Спектакль «Борис Акунин. Чайка» московского театра «Школа современной пьесы» в постановке художественного руководителя Иосифа Райхельгауза.
В Омске и других городах России стартовал культурно-социальный проект «Театральная Россия». Из официальной информации можно узнать, что реализуется он фондом «Мир и гармония» при поддержке министерства культуры РФ, министерства образования и науки РФ, полномочного представителя Президента РФ ЦФО, губернаторов, министерств культуры, а также представителей местных администраций в регионах.
В основе масштабного проекта «Театральная Россия» лежит идея познакомить публику российских городов с лучшими театральными постановками Москвы и Санкт-Петербурга в прямой трансляции и записи. Посредством высокоскоростного интернета и современных технологий предполагается осуществлять прямую трансляцию из знаменитых театров двух столиц на широкие экраны кинотеатров в различных городах России.
Теплеет сердце от такой заботы партии и правительства. Я поспешил на презентацию проекта, которая состоялась 11 ноября 2016 г. в одном из залов КДЦ «Вавилон». Удивило то, что в огромном здании КДЦ, с восемью кинозалами и множеством молодежи, зал, где состоялась презентация с бесплатным показом на экране спектакля, был полупустой. Присутствовало лишь три-четыре десятка солидных людей, как оказалось, функционеров от культуры, пришедших по долгу службы. Оговорюсь сразу, что они, отсидев презентацию, потянулись по одному из зала минут через десять после начала спектакля. К концу спектакля нас осталось лишь человек десять.
С презентацией проблем не было. За столом четыре человека: чиновница из министерства культуры области, представитель киносети, менеджер проекта из Москвы Иван Феоктистов и заслуженная артистка Любовь Руденко, оптимизм которой и создал настроение присутствующим. Она пела и декламировала, зажигая присутствующих гимном о великой миссии театрального искусства. Сидящие за столом раскрывали грандиозные перспективы приобщения населения, еще ничего не знающего о своем счастье, к древнему и спасительному искусству.
Предполагалось организовать по кинозалу в каждом из тридцати двух районных центрах (аплодисменты) и даже в других больших поселках. Ударим театром по бездорожью, безработице, отсутствию медицинской помощи на селе, закрытию школ, пьянству, наркомании и СПИДу, при стоимости билетов не выше ста рублей. Не надо тратиться на поездку в столицу нашей Родины, да не каждый селянин и потянет на билет в родном для Любови Руденко театре Маяковского, где стоимость билета в партере достигает пяти тысяч рублей.
Она говорила: «Велика печаль, что не все жители нашей страны имеют возможность ходить в театры Москвы и Санкт-Петербурга. И вот появился проект «Театральная Россия», благодаря которому, вы можете ощущать себя сидящими в зрительном зале рядом с теми, кто реально сидит там, и дышать с ними в унисон». Потрясающе! Не надо печали. Бледнел роман Ильфа и Петрова с их одой знаменитой деревне Васюки. Плакал римский Колизей, вмещавший 50 тысяч человек. Жаль только, что не называлось никаких сроков, следующий показ даже в Омске неопределенно предполагался лишь где-то в январе, а чего, казалось бы, проще.
Наконец, начался показ постановки «Борис Акунин. Чайка». Спектакль предполагает знание соответствующей пьесы А. Чехова, иначе начало его непонятно, а ведь не все зрители обязаны помнить ее. Постановщики подсказывают, что это продолжение пьесы Чехова после убийства Константина Треплева в последнем акте пьесы. Формально так, но в дальнейшем герои пьесы постоянно возвращаются к тому, что происходило у Чехова, и герои его претерпевают иную, порой совершенно неожиданную трактовку.
Сюжет спектакля сводится к тому, что Треплев якобы не застрелился, а был убит одним из персонажей. Никаких предпосылок к этому в пьесе Чехова нет, и означает лишь плод нездоровой фантазии Акунина и, конечно, Иосифа Райхельгауза. Расследование, с общего согласия, принял на себя доктор Евгений Дорн. Беззастенчиво копируя метод раскрытия преступлений у Агаты Кристи, подозреваются и не выпускаются никуда все, включая мать Треплева Ирину Николаевну Аркадину. Отличие только в том, что персонажи вдруг поочередно начинают добровольно признаваться, что именно он (она) убили молодого литератора Константина Треплева – небывалый, так сказать, случай в судебной практике.
За что же такая ненависть к несчастному писателю, застрелившемуся, по Чехову, от безответной любви к Нине Заречной, от сомнений в своей значимости и от обиды на мать, которая мало уделяла ему внимания, увлеченная артистической деятельностью и романом с беллетристом Тригориным (Максим Евсеев)? Если верить создателям спектакля, каждый из восьми персонажей имел свои причины убить Треплева, вот каким, оказывается, он был негодяем. Предоставим им слово. Учитель Семен Медведенко (Алексей Гнилицкий): «Этот барчук, этот бездельник растоптал мне жизнь! Казалось бы, стал модным писателем, деньги тебе из журналов шлют, так уезжай в столицу, блистай. Нет, сидит, как ворон над добычей. Губит, топчет, сводит с ума Машеньку…». Полина Андреевна (Елена Санаева), мать Маши: «Это я застрелила Константина Гавриловича! Ведь было у Машеньки с Костей, было! И ребеночек от него». Как это вам нравится? Почтенная дама стреляет в отца своего внука под аплодисменты московских зрителей, транслируемых в записи. Илья Шамраев (Евгений Козлов), отец Маши: «А Треплева застрелил я, вот этой рукой!».
Так все чеховские персонажи оказались преступниками. Эта грязь вылита не только на персонажей Чехова, но и на самого Чехова, а также на всю интеллигенцию России описываемого Чеховым периода – учителей, врачей, артистов, писателей. В финале выясняется, что они не убивали, но все они потенциальные убийцы и убьют из-за пустяка любого. Фашисты, одним словом, мужчины и женщины, молодые и пожилые.
Наконец, в убийстве признается подлинный преступник. Кто бы вы думали? Никогда не отгадаете! Убийцей Акунин и Райхельгауз назначили персонажа самой гуманной профессии – врача-акушера Евгения Дорна (Владимир Шульга)! Послушайте его зловещую речь: «Этот ваш Треплев (Павел Дроздов) был настоящий преступник, почище Джека Потрошителя. Тот хоть похоть тешил, а этот негодяй убивал от скуки. Он ненавидел жизнь и всё живое. Ему нужно было, чтоб на Земле не осталось ни львов, ни орлов, ни куропаток, ни рогатых оленей, ни пауков, ни молчаливых рыб – одна только «общая мировая душа». Чтобы природа сделалась похожей на его безжизненную, удушающую прозу! Я должен был положить конец этой кровавой вакханалии. Невинные жертвы требовали возмездия. А начиналось всё вот с этой птицы – она стала первой. Я отомстил за тебя, бедная чайка!». При этом чучело чайки срывается и направляется к зрителям под бурные аплодисменты неадекватной московской публики и одобрительные крики: «Браво». Отметим, здесь явный подлог в том, что Треплев якобы ненавидел «всё живое».
В монологе доктора столько злобы к нечастному Треплеву, что создается полное впечатление личной ненависти Акунина и Райхельгауза к определенному роду русской интеллигенции. Заметим, что сами они и приписали Треплеву манию убийства. У Чехова он убивает только чайку, что понадобилось писателю только для того, чтобы сделать её символом духовной гибели молоденькой Нины Заречной. У Акунина он застрелил также престарелую собаку, деревенскую свинью, петуха, который мешал ему спать, птиц и прочих зверьков. Несомненно, это надругательство над русским классиком и всяким подлинно русским человеком. Создателям спектакля захотелось пристрелить лирического героя русской классики, но они не нашли ничего лучшего, как без зазрения совести превратить его прежде в садиста.
Всё это непотребство создатели назвали комедией, и зрители верят, вопреки здравому смыслу. На сайте театра среди отзывов не редкость такой: «Свежий, смешной, лёгкий спектакль». До какой же степени нравственной деградации доведен рядовой зритель, для которого убийство при отягчающих обстоятельствах является лишь смешной комедией. Кстати, такую оценку дает девушка. Нет, не из тех Райхельгауз, кто готов просто развлекать зрителей. Об этом можно уверенно сказать, зная другие его спектакли.
В спектакле затронут ряд тем, опровергающих традиционную русскую нравственность. Так, идет массированное осуждение покойного, вопреки христианской нормы: «Не судите, да не судимы будете». Это очень серьезный грех, о котором знает каждый православный. Да и древние рекомендовали: «De mortuis aut bene, aut nihil» (О мертвых или хорошо или ничего). Молодой персонаж не только осуждается, но без суда и следствия подвергается несвойственной русским мести, вплоть до физического уничтожения всего лишь за убитую чайку. Кровная месть была в обычае до законов Моисея, как же она дошла сегодня до создателей спектакля? Да и как можно уравнивать кровь убитой чайки и кровь человека? Почему и за что создатели спектакля устраивают самосуд и убивают Константина Треплева – вот вопрос? Нам это трудно понять, т.к. христианам рекомендуется отвечать добром на зло, оставляя право на месть только Богу.
Композиционно спектакль весьма однообразен: среди обычных диалогов каждому из восьми персонажей дается один пламенный монолог (соло), когда он взбирается повыше, на одно и то же место, и клеймит Треплева, не оставляя ему шанса на жизнь. Артисты играли без страсти и задора, да и откуда им взяться в нелепом детективе? Отсутствие подлинной игры они банально компенсировали неестественно громким голосом и надрывными криками в монологах.
Артисты снимаются крупным планом, и хорошо видно отсутствие переживаний на их лицах. Они еще и ерничают, Нина просит у Треплева воды, он наливает стакан и демонстративно выпивает сам. Мать Константина Ирина Аркадина, не зайдя взглянуть на убитого сына, хладнокровно участвует в поиске убийцы наравне с другими. Единственная, хорошо узнаваемая и любимая народная артистка РФ Ирина Алферова в этой роли многое теряет, она просто скучна, как будто не играет, а отрабатывает. Невыразительна Маша (Ольга Гусилетова), она тоже вдруг взлетает, с криком произносит свой монолог, срывает аплодисменты и снова успокаивается, молчит и неподвижно сидит. Лишена малейшего обаяния в пьесе Чехова юная поэтическая Нина. На сцене Нине (Анжелика Волчкова), которая приставляет револьвер к затылку без ума влюбленного в нее Треплева, уже 46 лет, и это явный перебор, т.к. она лет на тридцать старше своего персонажа.
Критики пытаются старательно обосновать нарочитые особенности спектакля тем, что, это, мол, всего лишь литературный розыгрыш, пародия, осмеивание всех театральных штампов. Всё это действительно можно наблюдать, но содержание спектакля гораздо глубже. За внешней шутливостью скрывается полный разгром «Чайки» Чехова, а также выпад против русского психологического театра вообще. Память предков тяготеет над режиссером и новоявленным автором «Чайки»: ниспровергнуть всё сделанное кем-то, разрушить, не оставить камня на камне, разбить вдребезги. Персонажи Чехова пусты, безвольны, инфантильны, но это не значит, что их надо убивать. Пиши свою пьесу, не трогая Чехова, и делай в ней, что хочешь.
Характерны костюмы основных персонажей: декоративные несуразные, отталкивающие рубища, сделанные из кусков и лоскутков, как зримое свидетельство архаичности и ветхости Чехова и его героев. Нет сомнения в том, что Райхельгауз подкладывает здесь свинью театру МХТ имени Чехова, основанному Станиславским и Немировичем-Данченко, где в тот же год основания (1898) состоялась премьера «Чайки» и где чайка стала символом театра, до сих пор приветствуя зрителей с занавеса.
В отношении концепции спектакля многое может пояснить родовое происхождение «русского писателя» Бориса Акунина. Энциклопедия не сообщает национальность его и родственников, о ней можно догадываться лишь по именам. Подлинное имя его по отцу Григорий Шалвович Чхартишвили, мать – Берта Исааковна Бразинская, первая жена – японка, вторая – Эрика Эрнестовна, детей нет. С 2014 г. он проживает в Англии, Франции и Испании, в каждой из которых его ждет собственный рабочий кабинет. Словом, в крови Акунина полный интернационал, не оставляющий места малейшему чувству уважения к России и русской культуре. В Москве он перестал бывать, т.к. ему там портят настроение «люди в лампасах» и «старухи с крестами».
Спектакль давний, ветхозаветный, а съемка сделана недавно. Премьера его состоялась в апреле 2001 г., т.е. более 15 лет назад, по существу это театральная рухлядь. Тогда в нем играли более известные артисты, такие как: Альберт Филозов, Татьяна Васильева, Лев Дуров, Михаил Глузский, Александр Гордон, Елена Ксенофонтова, Владимир Стеклов, которые, вероятно, компенсировали убогость пьесы. Из прежнего состава «иных уж нет, а те далече», из народных остались только Ирина Алферова и Владимир Шульга.
На презентации было обещано, что в проекте «Театральная Россия» не будет чернухи и порнухи, и спектакль не оказался ниже этой планки, но ведь, кроме того, в современном театре существует безнравственность, бездуховность, идеологические провокации, оскорбление русского национального самосознания и много чего другого. Первая ласточка «Театральной России» в Омске в виде спектакля «Чайка» больше похожа на птичек питохуи (Pitohui), обитающих где-то в интернациональных просторах Тихого океана. Они смертельно опасны, к ним нельзя даже прикасаться, т.к. они содержат огромное количество яда, в сто раз сильнее стрихнина.
На сайте театра Райхельгауза можно увидеть написанный крупным шрифтом поперек страницы слоган: «Жизнь может обмануть, театр – никогда!». Это ложь, всё зависит то того, кто заправляет театром.
Реклама обещала: «Омичам выпала уникальная возможность увидеть эксклюзивную запись спектакля «Борис Акунин. Чайка» московского театра «Школа современной пьесы». Увы, гора родила пока всего лишь мышь или, если хотите, вышеназванную птичку. Из рядовых омичей «уникальной возможностью» воспользовались лишь не более десятка человек, что для миллионного города маловато. Проект реализуется фондом «Мир и гармония», но, увы, спектакль веселит невинно пролитой кровью и ненавистью вполне законопослушных персонажей. Не приходится ожидать от проекта «Театральная Россия» того, о чем было заявлено на его презентации, есть сомнение и в его будущем существовании.
Нина Заречная – Анжелика Волчкова, К. Треплев – Павел Дроздов.
Актеры сверху вниз: Павел Дроздов, Анжелика Волчкова, Владимир Шульга, Евгений Козлов, Максим Евсеев, Ирина Алфёрова, Владимир Качан, Ольга Гусилетова, Елена Санаева, Николай Голубев.
