Экс-замначальника Следственного управления УМВД по Омской области на очередном заседании показал, как надо защищаться.
20 июля в Советском судебном районе Омска (участок №110) прошли прения сторон по уголовному делу в отношении замначальника Следственного управления УМВД России по Омской области Владимира Яркова, обвиняемого в ловле стерляди.
Помощник прокурора Юлия Штриблевская потребовала назначить Яркову наказание в виде штрафа в 450 тыс. руб. и удовлетворить гражданский иск в пользу государства на сумму 91 тыс. руб.
Затем слово предоставили стороне защиты. Владимир Ярков выступал около часа, перечисляя нарушения и фальсификации в деле. Экс-замначальника Следственного управления УМВД показал, как надо защищаться на профессиональном уровне. Далее – цитаты из его выступления (подготовленного вместе с адвокатом Василием Губановым).
«Нарушения закона при задержании и следствии носят системный характер»
– Считаю, что моя вина не доказана, а все полученные в ходе оперативно-розыскных мероприятий и следствия доказательства являются недопустимыми, – начал Ярков.
Перечислив нарушенные статьи УПК, он обратил внимание суда на то, что нарушения носят системный характер и вдобавок выявлены факты фальсификации доказательств.
– Предварительное следствие проходило восемь месяцев – нарушены все разумные сроки. А по итогам рассмотрения дела в суде следствие себя полностью дискредитировало. На предварительном следствии свидетели давали одни показания, в суде – другие. Предварительное расследование проведено предвзято, необъективно, явно просматривается склонение свидетелей к даче показаний с обвинительным уклоном. Причем искажение следователями показаний подтверждено в суде девятью (!) свидетелями. Неоднократно переписывались протоколы допроса! Так, на суде оглашены показания свидетеля Тимофеева о том, что он якобы видел меня в июне 2017 года в лодке с сетями и стерлядью. Но на суде он заявил, что показаний таких не давал, протокол с ними не подписывал. Допущены факты фальсификации!
Ловля стерляди – это, оказывается, оргпреступность?
Владимир Ярков напомнил, что в соответствии со ст.151 УПК РФ «браконьерская» статья к подследственности ФСБ не относится:
– В соответствии со ст. 10 Федерального закона «О ФСБ», органы ФСБ проводят оперативно-розыскные мероприятия (ОРМ) по выявлению, предупреждению, пресечению и раскрытию организованной преступности, коррупции и преступлений их ведения. Досмотр вещей, транспорта допускается при наличии состава компетенции ФСБ. Деяния по п. б ч. 1 ст. 256 УК РФ не относятся к коррупции или оргпреступности, по которым ФСБ могло проводить ОРМ. Кроме того, в соответствии со ст. 8 Федерального закона «Об ОРМ», условием проведения ОРМ должно быть подготовление или совершение деяния, по которому предварительное следствие обязательно. В случаях, не терпящих отлагательств, ОРМ проводятся, только если может произойти тяжкое или особо тяжкое преступление. Но ловля стерляди относится к преступлениям небольшой тяжести. Поэтому моим защитников Василием Губановым было заявлено ходатайство о прекращении уголовного дела – следователь СУ СК по Омской области Левченко отказал.
Тут, конечно, интересно обоснование следователем отказа. Левченко ответил, что к нему поступили материалы предварительной проверки – в том числе рапорт опера УФСБ России по Омской области Кузнецова о причастности Яркова к незаконной добыче стерляди в составе организованной группы. Однако в материалах уголовного дела такого рапорта нет. А есть рапорт с противоположным содержанием – что работники УФСБ усматривают деяние, которое не содержит признаков организованной группы.
Поэтому оратор поставил вопрос о подмене документов в ходе предварительного следствия – то есть фальсификации материалов уголовного дела.
– Сотрудники УФСБ (подтверждено, что ОРМ проводились без привлечения УМВД) вообще не имели законных оснований проводить в отношении меня ОРМ, – подытожил эту тему Ярков.
И перешел к дальнейшим нарушениям.
«Не разъяснили конституционное право на помощь адвоката»
– При проведении 25 июля 2017 года в отношении меня ОРМ «Обследование помещений, местности, транспортных средств» сотрудниками УФСБ составлены протоколы обследования автомобиля УАЗ, лодки, жилого дома (хозпостройки), 100-метрового участка берега Иртыша. В результате изъяты сетчатые короба с рыбой, рыба в пакетах, сети, лодка, мотор… Я был задержан в 7 часов 30 минут с использованием спецсредств – наручников, в которых находился около 9 часов… Было составлено три протокола – при этом мне не разъяснили гарантированное ст. 51 Конституции РФ право не свидетельствовать против себя и близких родственников и право на адвоката – п. 5 ч. 3 ст. 49 УПК РФ. Это подтверждено свидетелем, соответствующих отметок нет в протоколах. Согласно Постановлению №11-П от 7 июня 2000 года Конституционного суда РФ, право на получение юридической помощи адвоката гарантировано каждому, если предприняты меры ограничения свободы и личной неприкосновенности. Таким образом, все документы, составленные при ОРМ, являются недопустимыми доказательствами.
Упомянул Владимир Ярков и о незаконности участия в следственных действиях госинспектора рыбнадзора:
– Если участвует специалист (а инспектор привлекался именно в этом качестве), то он предупреждается об ответственности по ст. 307 и 308 УК РФ. Но ни в одном протоколе инспектор Борисов об этом не предупреждался.
«Вместо обследования помещения сотрудники ФСБ провели обыск»
Отдельно Ярков сказал о видеосъемке. По его мнению, запись могла быть смонтирована, так как один кусок на ней повторяется дважды:
– Во всех трех протоколах указано, что применяется видеосъемка, но ни в одном – что она является непрерывной. Кроме того, свидетель Павлов заявил в суде, что видео снимал сотрудник УФСБ Кузнецов – а его нет в протоколах как участника осмотра. Между тем при просмотре видео в суде установлено, что Кузнецов осуществлял видеосъемку, задавал вопросы – то есть являлся активным участником этого мероприятия.
Еще интересней другая подробность. Как следует из речи Яркова, вместо ОРМ «Обследование помещения» сотрудники ФСБ провели обыск (если по делам с таким нарушением выносятся обвинительные приговоры, Европейский суд по правам человека назначает осужденным компенсации – авт.):
– В соответствии со ст. 177 УПК, осмотр жилища производится только с согласия проживающих или на основании решения суда. Согласно двух протоколов обследования помещений, с 7 часов 45 минут до 12.20 и с 15.10 до 16.40 обследовалась хозпостройка, которая фактически является жилым домом. Свидетели подтвердили, что наручники с меня сняли только после осмотра этой хозпостройки – то есть я физически не мог открыть сотрудникам ФСБ дверцу холодильника, откуда они изъяли рыбу. Таким образом, они фактически провели обыск (если вместо визуального осмотра открываются дверцы мебели, бытовой техники, то это уже обыск – авт.). И разрешения на осмотр жилья, в котором фактически проведен обыск, у меня никто не спросил – это подтвердил свидетель обвинения (!).
Как тухлая рыба попала на экспертизу?
Владимир Ярков заявил, что и в лодку, и в УАЗ рыбу ему подбросили:
– После моего задержания в 7.30 я около полутора часов лежал на земле в наручниках примерно в 100 метрах от автомобиля и лодки – они были мне не видны (это подтверждено видеозаписью). Сразу был произведен мой личный обыск – изъяты ключи от УАЗа. Затем я услышал, как сработала сигнализация на автомобиле, хлопали двери – то есть оперативники УФСБ получили доступ к УАЗу в мое отсутствие. Считаю, что они осматривали автомобиль, дом и лодку без моего участия и до приглашения понятых. Свидетель Борисов в суде пояснил, что прибыл на место происшествия около 11.40. Осмотр лодки был уже закончен: там оказалась свежевыловленная, не более 1,5 часов назад, стерлядь. Стояла жара. Если бы я выловил рыбу до задержания, она хранилась бы к моменту появления Борисова 4,5 часа и испортилась. Получается, стерлядь могла оказаться в ящике с 9.30 до 10 часов – но в это время я был уже в наручниках. Не вызывает сомнения, что и в лодку, и в машину рыбу подкинули оперативники…
Подсудимый заявил, что считает недопустимым доказательством и постановление следователя Левченко о назначении ветеринарной экспертизы:
– Согласно постановлению, он направляет на экспертизу 44 рыбины. А в заключении эксперта указано, что исследовалось 68 рыбин. Непонятно, откуда взялись еще 24? Кроме того, Левченко указал, что рыба испорчена и непригодна для хранения. Получается, изъятая рыба была уничтожена. Тогда что же направили эксперту? Налицо признаки фальсификации! И вот еще подтверждение: согласно протоколу осмотра вещдоков, следователь осмотрел пакет №1 с документами, а рыба упакована мешок и опечатана без номера. Однако на экспертизу поступил пакет №1… с рыбой. Это вызывает сомнения в законности действий следователя и оперативника.
Это – лишь часть перечисленных экс-замначальника Следственного управления нарушений.
– Если такое творят со мной, то что же с простыми людьми? – спросил Владимир Ярков.
Он попросил признать недопустимыми доказательствами составленные эфэсбэшниками протоколы ОРМ «обследования помещений, местности, транспорта»: УАЗа, лодки, жилья (хозпостройки) и участка берега, а также экспертизу рыбы, показания опера Кузнецова и – вынести оправдательный приговор.
Последнее слово он произнесет 7 августа, а будет ли в этот день приговор – неизвестно.
Анна Мелехова
