После планируемого монархистами свержения Николая II трон должен был занять его брат Михаил, который между российским троном и любимой женщиной выбрал любовь.
К 100-летию событий 1917 года колумнистом БК55 кандидатом исторических наук А. В. Минжуренко был подготовлен цикл статей, из которых и сложилась книга о революции. В 105-ую годовщину этого исторического перелома читателям предлагаются главы из этой книги.
В предыдущей главе речь шла о том, как монархисты пытались спасти монархическую форму правления путем отстранения скомпрометировавшего себя Николая II и установить в России режим конституционной монархии.
Главная проблема этого проекта заключалась в важнейшем вопросе: кто из дома Романовых согласится на роль английской королевы, т. е. на роль императора царствующего, но не правящего. А реально управлять страной по проектируемой конституции должно было правительство, сформированное Государственной Думой и ответственное перед ней.
И заговорщики нашли замену действующему императору, которая идеально подходила на эту роль, и которая их устраивала полностью.
Михаил последний
Итак, монархисты подготовили переворот с целью свержения Николая II и воцарения Михаила.
Но почему Михаил? Почему Николай II в качестве императора уже не устраивал российскую элиту, а Михаил казался ей подходящей фигурой? Чем же он был лучше и предпочтительнее, ведь они все же родные братья и росли в одной семье и среде, одинаково воспитывались. Почему же тогда Михаилу отводилась роль спасителя страны и монархии, роль первого императора эпохи конституционной монархии в России?
Отвечая на этот вопрос, стоит вспомнить старую русскую пословицу: в семье не без урода. Действительно, Михаил во всей огромной семье дома Романовых считался, пожалуй, уродом. Ну, вот таким уж он уродился, несколько особенным по природе. И начинать о нем исследование, видимо, надо с его личностных и психологических особенностей, а не с политических взглядов и правовых позиций, которые у человека являются вторичными и зависят как раз от человеческих качеств.
Михаил родился в 1878 году, был четвертым сыном императора Александра III и стать царем ему как бы «не светило» даже в перспективе. Может быть, поэтому уже с детства он и не настраивался на это, да его к такому и не готовили, т. е. воспитывали иначе, чем будущего императора.
А это, кстати, очень важно, так как малолетним наследникам обычно уже с 4-5 лет вдалбливали в голову представления об их особости, об их высоком предназначении, об их богоизбранности.
И это накладывало серьезный отпечаток на образ мыслей и поведение формирующейся личности. Вот такой работы с Михаилом не вели. Однако четвертый вдруг стал вторым, потому что второй после Николая брат Александр умер в младенчестве, а третий — Георгий умер в 1899 году. А так как у Николая II долго не было сына, то с 1899 по 1904 гг. (до рождения Алексея) Михаил официально был провозглашен наследником российского престола. Но к этой роли Михаил совершенно не был готов, так как, что называется, читал совсем другие книжки и думал совсем о другом.
Можно сказать, он даже тяготился своим новым положением и психологически ощущал дискомфорт от такого неожиданного изменения своего статуса.
После рождения цесаревича Алексея в 1904 году Михаил перестал считаться наследником, но особым манифестом был объявлен «Правителем Государства (регентом)» на случай кончины Николая II до наступления совершеннолетия наследника. Так было положено.
Но и в этой роли он недолго продержался.
Отличительные особенности Михаила как раз, видимо, и проистекали из того, что он не видел себя в роли императора, не готовился к тому, чтобы в будущем взвалить на себя бремя ответственности за огромное государство, поэтому он и держал себя соответственно: заводил знакомства за пределами царского двора, интересовался современными течениями в политике, изучал право и государственное устройство передовых стран, читал литературу и газеты либеральной направленности. В итоге он сформировался как начитанный образованный интеллигентный человек, не отягощенный консервативными предубеждениями. У него, были, как тогда говорили, свободные взгляды. Своей принадлежностью к царской фамилии совсем не кичился и вел себя просто и скромно. От всех других великих князей Михаил сильно отличался и вообще держался от них особняком.
Но этим дело не ограничилось.
Не желая связывать себя старыми феодальными предрассудками, Михаил даже не пытался подыскивать себе невесту обязательно царских кровей. Он ведь позиционировал себя как свободный человек и потому не ограничивал свое общение и свой выбор только принцессами. А вот это уже был перебор. Помните песенку: «Всё могут короли…», да всё могут, но вот «жениться по любви не может ни один, ни один король.» А вот Михаил смог.
И дальше всё было почти как в той песне. Михаил влюбился.
И влюбился серьезно, по-настоящему. Однако его избранницей была не принцесса, а дочь присяжного поверенного, которая была уже во втором браке. Ситуация осложнялась еще и тем, что ее мужем был поручик, служивший в эскадроне, которым командовал в то время — в 1908 году — Михаил. Роман с женой подчиненного по службе грозил великому князю потерей репутации. Однако поручик Вульферт не стал препятствовать влюбленным и дал жене — Наталье Сергеевне развод.
И Михаил пошел к старшему брату императору просить разрешения на брак. «Ох, какой же был скандал!» Конечно, ему было отказано в этом. Мало того, что Наталья была не высокого происхождения, так у нее за спиной было уже два развода. Причем оба предыдущие брака были скреплены церковью обрядом венчания, в ходе которого, как известно, молодые клянутся быть вместе «пока смерть не разлучит нас». Николай II и слышать не хотел ни о каком браке с такой дважды клятвопреступницей. Его дружно поддержали абсолютно все члены семьи дома Романовых. Никто не высказал даже малейшего понимания или сочувствия Михаилу, все были настроены в высшей степени категорично.
Вот так Михаил Александрович встал на путь изгоя.
Влюбленных пытались разлучить, за ними следила и гонялась царская охранка не только в России, но и по всей Европе, где они пытались скрыться от преследований. Но Михаил был тверд даже тогда, когда ему официально объявили, что в случае его вступления в брак с Натальей Вульферт, он потеряет все свои права на трон в будущем. А ведь его шансы стать императором были весьма велики: все знали, что царевич Алексей с его неизлечимой болезнью обречен и долго не проживет.
Поэтому, случись что с Николаем II, который был все же на 10 лет старше Михаила, и корона Российской империи, безусловно, перешла бы к его брату.
Таким образом, весь дом Романовых выдвинул Михаилу жесткие условия: или трон, или брак с любимой женщиной. И тот принял решение: идите вы все со своим троном и короной — я остаюсь с Натальей. Согласитесь — это мужественный поступок крепкого в своих убеждениях человека. Снимаю шляпу перед тем, кто не променял свою любовь даже на самое большое в мире царство. Такой шаг много говорит о личности героя. Генерал А. А. Мосолов, хорошо знавший великого князя, писал о нем: «Он отличался исключительной добротой и доверчивостью».
Полковник Мордвинов, в своих воспоминаниях отмечал мягкий характер Михаила, но одновременно подчеркивал, что тот «в поступках, затрагивающих вопросы нравственного долга, всегда проявлял настойчивость.»
В 1910 году у Михаила с Натальей родился сын Георгий, а в 1912 году они тайно обвенчались в сербской православной церкви в Вене. Это стало окончательным разрывом с императорским домом. Михаил был уволен со всех должностей и постов, и ему вообще было запрещено возвращаться в Россию. Его имения были секвестированы, т. е. взяты под управление государства. Николай II, называя поступок Михаила «безрассудным шагом», писал матери:
«К несчастью, между мною и им сейчас всё кончено.»
Оставшись в Европе, Михаил полностью окунулся в ту атмосферу, которая царила тогда там. Он окончательно проникся идеями либерализма, правового государства, демократии и гуманизма. Самым подходящим строем для России он считал конституционную монархию, о чем неоднократно высказывался публично.
И вот этими взглядами он и был глубоко симпатичен российской элите и монархистам, которые именно этот строй и хотели учредить в России.
Михаил прекрасно вписывался в их планы государственного переворота, и его не нужно было агитировать за конституцию. Не имея императорских амбиций, он, безусловно, согласился бы на роль «царствующего, но не правящего короля», так как государственный строй Англии он сам считал образцом для России. Образованный, мягкий по характеру человек прогрессивных европейских взглядов как нельзя лучше подходил заговорщикам в качестве преемника Николая II и в целях установления конституционной монархии в России.
Когда началась Первая мировая война Михаил Александрович в патриотическом порыве решил отправиться на фронт. Он стал просить у Николая разрешение вернуться на родину и служить в Русской армии в любом качестве, в любой должности. И война примирила братьев. Николай дал положительный ответ на просьбу Михаила и назначил его командовать Кавказской туземной конной дивизией, сформированной 23 августа 1914 года из добровольцев-мусульман, уроженцев Кавказа и Закавказья, которые по российскому законодательству не подлежали призыву на воинскую службу.
В особняке Михаила Александровича в Петрограде был устроен госпиталь на сто нижних чинов и двадцать пять офицеров. В их доме в Гатчине — госпиталь на тридцать нижних чинов. Жена Михаила Наталья Сергеевна занималась обустройством этих госпиталей и снабжением их всеми необходимыми материалами, как и поиском и наймом медицинского персонала. 26 марта 1915 года сын Натальи и Михаила получил от императора титул графа Брасова (в честь одного из имений великого князя в Орловской губернии) и отчество Михайлович. Николай II признал Георгия племянником, но тот по-прежнему не имел прав на трон. 29 сентября 1915 года брак был признан, Наталья получила титул графини Брасовой.
Несмотря на то, что идея замены Николая Михаилом носилась в воздухе, с самим великим князем, видимо, заговорщики не вели об этом серьезных бесед, особенно в части необходимости насильственного принуждения императора к отречению. И это было правильно. Белые одежды будущего монарха конституционной России не должны были быть запятнаны фактом участия в заговоре. Всё должно было быть строго легитимным. Михаил — человек высокой правовой культуры и морали, заведомо бы не принял такие предложения.
Его нужно было просто поставить перед фактом.
