«Скоро в проектах начнем писать правила пользования санузлами, на случай возможной аварии где-то в Оймяконе», – возмущается масштабами заматеревшей бюрократии и казенщины известный омский архитектор.
Анатомия бюрократии. Часть 3. Градоразрушение.
Вот снова купил обновленный Градостроительный Кодекс РФ. У меня их целая коллекция. Предположу, что это та самая книжонка, из-за которой чиновничья братья и около них (типа архитекторов) что-нибудь покупают в книжных магазинах. На всякий случай прикупил Жилищный кодекс. (А вдруг заявлено там об оплате за воздух, а я еще дышу полной грудью воздухом свободно?) С покупкой другого «великого» произведения законотворцев, типа Земельного кодекса РФ, решил подождать до окончания весенней сессии Думцев. Наверняка поменяют, может даже, перевернут с ног на голову!
Чем отличаются ежегодные опусы? Количеством страниц. Например, в редакции 2012 г. их было 157, а в новой версии целых 317. Для своих студентов складываю в стопку по времени издания, чтобы точно угадать острые фазы строительства архитектуры государственного управления строительной отраслью. Видимо, к знаменитому 17 году все пазлы сложились. Наконец-то ТА архитектура окончательно победила настоящую архитектуру. Инструкций градостроения, вернее, уничтожения, ярко, размашисто прописаны. Определено главное действующее лицо – субстанция по имени ЧИ-НОВ-НИК (БЮ-РО-КРАТ). Он же заказчик, он же контролер, он же куратор, он же «будущий сиделец». Последний фактор делает их от мала до велика острожными и пугливыми более премудрого пескаря.
Люди, с которыми общаюсь, очень милые, знающие специалисты. Иногда просто жалость берет, какой ценой им достается хлеб. В основном сегодня это молодые девчата, впечатавшие себя в кресла и стулья, с виноватыми глазами : «Не говорите, как было ТОГДА, как было ВЧЕРА, СЕГОДНЯ запятая ставится на этом месте, а я поставлена следить за передвижением этой запятой!» Не злодей же я, чтобы обидеть кроху, переставлю эту запятую, черт побери. Тем более, что контингент, часто меняющийся по причине отдыха во время беременности и воспитания детей. И это явно плановый спасительный ход.
Есть среди них и матерые волки, почти царьки. Поступь шагов, манеры речи всегда выдают бывалого парня или деваху. И если эта персона матерно и громко тычет псалмами из Градкодекса, диктуя свою трактовку собеседнику, считай, все пропало. Посетитель в этот момент должен считать себя пылью неухоженных омских улиц, покусившейся на Устои.
В такие моменты всплывают персонажи героев Гоголя, Салтыкова-Щедрина. Как-будто не прошло столетий с той поры, когда «писаки» рисовали эти образы. Самое противное, что не они виноваты. И нет вообще виноватых. Виновные есть, а виноватых нет.
Нет понятия города – это городское поселение. Нет села – сельское поселение. Есть масса виртуозных территориально-административных конструкций. Есть всякие бюджетные, казенные... И прочая дребедень на целый Гражданский Кодекс. Человека там нет. Есть субъект, на которого направлена некая деятельность целой армии управленцев. Человек не цель, а только досадная и непоправимая причина их «бурной деятельности». Наверное, сгущаю. Гротеском пытаюсь достучаться, извините.
Можно по-философски отмазаться, вроде: «Думаете, легко выстраивать институт частно-государственных взаимоотношений?!" Представляется все-таки, что Государство определяет правила игры, а безудержная защита и культивирование того, что разрушает город, как единый организм в конечном итоге губительно по всей цепочке взаимосвязей. Лоббизм землевладельцев делает заложниками не только ныне живущих граждан, а более далекие поколения горожан, да и селян тоже.
А что касается собственно архитекторов, то их прекрасно заменяет множество технических регламентов, стандартов. Они подробно, многотомно прописаны. Любой гражданин-чиновник может, листая страницы, управлять, разрешать, запрещать... Некоторые из них нагрузки не выдерживают, «слабаки» сходят с дистанции. Приходят новые бойцы. Видение архитекторов – это вчерашний день. «Проспекты» рождаются без их понимания. В помощь управленцам другие архитекторы – землеустроители обозначили красные линии, линии застройки, зоны регулирования. Линии жизни не обозначены и, наверное, это уже и поздно. Слишком множественны интересы собственников мелких и крупных, ведомственных, сетевых структур и корпорации, чтобы их гармонично уложить в единое городское пространство. По итогу получается «как бог на душу положит».
Задача архитекторов, сегодня занимающихся архитектурным разделом по Градкодексу, сомкнуть в плане отрезки в фигуру, чтобы иная структурная ячейка приобрела импульс к движению, возбуждаясь от собственного значения. Есть повод даже смахнуть пот со лба, проклиная архитектора, что не правильно сомкнул, не учел, не предусмотрел, не прописал… Скоро в проектах начнем писать правила пользования санузлами, на случай возможной аварии где-то в Оймяконе.
Определение виноватых во вчерашнем, сегодняшнем и будущем и есть смысл Градкодексов, которых у меня коллекция. Хотелось бы другого. Сегодня выполнение этих документов под силу специалистами далеких от архитектуры. Их видение складывается, как законы жизнедеятельности. Ущерб никому и никогда не ясен заранее.
Можно сколько угодно взывать об архитектурной, средовой безопасности – услышать некому! Это сравнимо с продовольственной безопасностью. Ущербная архитектурная среда вокруг незримо убивает человека, подавляет его силы и волю. Это раковая опухоль, которая поначалу не проявляет себя и не ясно когда о себе заявит.
А превращая архитектуру в услужливую девку, некую управленческую прокладку, есть риск отчуждения гражданина от созидания во благо. Для моей страны, в которую я верю, нужны прекрасные пространства для жизни. Мы, архитекторы, готовы рассказывать о ДОЛГЕ молодому поколению архитекторов, вживляя им вирус неприятия казенщины, которая сегодня в фарватере нашего любимого дела.
Ждем ветра перемен для архитектуры. Дайте свежего воздуха. Нам душно!
