и сотни метров, как увидела трех бурых медведей. Они уплетали ягоды: бруснику, шикшу (водянику), голубику. Между нами было метров 300. Я не стала испытывать судьбу и быстро ретировалась к вездеходу. В нем всегда наготове карабин и многое из того, что спасет жизнь в тундре в случае непредвиденных обстоятельств.
Вездеход – твой дом, здесь и кухня, и спальный мешок – кукуль. Природа на Чукотке – своеобразна, богата и красива. Синее небо отражается в чистейшей, прозрачной воде, яркие точки созревших ягод усеивают тундру алым, синим, темно-фиолетовым цветами, воздух кристально чист, а запах тундрового багульника кружит голову.
Больше всего меня удивляло, как нас бурно встречали после возвращения из тундры. Как будто мы возвращались из космоса. Оказывается, здесь такая традиция: приветствовать тех, кто вернулся из тундры благополучно. Уезжая в бескрайние просторы тундры, ты не знаешь, когда вернешься, и вернешься ли. Вездеход может застрять в реке Амгуэма (с чукотского – Широкая река), да мало ли что? С таким же названием есть село Амгуэма. В селе более пятисот человек, в основном чукчи-оленеводы, которых редко встретишь дома. Они живут в оленеводческих бригадах жизнью своих предков - в ярангах, носят одежду из шкур оленя. Кстати, полный комплект одежды из оленьих шкур (сапоги, кухлянка, рукавицы) стоит от 30 до 60 тысяч рублей.
Амгуэмские чукчи в наибольшей степени сохранили традиционный уклад жизни. В августе проводится древний обрядовый праздник — выльгынкоранымат — Праздник молодого оленя. Во время забоя телят на шкуры для зимней одежды чукчи совершают приношение жертв духам тундры и предков. В конце праздника женщины готовят обрядовое блюдо киелет: у забитого оленя вскрывается желудок и его непереваренное содержимое закладывается в котел. Все это заливается свежей оленьей кровью, добавляется мясо, дикий лук, ставится на огонь и варится до готовности.
Не менее экзотическое блюдо – копальхен, или игунак. Оно изготовляется из моржа или тюленя: животное умерщвляют, охлаждают в воде, помещают в шкуру, откуда затем выпускают воздух, и зарывают под прессом из гравия на линии прибоя. Через несколько месяцев труп извлекается и употребляется в пищу. Обычно охота на моржа ведется летом, а готовый игунак выкапывают в декабре. Запах чудовищный! При употреблении копальхена любой человек, если только он не питается им с детства, получает сильнейшее отравление. К счастью, я питалась вяленой и вареной олениной и рыбой, которая здесь водится в изобилии, и местные экзотические блюда пробовать не рисковала.
Вся основная работа по яранге – на женщинах. Они же мастерски разделывают оленьи туши, выделывают шкуры, готовят еду, ходят за водой, ремонтируют ярангу, поддерживают огонь в очаге. Электричества нет, чтобы связаться по рации, надо покрутить ручку динамо-машины и получить слабый ток. Мне запомнилась оленеводка Эргынав, которую все звали просто Бабушка. «Бабушка», которой не было и 60-ти, была не прочь выпить. Пьет она давно, но помнит старинные песни на своем языке. Мне сказали, что она помнит каждого оленя из стада «в лицо», а в стаде, между прочим, 3 тысячи голов!
Что интересно, женщины и мужчины на Чукотке говорят по-разному. Для женщин существует табу на произнесение имен родственников мужа и похоже звучащих слов. Разница существует также и в произношении обычных слов. Там, где мужчины произносят звук «р» или сочетание «рк», женщины произносят звук «ц». Например, «морж» в мужском произношении звучит как «рыркы», а в женском — как «цыццы».
Чукчи – поразительные люди, они гостеприимны, добродушны, много шутят, улыбаются и никогда никуда не торопятся. Пьют много, так что по субботам и воскресеньям власти ввели «сухой закон».
Здесь вообще все неспешно, вертолет до Мыса Шмидта (название поселка на берегу Чукотского моря) можно ждать неделями. Вертолеты – основной вид транспорта, ни на чем другом не добраться. Правда, кроме вертолетов и вездеходов, я добиралась до оленеводческих хозяйств на катере по заливу Креста, но это самый опасный вид транспорта. Налетит волна и ты – в холодной воде.
Мои маршруты по тундре пролегали в основном за Северным Полярным кругом. Рукой подать до Америки. От Чукотки до Аляски расстояние меньше чем от Шербакуля до Омска. В ясные дни виден берег Америки. Там на Аляске живут эскимосы, которые получают от государства приличные деньги и живут припеваючи.
Чукотские оленеводы зарабатывают немного. Средняя зарплата в хозяйствах – 15-17 тысяч рублей, но и эти деньги в тундре тратить не на что. Живут натуральным хозяйством. Русские, живущие в поселках, выращивают в теплицах не только картошку, но и огурцы, лук, петрушку, перец, помидоры и пр., непременный атрибут таких теплиц – печки, на них же подогревают воду для полива. Так что в пучок редиски надо вложить труда больше, чем у нас в Сибири.
Побывала я в самом северном соборе России, который расположен в центре столицы Чукотки - Анадыре. Он сложен из бревен, без гвоздей, но фундамент у него каменный, на сваях. Высота - около 25 метров, площадь - более 600 кв. метров. Установлено 8 колоколов, отлитых в Воронежской области. В соборе три придела: во имя Святой Живоначальной Троицы, в честь Успения Пресвятой Богородицы и во имя преподобной Марии Египетской. Пятиярусный иконостас собран из живописных и резных икон. Резные иконы составляют также внутреннее убранство храма. Иконы написаны и вырезаны художниками из Омска. Вокруг храма стоят термоколонки (трубы, заполненные керосином, верхняя часть которых зимой охлаждается и переносит холод вниз). Изначально собор собрали в Омске, где он простоял два года, после чего его разобрали и в 2005 году установили в Анадыре.
На Чукотке до сих пор добрым словом вспоминают олигарха-губернатора Романа Абрамовича, который сделал немало для этого края, но для поддержания жизни здесь нужны огромные средства.
Вода в таких тундровых озерцах изумительно чистая.
Яранга из оленьих шкур - привычное и удобное жилище оленеводов.
Растительный ковер тундры удивительно красив.
Вакцинация оленей – это тяжелая работа.
Готовимся к переезду. С. Терешечкина (первая справа) и семья оленевода Риммы.
Однако вездеход посреди тундры поломался. Вездеходы в основном старые, служат по 30-40 лет.
Чукотская Олеся и щенок Белохвостик. Дети здесь удивительно послушные и взрослеют рано.
Игрушечная «машинка по-чукотски» - кусок деревянного бруска с колесиками. Здесь нет супермаркетов с красивыми игрушками.
Ростик - Ростислав говорит на чукотском, русском и английском, учится в школе-интернате, скучает по стойбищу. К сожалению, учеба в школах-интернатах полна соблазнов, из которых главные – курево и выпивка.
Римма - оленевод 3 разряда со скребком для выделки шкур. Можно сказать, что жизнь стойбища без Риммы не сложится.
Чукотская женщина за разделкой туши оленя. Это ее святая обязанность.
Первозданность природы в этих краях просто фантастическая.
Два метра - и ты за Полярным Кругом.
Самый северный собор России был построен омичами.
.Заброшенная воинская часть.
Очаг остыл, пора в дорогу! Тундра ждет, однако.
До свидания, Эгвекинот!
Фото Светланы Терешечкиной
