Генеральный директор компании «Хлебодар» Аркадий Гольдштейн рассказал «Бизнес-курсу», в чем огромное предприятие порой уступает небольшим кондитерским.

О конкурентах всех мастей

Наш рынок очень сжался. По сути, в Омске остались три предприятия, выпускающие хлеб: «Сибхлеб», «Форнакс» и мы. Сегодня «Хлебодар» выпускает столько продукции, сколько две первые компании, вместе взятые: 73-75 тонн в сутки. Для сравнения: «Форнакс» – 45-50 тонн, «Сибхлеб» – 25‑30 тонн. В то же время нельзя сказать, что рынок закостенел и все так уж «законсервировано»: появляются новые игроки, есть несколько приличных пекарных производств: те же предприниматели Копейкин, Новоселов (пекарня «Русский хлеб»), думаю, делают около 10 тонн.

Плюс к этому огромный объем выпускают сети: «Магнит», «Лента», «Холидей», «Наш магазин». Не думаю, что это приносит им особый доход, скорее, это некая приманка для посетителей. А для самих управляющих супермаркетами – своего рода «грипп», некая форма «промышленной эпидемии». «У соседа появилось, значит и у меня должно». Довольно скоро все начинают понимать, что не сильно-то это и надо: дорого, не окупается, зачас­тую недостойного качества. Для того чтобы сделать одну булку хлеба, нам сегодня нужно 9 часов. А на точках это можно сделать за два часа. «Благодаря» блиц-технологиям меняется качество продукта, его вкус… Никаких ­баклабораторий у сетевиков, конечно, нет. Сегодня и этот минимальный срок уменьшают: если раньше сами месили тесто, сегодня используют полуфабрикаты, и все сводится к тому, чтобы поставить булку в печь и вытащить из печи… Не могу назвать это фаст-фудом, но это уже близко к нему.

О печальной математике

…настоящий шок: с начала 2015 года о развитии мы даже не говорим… ­Совершенно закономерно и объективно упала прибыль. Выравниваться ситуация начала лишь в августе, по крайней мере, мы начали понижать убытки, которые сложились в конце прошлого года.

Чтобы наше предприятие работало, надо, чтобы в обороте находилось порядка 50-60 миллионов рублей. Половина этой суммы – ежемесячная заработная плата, вторая половина идет на закуп зерна, сырье, упаковку и прочее. До того как мы начали ­застраивать третью территорию, фактически жили на свои деньги. Третья очередь – это инвестиционный проект. Мы вложили в нее около 300 миллионов рублей, естественно, к 2014 все деньги не выплатили.

За 60 миллионов рублей при 10 процентах кредитной ставки мы должны были заплатить 6 миллионов за год. Что происходит в ноябре? Нам говорят: эти 60 миллионов стоят 20 процентов. Соответственно, мы обязаны заплатить уже 12 миллионов. Сырье у нас российское, но зерно – биржевой товар, имеет свою валютную стоимость, так же как нефть, золото и алмазы. Итак, резко дорожает зерно, запчасти для оборудования и все прочее… Соответственно, эта часть оборота уже не 30, а 80 миллионов рублей. И вот просыпаюсь одним прекрасным утром, а деньги стоят нам не 6, а 22 миллиона рублей… При всех прежних иных условиях. И где я должен их взять, если годовая прибыль компании составляет 20-25 миллионов?..

Об антикризисных мерах

Распространенный путь: сокращать издержки, увольнять персонал. Мы не пошли по этому пути, да и не могли пойти. Понимаю, если у тебя контора по перекачке нефти из пункта «А» в пункт «Б», ты безболезненно можешь сократить персонал. А если это производство? Как уменьшить издержки? Остановить оборудование? Нет у «Хлебодара» такого оборудования, которое не работает. И людей таких нет. Извините, нам нечего сокращать.

Единственное, чем мы могли пожертвовать, это будущим. Что мы и сделали. Забыли на время о зав­трашнем дне и стали жить только настоящим. Убрали из ближайших планов все инвестиционные проекты. Все, что может потерпеть, будет терпеть. Да, это очень плохо и продолжаться может максимум год, потому что через два года подобного «насущного жития» ты можешь оказаться в такой ситуации, что уже просто не догонишь рынок. Надеюсь, в этой ситуации нам не придется находиться дольше года. Сегодня предприятие работает, потихоньку выбираемся в «плюс», думаю, до конца года баланс будет нулевой. Может быть, даже с небольшим положительным результатом.

О личных сожалениях

Впервые за десять лет мы в этом году не повысили людям зарплату. «Жертвами» стали сотрудники предприятия. С одной стороны, вроде бы на жизнь хватает. С другой – дикие кредиты, которые стали дороже. Мы избаловали людей, давая им возможность жить в долг, а потом резко «кнутом» стали перевоспитывать. Если бы не кредиты, многие бы на предприятии чувствовали себя более комфортно. А так… Вспоминается анекдот: «Отец Федор хотел построить храм в ипотеку и в итоге утратил веру».

Так и напишите: свою человеческую функцию я в этом году не ­выполнил, хотя как руководитель, возможно, сделал даже больше, чем мог… «Хлебодар» выпустил много новой продукции, повысил объемы продаж. Частично подняли цены на кондитерскую продукцию. Спрос немного упал, но она стала давать большую прибыль.

О слухах

Прошел слух, что Руслан Евтихов собирается возрождать свой бренд «Румяновъ». Могу сказать одно: все, что принадлежало господину Евтихову, теперь стоит здесь, «Хлебодар» купил все его добро на аукционе, и многое востребовано на третьей территории. В свое время Руслан Евтихов создал суперзаводик, больше приспособленный для того, чтобы показывать его людям, нежели для того, чтобы приносить владельцу прибыль. Ему удалось создать некий концепт, воплотить в жизнь модель идеалистического будущего. Но слишком малы объемы производства. Инвестиции в супер-оборудование изначально превышали потенциальную прибыль. Для рекламы – потрясающе, но экономически этот проект сразу был «мертвым».

О пирожных и государственной политике

На 20-летний юбилей нашей совместной жизни мы с женой побывали в Париже. Рядом с отелем располагалась небольшая булочная. Там продавали «корзиночки» с ягодами, которые хозяйка пекла и наполняла сама: всегда пять штук. Они стоили достаточно дорого. Покупал две на завтрак, и мы с супругой уходили бродить по улицам французской столицы. Когда возвращался, в вазе на прилавке кондитерской так и оставались лежать три «корзиночки». Зато французские батоны француженка продавала по 200-300 штук ежедневно. Для хозяйки вполне достаточно.

Это для меня и есть малый бизнес. Но при этом то, что в России называют малым и средним бизнесом, весьма сложно поддается описанию. Это как «умеренная оппозиция в Сирии»: все слышали, но никто не может пояснить. А тут понятно и четко: семейный бизнес, к которому привлечены максимум один-два работника. Они почти не платят налоги, но и не висят на шее государства. Как в анекдоте: к Мойше, который продает семечки неподалеку от банка, подходит товарищ и просит взаймы пять рублей. «Не могу. У меня с банком договор – я кредиты не даю, а они семечками не ­торгуют». Так и там. Государство заботится о дорогах и инфраструктуре, а предпринимателю выдало патент и не трогает. Не мешает. Он сам кормится, еще двоих работников кормит да заодно делает мир немного лучше.

О достойном малом бизнесе…

Пример достойного малого бизнеса в нашем городе и на нашем рынке – кондитерская «Престиж». Хозяйка, во-первых, делает оригинальные торты, которые никто не ­повторяет. ­Во-вторых, у нее есть свои «фишки», которые не может позволить себе «Хлебодар». Вот приготовила она торт весом килограмм сто грамм. И легко его продает. У крупного производителя все должно быть четко, он не может себе позволить приготовить торт весом чуть больше или меньше нормы, разово поэкспериментировать с рецептурой и так далее. Все должно быть одинаково. А у маленьких производителей есть пространство для маневра.

…и о большой мировой проблеме

Главная проблема сегодня – внешняя. Назвал бы ее нездоровой конкуренцией. Политическая обстановка в мире нарушает все правила экономического бытия. Нам уже не с кем конкурировать: Запад сам находится в огромном кризисе, ему нечего предложить миру. Капитализм тоже конечен. Это все сегодня не работает. Мы зашли в экономический тупик, потому что политика сегодня выше экономики. Это проблема всех стран, и без ее решения мы все обречены. Стратегически весь мир в проигрыше. Пока «верхи» не найдут глобальных экономических решений, мы так и будем бултыхаться, пытаясь не покорить мировой океан, а лишь нащупать его дно, чтобы не потонуть окончательно.

Елена Ярмизина

«Бизнес-курс» №43 от 11.11.2015 г.