Врач Валерий Чикишев, один из пяти медиков, обвиняемых СК в «оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей, повлекших по неосторожности смерть» двух рожениц, высказал БК55 свою точку зрения. Редакция приносит извинения за обилие в тексте медтерминов – такова специфика.
– На официальном сайте Следственного управления СК РФ выставлена информация: закончилось расследование по обвинению врачей в убийстве своих пациенток, доктора обвиняются в оказании услуги, повлекшей смерть. Это громкое дело ВРАЧЕЙ-УБИЙЦ. ВРАЧИ АКУШЕРЫ-ГИНЕКОЛОГИ – И УБИЙЦЫ? СОВМЕСТИМЫ ЛИ ЭТИ ПОНЯТИЯ? СТАТЬЯ 238.2 УК РФ – ЗНАЛ И ПРЕДВИДЕЛ, НО СОВЕРШИЛ.
Как такое могло произойти в нашей стране? Почему СМИ, так активно освещающие любые громкие факты, не провели своего журналистского расследования? Ведь это очень модно сейчас, только ленивый не кричит о бездействии и черствости медицинских работников. Два случая смерти молодых женщин после родов... Трагическая случайность или бездействие врачей? Видимо, следствие, инициированное сенатором Мизулиной, посчитало, что вина врачей есть. В чём она проявилась? Попробуем разобраться беспристрастно, тем более, что материалы по окончанию следствия доступны.
Возьмём случай смерти Елены Гайсиной. У молодой и здоровой женщины, вставшей на учёт по беременности на сроке 6 недель, при обследовании выявлено: многократно находилась на больничном листе с простудными заболеваниями, циститами, обострением остеохондроза, инфицированием вирусами простого герпеса 1 и 2 типов, а также вирусом Эпштейна-Барр, также выявлен дефицит массы тела, как одно из проявлений синдрома дисплазии соединительной ткани. На сроке 7 недель в связи с угрожающим прерыванием беременности находилась на лечении в дневном стационаре роддома №2, в 11-12 недель выявлено снижение хорионического гонадотропина, в связи с чем рекомендована консультация перинатолога. Рекомендации не последовали.
В 18-19 недель низкая плацентация, в 22-23 недели – поперечное положение плода, в 30 недель – снижение гемоглобина, в 31 неделю – бактериальный вагиноз, в 33 недели – патологическая прибавка веса при отсутствии видимых отёков.
В 35 недель направлена в стационар в связи с отёками, вызванными беременностью. С 9 по 15 сентября проводилась терапия – без эффекта, в связи с чем обоснованно было принято коллегиальное решение о досрочном родоразрешении. От предложенной подготовки пациентка отказалась, 17.09.14 настаивала на выписке, в чём было отказано. 21.09.14 дежурными врачами констатировано повышение артериального давления, появление белка в моче. От досрочного родоразрешения вновь отказалась.
Была переведена в отделение реанимации роддома №2, где проводилась интенсивная терапия. Проявились изменения в анализах – белок в моче, что явилось следствием пролонгирования беременности в связи с отказами пациентки от досрочного родоразрешения.
Только 22.09.14 после беседы врачей с родственниками пациентка подписала добровольное согласие на операцию (!) и была родоразрешена путём операции кесарева сечения. Несмотря на проведённую операцию, произошёл срыв компенсаторных механизмов, к полиорганной недостаточности присоединилось нарушение свёртывающей системы крови (синдром диссеминированного внутрисосудистого свёртывания), в связи с чем пациентка переводится для дальнейшего лечения в многопрофильный стационар с возможностью проведения эфферентных методов лечения.
К сожалению, в данной ситуации задержка по времени явилась основным фактором срыва компенсаторных механизмов, и дальнейшее прогрессирование полиорганной патологии было необратимым. Прерывание беременности является единственным методом лечения и прерывания патологического процесса, но в данной ситуации оно запоздало. Пациент имеет право на отказ от лечения, и родственники будут чувствовать свою вину всегда, и как способ спасения от чувства собственной вины обвиняют врачей. Бог им судья.
Гибель Оксаны Морозовой. Да, родители правильно пишут в интернете – схваткообразные боли в левой половине живота и, как мы видим из экспертизы, смерть наступила в результате хирургического заболевания, а не акушерских осложнений. Ретроспективно всегда легко судить.
С 20 недель беременности у пациентки появились схваткообразные боли в животе. За год до беременности она перенесла операцию на органах малого таза с большим количеством крови в брюшной полости, что способствовало развитию спаечной болезни. Когда беременная матка стала увеличиваться в размерах, началось нарушение проходимости толстого кишечника, но кишечник адаптировался, содержимое кишечника и газы проходили по кишечной трубке и боли прекращались самостоятельно. Даже при экстренной госпитализации в хирургический стационар накануне родов патология не была выявлена и заподозрена...
Роды прошли без осложнений, но через 1-2 суток кишечник, находящийся в состоянии покоя после родов, начинает функционировать – начинаются мышечные сокращения и продвижение кишечного содержимого. А матка после родов сократилась с объёма 10 литров до 1 литра, произошло полное перекрытие просвета кишки, и спаечная непроходимость кишки стала полной. Перерастяжение кишки способствовало развитию некротического энтероколита и, как следствие, – прорыв инфекции в клетчатку забрюшинного пространства и далее развитие сепсиса. Флегмона забрюшинной клетчатки – это на 80% летальный исход, даже без беременности.
Человеку, далёкому от медицины, сложно понять даже популярно описанную историю болезни. Проще уверенно высказать суждение – «опять врачи угробили».
Я вот тоже подумал – раз я, врач с 33 годами работы в неотложной хирургии, обвиняюсь государством, то не вправе оказывать неотложную помощь в самых экстремальных ситуациях (по информации БК55, Валерий Чикишев уволился). Ведь 600 спасённых по неотложной акушерской бригаде жизней не идут в сравнение с передачей «Пусть говорят!». Риск оказания помощи очень высок – тюремным заключением и невысокой материальной выгодой, без страхования профессиональных рисков государством.
