Свидетель обвинения, видимо, после предварительной «обработки» следователем стала говорить неожиданные вещи.
В Центральном районном суде Омска продолжается рассмотрение уголовного дела в отношении бывшего заместителя министра строительства, транспорта и дорожного хозяйства Омской области Владимира Сычева, обвиняемого во взяточничестве и халатности.
Напомним, по версии следствия, за покровительство деятельности коммерческой организации Сычев получил от предпринимателя Дмитрия Шестакова более 1,5 млн руб. Кроме того, следствие считает, что из-за небрежного отношения Сычева к службе были сорваны сроки строительства четырех общеобразовательных школ на 2472 места и трех детских садов на 551 место, которые возводились в рамках нацпроектов «Образование» и «Демография».
Будучи заместителем министра Сычев фактически руководил компанией, которая владела котельной и отапливала различные объекты в одном из районов Омской области.
— И Сычев, и его приятель Шестаков до сих пор не понимают, почему их обвиняют во взяточничестве — мол, денег никто никому не передавал, на счета не перечислял, дорогими презентами не одаривал. Просто в их понимании, как и у большинства наших граждан, а также нечистых на руку чиновников и сотрудников правоохранительных органов, взятка все еще воспринимается по старинке: принес конвертик, зашел в кабинет и передал. Не понимают они норму статьи 290 УК РФ, где четко прописано, что любое действие, поощрение или услуга может расцениваться как взятка. Хоть взаймы у друга на неделю, — несколько вальяжно рассказывал в интервью «Городу55» руководитель второго отдела по расследованию особо важных дел о преступлениях против государственной власти и в сфере экономики СКР по Омской области Михаил Зайцев.
Подробнее о прошлом заседании можно прочитать в материале:
А вот доводы защиты, которые выглядят достаточно убедительно:
Шестаков Д. И. от лица своей компании действительно гасил долги ООО «ТСК». В 2020 году он это делал по просьбе Сычева, поскольку был отопительный сезон, его нельзя было сорвать, а арендатор котельной господин Канайкин вместо того, чтобы рассчитываться за газ, получал коммунальные платежи на счет своей организации ООО «РТС» и тратил их на собственные нужды. В 2021 году Шестаков рассчитывался по долгам ООО «ТСК» поскольку фактически принял на себя управление данной компанией с последующим приобретением в собственность, в связи с чем, действовал самостоятельно без просьб и указаний Сычева. При этом, доходы от деятельности ООО «ТСК» стали поступать на счета компаний Шестакова.
В итоге, фактически все затраты Шестакова на оплату долгов были компенсированы его компаниям лично Сычевым путем возвращения денежных средств, а также оплатой коммунальных услуг. Сычев В.В. никакой выгоды от гашения задолженности перед ООО «Югра-Инвест» и Газпроммежрегионгаз не имел, гашение данной задолженности не носило безвозмездный характер для ООО «ТСК», поскольку в дальнейшем данные суммы компенсировались Абсолютстройэксперты и Стройсибу за счет денежных средств, поступающих от населения за коммунальные услуги.
Сычев В.В. возвращал деньги следующим образом:
-в конце 2020 года Сычев получил премию и с этой суммы 100 000 руб. наличными передал Шестакову (вместе ездили и снимали с банкомата). Были и другие выплаты небольшими частями без документального оформления и подтверждения,
-летом 2021 года Сычев В.В. продал квартиру и передал Шестакову в лице его помощницы Гинтер 400 000 руб., которые Гинтер в этот же день положила на счет ООО «Абсолютстройэксперт»
-в конце сентября 2021 года Сычев передал Шестакову свою банковскую карточку, на которой имелись накопленные ранее денежные средства, для того, чтобы Шестаков снял с нее 300 000 руб. и внес на счет ООО «Абсолютстройэксперт», что Шестаков и сделал в этот же день.То есть, так называемая взятка фактически была возвращена обратно взяткодателю. В январе 2022 года Шестаков, управлявший ООО «ТСК» с мая 2021 года, юридически стал директором данной компании. Стать собственником ООО «ТСК» он не успел, поскольку в феврале 2022 года его арестовали. По этой причине учредителем и директором ООО «ТСК» была назначена супруга Шестакова, которая продолжила деятельность своего супруга на посту руководителя ООО «ТСК».
На данный момент на скамье подсудимых находятся оба, Сычев и Шестаков, и суд активно проводит допросы свидетелей, пока — со стороны обвинения.
Стоит начать со второго свидетеля, на которого было потрачено совсем немного времени. Им стал один из бывших руководителей ТСК, возглавлявший компанию около года, в период, когда Сычев уже оставил должность директора и занял пост замминистра.
Свидетель: Руководителем я стал, когда Владимир Вячеславович ушел работать в министерство. Владимир Вячеславович перешел на другую работу и попросил меня стать директором.
Прокурор: И какие функции вы выполняли в ТСК? И почему Сычев предложил вам должность директора?
Свидетель: Ну потому что он уволился, ему нельзя было занимать эту должность. И он предложил мне поработать, пока он подберет нового директора.
Прокурор: Какие решения вы принимали по деятельности ТСК?
Свидетель: Я в основном работал по котельной, чтобы она функционировала.
Прокурор: Если возникали какие-то вопросы, вы сами их решали?
Свидетель: Я сам решал. Советовался иногда, но в основном сам.
Кроме того, в ходе допроса данного свидетеля стала проясняться линия защиты.
Адвокат: Вам известна причина, по которой Сычев не бросил эту котельную, не бросил просто ТСК, раз он перешел на государственную службу?
Свидетель: Ну, а как он мог ее бросить? Котельная бы остановилась, замерзла. А там и школа отапливалась, и население. Я поэтому и пошел навстречу ему, руководил.
Адвокат: Это основной нюанс?
Свидетель: Да, основной. Потому что особой прибыли она не приносила, там едва сводили концы с концами.
Главной же «звездой» заседания стала бухгалтер, компания в которой она работала, в частности, в рассматриваемый период 2020-2021-х годов, оказывала ООО «ТСК» соответствующие услуги. Однако, не смотря на длительность и насыщенность допроса, каких-либо конкретных данных выяснить удалось не так много. Причем, с одной стороны, понятно, когда некоторые сведения забываются за давностью лет, но в данном случае разночтения имелись и в плане логики в контексте одного и того же разговора.
В частности, попытки адвоката выяснить, осуществляла ли ТСК какие-либо платежи с арестованного расчетного счета, вопрос, казалось бы, несложный и не требующий для специалиста особых усилий, затянулся на весьма продолжительное время.
Адвокат: Был ли наложен арест на расчетный счет? Или ограничения по счету имелись?
Свидетель: Нет, я не помню такого.
Адвокат: Вы какие-либо операции осуществляли по данному счету в 20-х, 21-х годах?
Свидетель: Да.
Адвокат: Какие?
Свидетель: Получение выписки из банка и платежи, которые… мне присылали счета на мою почту, потому что я работала дома и с банком работала, получается, только я. Присылали мне счета, чтобы их оплатить, платежи по налогам, все налоговые платежи, все социальные налоги, это все я через руководителя, только по разрешению руководителя делала. И каждое утро я посылала на почту руководителя, какие были движения по расчетному счету, какие были поступления и какие были расходы по расчетному счету, и какой был остаток на расчетном счете.
Адвокат: То есть это не принудительное взыскание было, а непосредственно платежные поручения?
Свидетель: Да, платежные поручения, которые я сама формировала, формировала отчеты, выводила отчеты, руководителю присылала, какие платежи платить там квартальные, отчетные, сколько, какая сумма и до какого периода нужно оплатить. И потом, значит, с руководителем связывались, что все платим, на расчетном счете деньги есть, я производила платежи и все, деньги уходили.
Адвокат: Вы это говорите именно за период 2020–2021 года? Не путаете ничего?
Свидетель: 20-21-й… ну там да, были платежи. Во-первых, есть база, которую я отдала, сбросила базу бухгалтерскую, там все есть, весь 351 расчетный счет, какие поступления и какие платежи.
Адвокат: Да это понятно, какие платежи, просто здесь нам приставы говорили, что расчетные счета были арестованы, а вы говорите, что платежи осуществляли.
Свидетель: Не, ну все равно какие-то платежи были на расчетном счете. В любом случае, арестованы-то они арестованы, но, может, если я не платила, то платежи-то поступали. Поступления на расчетный счет в любом случае были.
Адвокат: На расчетный счет это понятно. Я задал вопрос, вы какие операции производили.
Свидетель: Ну, по крайней мере, к расчетному счету у меня был доступ и что-то я все равно делала.
Кроме того, в какой-то момент, когда адвокат задал вопрос про агентский договор, выяснилось, что бухгалтер понятия не имеет, что это такое, и непосредственно адвокату этот термин пришлось расшифровывать.
— При мне такого не было. Может, при мне такое и было, но я не знала, — сообщила свидетель.
Тем не менее, лишь не многим позже выяснилось, что все-таки была компания РТС, с которой, как сказали свидетелю, будет заключен агентский договор (внезапно вспомнили, что это такое), и «что-то они там ТСК перечисляли», но что и с каким назначением платежа — не помнит. Кроме того, в ходе заседания был озвучен телефонный звонок, в ходе которого свидетелю также прямым текстом сообщалось о заключении агентского договора с компанией «Стройсиб», которая, к слову, в какой-то момент оплачивала бухгалтерские услуги, потому как у «ТСК» средств на это не было. Но непосредственно бухгалтер отчего-то вспомнила об этом далеко не сразу.
Относительно компании РТС тоже стоит упомянуть отдельно. Согласно имеющимся данным, это предприятие в какой-то период времени арендовало многострадальную котельную РТС, однако все тот же бухгалтер изначально заявляла, что никаких документов, связанных с арендой котельной, никому не выставляла, на вопросы о контрагентах ответить не может, выставляла ли счета за отопление не помнит, и даже о том, осуществлялась ли ТСК какая-либо деятельность, сказать достоверно не может.
Адвокат: Скажите, чем вообще ТСК занималась в период 20-21-х годов?
Свидетель: Я так думаю, наверное, отапливали жителей села Калинино и школу.
Адвокат: Вы так думаете?
Свидетель: Я так думаю.
Адвокат: То есть, получается с ваших слов, ТСК оказывало услуги теплоснабжения.
Свидетель: Ну если котельная стояла на балансе, значит оказывали такие услуги.
Адвокат: Наверное или оказывали?
Свидетель: Наверное, оказывали.
Адвокат: Скажите тогда, почему в связи с этим на счета ТСК в этот период времени не поступали денежные средства за эти услуги?
Свидетель: Я даже не вспомню сейчас.
Отдельного упоминания стоит эпизод с Шестаковым. На протяжении достаточно длительного времени, началось все это еще на предыдущем заседании, свидетель утверждала, что общалась с ним только один раз, по телефону, по личному вопросу и знает как «юриста Диму», которого ей порекомендовал по ее просьбе Сычев.
Тем не менее, в какой-то момент выяснилось, для чего потребовалось поднимать материалы дела… Потому что Шестаков сам звонил свидетелю (бухгалтеру) по вопросам ТСК и консультировался по вопросам документов и долга Газпром-Межрегионгазу. В частности, в этом разговоре (один из таких звонков пришлось поднять) Шестаков, который на тот момент принимал дела ТСК (что подтверждалось показаниями налоговых приставов на предыдущем заседании), весьма подробно рассказывает свидетелю, какие меры для погашения долгов предпринимает, о том, что вкладывает личные средства и о своем намерении в ближайшее время, когда ситуация стабилизируется, погасить долг непосредственно перед самим бухгалтером (накопилось его уже более 100 тысяч рублей).
Но при всем этом свидетель продолжала настаивать, что считала «Дмитрия» исключительно юристом.
Был поднят и еще один звонок.
— Я узнала, что сейчас вы руководитель Теплосетевой компании, — обращается свидетель к Шестакову. — У меня вопрос вот такой, по поводу электронной цифровой подписи Теплосетевой компании на руководителя, потому что если у вас сменился руководитель, я же не смогу сдавать отчетность в налоговую инспекцию.
Не смотря на то, что разговор идет уже в куда менее дружелюбных тонах, и свидетель явно не расположен дальше продолжать работать с ТСК и с «Дмитрием» в частности (она предлагает передать всю бухгалтерию непосредственно бухгалтеру Шестакова), тот, в свою очередь, пытается оправдаться тяжестью сложившихся обстоятельств и повторяет, что от уплаты долга за оказанные бухгалтером услуги уклоняться не собирается. Впрочем, означенный долг до сих пор так и не уплачен.
И при этом свидетель до последнего утверждает, что не имела ни малейшего понятия о том, что Шестаков в определенный период времени являлся директором ТСК.
В какой-то момент этой насыщенной, но не очень результативной беседы, не выдержала даже судья.
Судья: Вы у нас были на предыдущем судебном заседании и понимали, о чем будет речь. Почему вы за эту неделю сами не подготовились, не посмотрели?
Свидетель: Да я что-то как-то…
Тем не менее, стоит отметить, что показания оказались столь неоднозначными и запутанными, что адвокат предположил, что, быть может, есть какая-то причина, по которой свидетель НАСТОЛЬКО плохо помнит происходящее. На что непосредственно свидетель негромко подтвердила, да, причины есть и «касаются медицинского характера».
И это в какой-то мере может объяснить само течение допроса, однако не объясняет, почему эти обстоятельства «медицинского характера» не были взяты в расчет следствием?
На данный момент допросы свидетелей продолжаются. Уже на следующем заседании предстоит ознакомиться с показаниями еще одного свидетеля, приглашенного стороной обвинения. До свидетелей защиты дело пока не дошло.
Продолжение следует.
Ника Керт
