Краткий очерк истории театра последних десятилетий в двух частях.
ЧАСТЬ 2. 2006–2023 годы. Наркомания давно освоена на сцене омского академического, а вот к людоедству он только приступает.
Спектакли второй части отличаются менее сложным мистическим содержанием, но более наступательной пропагандой блуда, пьянства, разврата, подлости, мата и прочих норм девиантного (ненормального) поведения.
6. Спектакль «На Невском проспекте» (2006) в Омске явился первой постановкой молодого режиссера Тимофея Кулябина. Ему 22 года, он только что окончил ГИТИС.
Однако в 2007 г. он уже штатный режиссер театра «Красный факел» в Новосибирске, а с 2015 г. его главный режиссер. Его отец Александр Кулябин там директор, ныне находящийся под арестом по подозрению в растрате особо крупных средств.
Скандальную известность Тимофей Кулябин получил в 2015 г. после постановки «Тангейзера» в театре оперы и балета. Его обвинил в неуважении к православной вере митрополит Тихон, которого поддержал министр культуры Владимир Мединский.
В спектакле «На Невском проспекте» Тимофей проказливым образом соединил персонажей из разных повестей Гоголя, сделав главным героем, как бы это вам сказать, … мужское достоинство, ваучер… ну, в общем, вы поняли. Он заменил им гоголевского персонажа Нос из повести «Нос», на персонажа, которого буду называть Членом.
Сознание отказывается верить происходящему, но нет сомнений…
Знакомьтесь, впервые в Омске артист Сергей Черданцев в образе Члена! На нем гармошечкой костюмчик плисовый, в виде презерватива, на голове капюшончик в виде крайней плоти. Прижмите крепко руки по бокам и попробуйте пробежать по комнате — вы освоите тем самым походку Члена, у вас обязательно получится.
Облачение для Члена с любовью искусно придумано художницей Ниной Абдрашитовой. Видать, она понимает в нем толк. В него она, похоже, вложила свой идеал, свои девические мечтания об искусстве возможного.
Можно поздравить артиста Сергея Черданцева, он перевоплотился в своего персонажа в строгом соответствии с системой Станиславского. Ему выпал, быть может, единственный шанс в жизни сыграть роль не банального Гамлета, а того, чьё название невоспитанные дети пишут на заборах. Ну, а театр свихнулся на эксгибиционизме — болезненной страсти к публичному обнажению половых органов.
Все действующие лица обезображены. Так, верная жена жестянщика Марта (Инга Матис) превращена в потаскушку. Поручик Пирогов (Владислав Пузырников), избитый немцем Шиллером, валяется в исподнем белье с леденцом-петушком в зубах. На фразеологии зэков петухом называют изнасилованного (опущенного) мужчину.
Искажено всё и вся. Первый же спектакль 22-летнего Тимофея показал его, хулиганом и отщепенцем, враждебным русской культуре. В финале Член волшебным образом возвращается на свое законное место, и майор Ковалев (Валерий Алексеев) восторженно восклицает:
«Ну, бабы, держись!», двигая свою шпагу в ножнах туда-сюда. Вот тебе и Нос.
7. Спектакль — «Август. Графство Осэйдж» (2011 г.) поставил поляк Анджей Бубень по пьесе чикагского артиста Трейси Леттс. Все многочисленные персонажи наркоманы, прелюбодеи и извращенцы. В пьесе представлены четыре поколения родственников, из которых один гаже другого.
Главный персонаж Беверли Вестон (народный артист Моисей Василиади), отец трех дочерей, алкоголик, накануне семейного праздника, когда должны были съехаться все родственники, устроил сюрприз, утопившись в озере. Дочери, прежде чем сесть за праздничный стол, поехали опознавать в знойный августовский день трехдневного утопленника, у которого рыбы уже сожрали глаза.
Беверли оставил жене записку, в которой сообщал, что пошел топиться, но откажется от суицида, если она позвонит ему и простит его прегрешения молодости. Она не позвонила, дала ему возможность утонуть, забрала семейные драгоценности из банка, чтобы не делиться с другими родственниками и только после этого сообщила в полицию об исчезновения мужа.
Кредо утонувшего Беверли таково:
«Моя жена Виолетта (Валерия Прокоп) принимает таблетки, а я напиваюсь. Это сделка, которую мы заключили, один из пунктов нашего брачного договора».
Назову пару сцен из пьесы. Цитирую фрагмент о драке матери Виолетты со старшей дочерью Барбарой (Анна Ходюн):
«Барбара бросается отнять таблетки. Она и Виолетта борются. Барбара стонет, кричит, хватает мать за волосы, поднимает ее. Падают стулья, грохот, шум в доме, визг, Барбара душит мать. С большим усилием мужчины растаскивают мать и дочь». Виолетта кричит дочери: «Будь ты проклята, Барб!» Барбара отвечает: «Заткнись. Ты всё еще не поняла? Я здесь главная. Ешь рыбу, гадина. Будь проклята эта любовь, что за кусок дерьма. При этом она запихивает матери пищу в рот, размазывая по всему лицу».
Вспомним по этому поводу две главные заповеди, данные Иисусом Христом: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим — сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя» (от Матфея 22:37–39).
Сравним: Анджей Бубень и вместе с ним театр предлагает омичам вместо любви исповедовать дерьмо.
Вторая дочь — Иви (Ирина Герасимова) лесбиянка, составляет любовную пару со своим двоюродным братом. Они остаются таковыми и когда узнают, что они родные брат и сестра по отцу-утопленнику. Третья сестра — Карен (Илона Бродская) также не замужем, приехала со своим любовником Стивом (Александр Гончарук), который учит пользоваться наркотиками 14-летнюю дочь Барбары Джин (Мария Мекаева).
Манера общения между членами семьи одна и та же. Так, Джин рассказывает:
«Папа разошелся с мамой, т. к. он трахает свою студентку. Они все там трахают своих студенток. Мне, конечно, по барабану, кого он трахает».
Нам барабаны ни к чему, но вот такую клоаку представил Бубень омскому зрителю, и не только омскому. Спектакль возили куда-то для общероссийского зрителя и, конечно, получали какие-то награды. Спектакль «Август. Графство Осэйдж» — диверсия против христианской нравственности. Он навязывает аморальные принципы, превращая нравственную патологию в норму и тем самым представляя угрозу национальной безопасности России.
Режиссер Анджей Бубень, похоже, типичный из поляков, которые генетически презирают Россию. Однако в Омске он получает теплый прием и поставил уже ряд спектаклей.
8. За поляком у нас на очереди режиссер немец Андреас Мерц-Райков, поставивший в 2017 г. спектакль «Орфей спускается в ад» по пьесе Теннесси Уильямса.
Ничего в нем от древнего мифа про Орфея, который спускается в ад за своей возлюбленной Эвридикой, нет и в помине. Вместо Орфея бродяга, блудник, игрок, браконьер и вор Вэл (Егор Уланов). Вместо Эвридики некая Лейди (Екатерина Потапова), в юности она имела любовную связь и сделала аборт, теперь у нее есть муж, который лежит больным этажом выше, а она упражняется с Вэл, которого наняла приказчиком и теперь беременна уже от него.
Ее отец приехал когда-то из Италии и после введения сухого закона стал из-под полы торговать спиртным. Развел виноградник, настроил беседок, в которых парочки попивали вино и предавались блуду, где первой и забеременела его дочь Лейди. Райская жизнь эта продолжалась до тех пор, пока ку-клукс-клановцы не сожгли всю усадьбу вместе с беседками, виноградниками и самим «итальяшкой».
Нет в пьесе никакой любви и быть ее там не может еще и потому, что автор пьесы Теннесси Уильямс был наркоманом и алкоголиком, постоянным пациентом психобольниц и педерастом с юных лет. С чего бы ради гомосексуалист воспевал любовь между мужчиной и женщиной? Он просто издевается, вставляя имя Орфей в свою поделку.
Спектакль заканчивается тем, что Джейб, муж Лейди, стреляет в блудника Вэла, но пуля попадает в Лейди, и она погибает. Джейб бросает револьвер, вызывает полицию и ложно свидетельствует, что это Вэл застрелил его беременную жену и теперь грабит его лавку. Сбегается народ и устраивает Вэлу суд Линча. Следуют неистовые крики ужаса, то поджаривают Вэла паяльной лампой.
Кого же воспевает режиссер-немец в русском городе, какие нравственные и духовные ценности привез нам этот парень? Автор убеждает фактически в том, как ненадежна и ничтожна любовь между мужчиной и женщиной, т. е. тот же вариант, что и в спектакле «Август. Графство Осэйдж». Анджей Бубень и Мерц-Райков, представляя Европу, отваживают нас от чувства любви, смешивая ее с грязью.
При этом Мерц-Райков глумливо называет свое творение «романтической трагедией».
9. К этому спектаклю примыкает — «Дон Жуан, или Любовь к геометрии» (2019) по пьесе Макса Фриша (1911-1991) режиссера Александра Баргмана.
О Дон Жуане писали многие. У Фриша Дон Жуан (Егор Уланов) остается всё тем же. Вот его мимоходом сказанные слова: «Не успеваю выйти из дома, кого-нибудь заколю», или: «Он сам, как курица, напоролся на мою шпагу, но воскреснет в образе памятника». С таким сатанинским цинизмом отозвался он об убитом им отце своей невесты Донне Анне (Ирина Бабаян).
Вместе с тем Макс Фриш вносит много нового.
Оставляя Дон Жуана всё тем же авантюристом, развратником, хамом и циником, он восхищается подражанием им какими-то язычниками. Те, мол, бегали ночью абсолютно голыми в масках и совокуплялись, а затем днем им надо было узнать друг друга без маски и соединиться. Легенду эту рассказывает не кто иной, как священник отец Диего (заслуженный артист РФ Сергей Оленберг) и оценивает ее так: «И это прекрасно!»
Бред этот из уст католического священника находится за пределами человеческого разума.
Как и в грязной маловероятной легенде, жених Дон Жуан и невеста Донна Анна накануне бракосочетания пошли в ночной парк погулять сами по себе, не видя друг друга, в темноте, на ощупь невзначай совокупились, взаимно влюбились и на следующий день узнали, что они жених и невеста. Она согласилась вступить с ним в брак, а он отказался, и пустился во все тяжкие.
Важнейшим нововведением Фриша оказалось то, что он не отправил Дон Жуана в ад, не убил, как предыдущие драматурги, а… женил его на «лучшей севильской шлюхе, избалованной невиданным спросом» — Миранде (Юлия Пошелюжная) из публичного дома и сделал его отцом. Вот так наказание! Очевидна дьявольская идея — представить институт семьи не единственным способом счастливого существования человечества, а наказанием.
Куча трупов осталась после геометра Дон Жуана: заколол отца Донны Анны, а сама она утопилась, дворянин Лопес повесился, отец Дон Жуана Тенорио скончался от пережитого, остальные убитые не сочтены даже. Спектакль опровергает все общечеловеческие ценности, как-то: любовь, брак, семью, целомудрие, дружбу, честность, порядочность и воспевает «выдающегося любовника».
Чему может научить такой спектакль добропорядочных зрителей, если они случайно окажутся в зрительном зале?
10. Спектакль «Летние осы кусают нас даже в ноябре» (2020 г.) по пьесе Ивана Вырыпаева в постановке польского режиссера Войтека Урбаньски.
Действующих лиц всего три: Сарра (артистка Ольга Беликова), ее муж Роберт (Владислав Пузырников) и Дональд (народный артист РФ Михаил Окунев). Спектакль начинается с нелепости. Сарра утверждает, что брат мужа Маркус был в прошлый понедельник у неё, а Дональд возражает и заявляет, что тот гостил у него. Выяснение подлинного пребывания Маркуса продолжается весь спектакль.
Где же был Маркус в «прошлый понедельник», так и остается неизвестным, но зато выясняется, что Сарра уже три года имеет любовника, лгала мужу и только сейчас вынуждена была сознаться в измене.
Иван Вырыпаев — мудреный человек, умствующий, интеллектуально ищущий, чаще, правда, в потёмках, но откуда такая странность? Автор сам делает подсказку: герои его курят марихуану, о чем трижды сказано в пьесе.
В его пьесе «Пьяные» все пьяные, а здесь — все курильщики марихуаны. Следуют долгие разговоры о Боге, и вот их результат. Роберт с болью вопиет:
«Для чего Господь создал мир таким чудовищно жестоким? Зачем Он послал в мир Своего Сына? Его жертва была напрасной, мир по-прежнему во лжи и пороке, и с каждым днем становится всё хуже и хуже».
Ему вторит Дональд еще более жестко: «Мир — это грязная помойная лужа, никакого Бога нет, и некому наказать нас за все те ужасы, которые мы тут творим. Мы все обречены. Грязь в душе, грязь в семье, грязь в церкви, грязь, грязь, грязь, всюду одна только грязь». Таков взгляд на Бога и на порожденное им человечество персонажей спектакля.
Мысли самого автора Ивана Вырыпаева не очень расходятся с философией персонажей. В одном из интервью он рассказывает о них так:
«Мой бог — это эволюционное развитие. Я не адепт православной религии. Она подавляет телесное, сексуальное, противоречит своими советами науке. Я думаю, что религия в цивилизованном мире уходит в прошлое. Человечество берет из религий какие-то практики, например, йогу, но человек всё-таки не нуждается в религии».
Сарра единственная из троицы якобы верит в Бога, но вера ее, представленная артисткой Ольгой Беликовой, на мой взгляд, неубедительна. Во-первых, это заложено уже в пьесе. Как можно призывать к Богу других, если сама Сарра лжет и блудит, в то время как христианский образ жизни предполагает жизнь по евангельским заповедям. Скорее всего, автор Иван Вырыпаев сознательно посмеялся над такой верой. Актриса заранее была в этом отношении обречена на неудачу, восприняв веру Сарры всерьез, а не как пародию.
Во-вторых, за страстным монологом артистки тянется тень неверия или недостаточной веры самой актрисы. Пока она повествует о лжи и блуде своего персонажа, она убедительна, поскольку эта особенность поведения дочерей Евы хорошо знакома всем. Но как только актриса начинает благовествовать о Боге, она становится не натуральной.
Нельзя не упомянуть здесь еще одну странную, а, лучше сказать, дикую историю, обыгранную в спектакле: персонажи учинили людоедство, едят человечину в виде… собственной женской плоти. Марте, жене Дональда, зачем-то ампутируют в госпитале палец, она приносит его домой, варит его вместе с говядиной, и угощает мужа. Хочется верить, что это не паранойя.
Наркомания давно освоена на сцене академического театра, а вот к людоедству он только приступает.
В финале спектакля все три персонажа пляшут и, обнявшись, клянутся в любви и дружбе. В средневековье такие безумные пляски называли пляской святого Витта, покровителя больных эпилепсией, а в данном случае это, надо понимать, результат курения марихуаны.
Фигура Ивана Вырыпаева настолько оригинальна, что я приведу о нем краткую биографическую справку. Родился он в Иркутске в 1974 г., рано лишился трагически погибшей матери, мальчишкой хулиганил и воровал, живя среди поголовно пьющих людей.
Однако он сделал завидную театральную карьеру.
Супруги Иван Вырыпаев и Каролина Грушка. Как странно, сами вегетарианцы и на вид милые люди, а в пьесе у них — людоедство!
Женат он в третий раз и всякий раз на красавицах актрисах. Не зря говорят, что женщины любят хулиганов. В первый раз его женой была Светлана Иванова-Сергеева, от которой у него сын Геннадий; вторая — Полина Агуреева, от которой сын Петр, и ныне — польская актриса «абсолютной женственности» Каролина Грушка, 1980 г. рождения, от которой дочь десяти лет.
Иван Вырыпаев отказался от российского подданства, получил паспорт гражданина Польши, живет в Варшаве. С младшим крещеным сыном Петром и Полиной Агуреевой он прекратил связь, т. к. те поддерживают спецоперацию России в Украине, а он против.
Собранные в этом материале спектакли названы, что называется, навскидку в хронологическом порядке, они не являются исключением. Назову хоть двадцать других, схожих:
«Отец», «Обманщики», «Альбом», «Три товарища», «Мария», «Sole mio», «Одна абсолютно счастливая деревня», «Цилиндр», «Сердечные мечтанья Авдотьи Максимовны», «Король умирает», «Безрукий из Спокана», «Русский и литература», «Смерть не велосипед, чтоб ее у тебя украли», «Метод Грёнхольма», «Свет в конце», «Женщина в песках», «Закат», «Зеленая зона», «Любовь как милитаризм», «Маскарад», «Танго беллетриста», «О мышах и людях»…
Конституция 1993 г. запретила цензуру, и Омский академический театр ринулся в дьявольскую бездну мистики и оккультизма. Как мухи на мед высокопрофессионального театра, начали слетаться сюда психически ущербные и просто больные постановщики, поощряемые местными чиновниками от культуры.
Ошалевшие оттого, что можно всё, они перешли теперь к отрицанию Бога в православной стране, отрицанию права на существование русской нации, к разрушению русской культуры и надругательству над самим понятием «русский мир».
Кому обязан Омский театр таким существованием?
Меняются режиссеры и чиновники от культуры, но по длительности и активности пребывания у руководства первым следует назвать Виктора Лапухина, совмещающего два в одном. Протянув десять лет лямку директора (с 2001 г.), он пять лет мантулил до седьмого пота на галере под названием «Министерство культуры» и вновь вернулся в свой такой уютный и знакомый до последнего унитаза театр.
По-товарищески он должен разделить свою ответственность с Георгием Цхвиравой, который начал ставить свои спектакли в Омске еще в 1985 г., а с 2009 г. является его главным режиссером.
Что делать с таким театром? Может быть, и правда положить его в гроб, как хотел вождь мирового пролетариата Ильич, который 26 августа 1921 г. писал наркому просвещения РСФСР Анатолию Луначарскому:
«Все театры советую положить в гроб» (ПСС, т. 53, стр. 142).
Луначарский не внял совету Ленина, говорят, у него были любовницы из артисток, одна из которых совсем до неприличия юная балерина Большого театра. Понять Ленина можно, традиционный русский театр ему не был нужен, т. к. не способствовал победе мировой революции.
Сегодня, однако, Ильич изменил бы свое отношение к театру. Придя, Вечно Живой, через служебный вход в кабинет Лапухина, а затем на почетное место в зал, он возрадовался бы и возвеселился…
Так как на сцене увидел бы все те сатанинские силы, которые помогали ему в свержении законной власти в России.
