«К добру и злу постыдно равнодушны,
В начале поприща мы вянем без борьбы;
Перед опасностью позорно малодушны
И перед властию - презренные рабы…»
Михаил Лермонтов
…Французом он был, конечно, липовым, а вот дворянином - самым настоящим. Шёл Дефорж по тёмному коридору дома, и вдруг открылась боковая дверь. Два человека втолкнули его в какую-то комнату, и он остался один на один с голодным медведем. Тот сидел на привязи, и длины верёвки не хватало только до одного угла. Зверь стал фыркать, принюхиваться и вдруг, поднявшись на задние лапы, пошёл на псевдофранцуза. Медведь не знал, что новый учитель Дефорж - это русский разбойник Володя, и поплатился за незнание шкурой. Так-то бы мишка косолапый, исцарапав до крови, загнал беднягу в безопасный угол и часа три прыгал бы перед ним, силясь достать. Однако не на того напал! Герой вынул из кармана маленький пистолет и выстрелил в медвежье ухо. Финита ля комедия!
Тут по закону жанра можно добавить: мол, дорогие читатели, вы ознакомились с вольным изложением героической сцены из неоконченного романа «Дубровский» и теперь перейдите к нашей, параллельной с прошлым, действительности. Но ещё минуту внимания к двум, казалось бы, противоречащим друг другу репликам смелого «мусье». При знакомстве с Кириллом Петровичем Троекуровым учитель покорно говорил, что «надеется заслужить уважение, даже если откажут ему в благосклонности». А после смертоубийства медведя - что он «не намерен терпеть обиду», за которую по низкому званию не мог требовать удовлетворения. Между двумя душевными состояниями героя имела место быть чудовищная провокация. Тем разительнее контраст. Бедный педагог не имел законного права вызвать на дуэль отставного генерал-аншефа, а вот припугнуть или «шлёпнуть» - запросто! Жестокосердый барин сам не оставил выбора и хотел, унижая, смеяться над ним. Какое ещё, к свиньям собачьим, уважение? «Дело его ходить за Сашей и учить грамматике да географии». Саша - это черноглазый мальчик, шалун лет девяти, признанный хозяином за сына…
«Дубровский» вспомнился отнюдь не случайно. В сцене травли учителя барским медведем виден глубокий символический смысл. И дело даже не в моём профессионально-изощрённом воображении. Стоит мне намекнуть вам на «зверский символ» правящей партии, как вы сами легко разгадаете сию аллегорию. Но у меня-то она родилась после того, как Учёный совет филологического факультета МГУ выступил с заявлением, начинённым, как снаряд, шрапнелью убойных фактов. Информационный взрыв услышали все, кому филологи адресовали документ. Но мне показалось, что верховная российская Власть даже не повела мохнатым ухом.
Ограничусь тезисным пересказом резонансного документа. Авторы показывают причины, которыми обусловлена политика, и основные средства, которыми пользуется власть для реформирования образовательной системы. Они утверждают, что руководящая элита стремится окончательно уничтожить «советскую» составляющую и при этом отчётливо понимает, что управлять массовым сознанием тем легче, чем ниже уровень образования людей. Что за страна у нас, а? В армии солдатиков докармливают до убойного веса. В университетах студентов гуманитарных факультетов, сдавших пресловутый ЕГЭ, но подчас откровенно неграмотных, доучивают до способности письменно выразить свои мысли! Если так дело пойдёт и дальше, то неминуема организация курсов ликвидации безграмотности по образцу тех, что создавались в СССР на заре «всеобуча». И в то же время создаются хорошо финансируемые вузы, которые должны двигать министерскую программу «образовательных» реформ. Оказывается, давно сконструированы группы «инновационно мыслящих педагогов», представителей общественности, деятелей культуры, которым предоставлен режим наибольшего благоприятствования для активной дискредитации сложившейся системы взаимоотношений по линии школа - университет, для давления на «старый» ректорский корпус и нейтрализации его сопротивления «реформам». Честно говоря, не подпиши этот документ большая группа специалистов, я не поверил бы своим глазам.
Вполне очевидно, что филологи из МГУ и их сторонники, не дождавшись барской благосклонности для всего учительства страны, более не собираются заслуживать у этой Власти «троекуровского уважения». И уж точно им не хочется искать угол, куда их загоняет... Ну, вы сами понимаете кто. Иначе разве рискнули бы учёные на весь мир заявить, что «не намерены терпеть обиду» и министерский разгром гуманитарного образования? Они не доверяют «дурократам», которые проводят политику со знаком минус, и требуют гласности, чтобы российское общество оценило деятельность министерства и нанесённый им ущерб. Да, чуть не забыл - есть в том документе призыв к широкой профессиональной дискуссии. При подготовке этой статьи я разговаривал с преподавателями вузов, учителями из Омска, Екатеринбурга, Москвы. Солидарность профессиональная. Поддержка единогласная! Они обсуждают заявление Учёного совета, обмениваются мнениями и собирают подписи. При этом хорошо бы школьным учителям и вузовским педагогам помнить об опасении графа Льва Толстого, высказанного в 1862 году в предисловии к своему журналу «Ясная Поляна»: «Одного я боюсь: чтобы мнения эти не выражались желчно, чтобы обсуждение столь дорогого и важного для всех предмета, как народное образование, не перешло в насмешки, в личности, в журнальную полемику…».
Все материалы для дискуссии можно найти на сайтах филфака МГУ и первого зампреда комитета Госдумы РФ по образованию Олега Смолина. Кстати, у него же там есть статья под названием «Образование - фундамент культуры», которая проливает свет на негативные тенденции. Олег Николаевич, рассуждая о стремительном исчезновении российской интеллигенции как культурного феномена, обронил парадоксальную мысль: «Педагогический труд интерпретируется не как служение, но как услуга, наряду с трудом водителя или продавца. Соответственно позиционированию педагога изменяется и отношение к нему студента или старшеклассника: ведь тот, кто оказывает услуги, должен именоваться обслуживающим персоналом или просто - «обслугой». Вот оно что! Государство и чиновничество под видом реформы создают элитарную образовательную систему, удаляя её от советской (бесплатной, доступной) и от общемировой (демократической). Смолину можно верить. Благодаря ему мотивация и активность педагогов мне, например, стали видны и с такого неприглядного ракурса. Круг замкнулся, господа-товарищи!
…Вот как не вспомнить здесь пушкинскую Машу Троекурову? Воспитанная в аристократических предрассудках, она «не обратила никакого внимания на молодого француза, учитель был для неё род слуги или мастерового». Скоро у нас какой-нибудь недоношенный олигарх Петька Сковородкин пожелает для потехи скормить медведю или прокатить на медвежьей птице-тройке какого-нибудь зашуганного реформой учителя «грамматики и географии». И вряд ли тот окажется благородным разбойником Володей Дубровским с маленьким пистолетом «для удовлетворения». Скорее всего, это будет женщина-педагог, ободранная, нагло осмеянная и загнанная в безвыходный угол своей жизни. Я не сгущаю краски - таковы тенденции!
«Ваш Ореол» № 49 (725) от 5 декабря 2012 г.
