Театральный очерк о спектакле «Как вам это понравится» по одноименной пьесе Уильяма Шекспира в омском Пятом театре. Режиссер-постановщик Александр Коручеков, художник-постановщик Анна Федорова, художник по свету Тарас Михалевский.
Нам нравится одна из ранних пьес Шекспира, выбранная театром, потому что в ней безумный Отелло еще не задушил свою неповинную жену, несмышленые подростки Ромео и Джульетта не покончили с собой, несчастный король Лир не проклял своих дочерей, и Гамлет еще не приказал долго жить, заставив человечество вечно сомневаться: «Быть или не быть».
Пьеса «Как вам это понравится», на удивление, светлая, жизнерадостная, заканчивается четырьмя заключенными в один и тот же день браками, лишь после некоторых бескровных перипетий и лирических приключений.
Нам нравится и спектакль. Удивляет, прежде всего, его эстетика, она полностью соответствует содержанию пьесы, находится в гармонии с ней, наполняет ее цветом, светом и звуком.
Действие происходит в знаменитом Арденнском лесу, что во Франции. На старинных гравюрах в нем можно увидеть могучие дубы в два охвата, величественные сосны и ели. Свидетели и очевидцы пишут, что он «первый их лесов» Европы, «ошеломляющей красоты». Лесной массив в Арденнах сохранился до нашего времени и несколько лет назад там образован природный парк огромной площадью в сто с лишним тысяч га. Как же показан он в спектакле? Деревья неожиданно представлены в утонченно-поэтическом виде несколькими десятков вертикальных светло-зеленых шнуров, которые не опущены сверху, что было бы совсем просто, а подтягиваются вверх воздушными шариками, т.е. как бы растут. В нижней части у них грузик, т.е. каждое дерево жестко не зафиксировано ни сверху, ни снизу. Груз тянет вниз, а шарик - вверх, лес как бы парит в пространстве. Некоторые шнуры (верёвочки) совсем короткие, и молочного цвета шары в таком случае напоминают подснежники в майском лесу.
Получился не реальный, привычный лес, а иллюзия леса, которая отлично воспринимается зрителями. Постановщики не стараются сделать на сцене всё, как в жизни. Их решения откровенно условны, сугубо театральны во всём. Так, главная героиня Розалинда (актриса Мария Токарева) по ходу пьесы переодевается в мужской костюм (штаны и кофта), и вот влюбленный в нее без памяти Орландо (Артем Кукушкин) якобы уже не узнает ее, чего не бывает в действительности, но никого это не смущает. Современный зритель давно приучен к подобной условности, и было бы совершенно нелепо закрывать Розалинде лицо, мазать темными красками, менять голос или маскировать её каким-либо иным способом по системе Станиславского.
Не менее оригинально изображен дворец. Он представлен всего лишь… пятью дверями. Их выносят, переставляют, уносят пять же человек, которых за дверями вначале не видно и кажется, что двери перемещаются сами собой (снова иллюзия), но вот они одновременно разворачиваются – за ними в строгих костюмах молодые придворные, которые и манипулируют ими – замечательный эффект. Двери, то выстраиваются в ряд, то легко поворачиваются от прикосновения какого-либо персонажа, то образуют как бы анфиладу комнат, по которым снуют персонажи, теряя друг друга из вида и вновь находя. Подвижные двери помогают придать динамику действию, создать впечатление напряженности, внезапной перемены событий, решительности. Постановщики, кроме того, решают здесь, думается, еще две задачи: экономят деньги на декорациях и, что важнее, заставляют зрителей додумывать, по одним дверям воображать целый замок, т.е. участвовать в сотворчестве, а не пассивно наблюдать за происходящим.
Отдельная дверь, заметим, у слуги Орландо семидесятилетнего Адама. Его играет опытнейший артист Алексей Пичугин. Он появляется несколько раз с этой дверью, даже когда они бегу в лес от преследования герцога, как бы со щитом, повторяя текст Шекспира:
В семнадцать лет вошел я в эту дверь;
Мне семьдесят – я ухожу теперь.
В семнадцать лет как счастья не искать?
Но в семьдесят – поздненько начинать.
Адама покидают силы, он, наконец, ложится на землю, прикрывается дверью, как надгробной плитой, надписав на ней прежде мелом: «ADAM». Казалось бы, нелепо таскать за собой эту дверь, но на спектакле такого вопроса даже не возникает, подобная условность также легко воспринимается.
Адам, между прочим, добровольно отдает своему господину последние пять сотен крон, которые он скопил на старость, создавая трогательный образ верного слуги. Подобную преданность можно найти разве что у Пушкина – в образе Савельича из «Капитанской дочки».
Совсем уж фантастической придумкой является присутствие в спектакле «полночной царицы» Луны, о которой в пьесе есть лишь единственное упоминание. В спектакле же ей придано поистине космическое значение. Она введена в число действующих лиц, под названием «Луна, хозяйка Арденнского леса». Эта задумка вполне соответствует духу спектакля, поскольку речь идет о четырех парах влюбленных, для которых лунная летняя ночь является самым благословенным временем. Луна представлена в виде подвешенного в темноте обручального кольца диаметром метра полтора, в котором стройная актриса Мария Долганева совершает пластические этюды. Нет, вероятно, поэта, который бы не восхищался луной, но такой ее встречать ни у кого не приходилось. Луна оказалась живой, близкой, какой она могла стать только в наше время, время космических полетов. Американцы первыми побывали на Луне, а Пятый театр первый оживил её. Она никак напрямую не вмешивается в судьбу персонажей, не вступает в отношения с ними, ей не дано и никаких слов у Шекспира, но она, без сомнения, украшает спектакль.
Создается впечатление, что успеху спектакля текст Шекспира способствует лишь наполовину, а остальное приходится на режиссера, художников, музыкального руководителя (Элина Клочкова) – фантазеров и энтузиастов. Говорить о достоинствах пьесы Шекспира нет необходимости, он проверенный столетиями поэт и мыслитель одновременно. Сказать надлежит лишь о том, что именно в этой пьесе есть слова, которые повторяются так часто, что их знают все. Эту крылатую фразу произносит вельможа Жак (Роман Колотухин). В переводе Т.Л. Щепкиной-Куперник (1874-1952) она звучит так:
Весь мир – театр.
В нем женщины, мужчины – все актеры.
У них свои есть выходы, уходы,
И каждый не одну играет роль.
Добавлю только свое предположение, что через три с половиной столетия (вторая половина XX-го века) именно его мысль легла по существу в основу так называемой ролевой теории социологии, согласно которой поведение всякого человека определяется тем местом, которое он занимает. Так, только в семье человек может последовательно или одновременно исполнять роли отца, сына, внука, деда, брата, свата и т.д. Эта весьма продуктивная теория возникла в западной науке, и в мою студенческую пору мы, помнится, восхищались ею.
Назову еще одну мудрость Шекспира, которую он вложил в уста молоденькой Розалинды, представляя её не только красивой, но и не по годам умной: «Время идет различным шагом с различными людьми… С кем идет иноходью, с кем – рысью, с кем – галопом, а с кем – стоит на месте». Он подметил здесь ту проблему относительности времени, в решении которой наука и сегодня продвинулось немного далее, чем в художественном выражении у Шекспира.
В спектакле есть и другие впечатляющие сцены. Ошеломляют и завораживают, например, внезапно летящие огненные стрелы в виде шариков с приделанными красными лентами. Они похожи одновременно на молнии и на змейки, которые летят, летят и никого, кстати, не убивают. Фантазии зрителю здесь полный простор: думай, что хочешь.
Среди актеров, без всякого сомнения, выделяется своей игрой Мария Токарева (на фото), которой не зря поручена главная роль. Её Розалинда отчаянно хороша, жизнерадостна, привлекательна на все времена. Она надевает широкие штаны, забавно копирует мальчишескую походку, руки в карманах, и становится милым, изящным и находчивым юношей, но вот Розалинда в изысканном свадебном платье, на каблуках, и нет сомнений, что эта очаровательная девица – дочь герцога. Она настолько притягательна и в качестве юноши, что в неё тут же влюбляется и назойливо пытается добиться взаимности пастушка Феба (Екатерина Бардыш), и её можно понять. Феба дана режиссером в юмористическом плане уже тем, что ростом она заметно выше Розалинды, а к этому добавлены так же легкомысленные манеры её поведения и ложный объект её внимания. Актриса Екатерина Бардыш отличается гибкостью и пластичности всей своей фигуры, включая, в том числе руки.
Интересным персонажем является, несомненно, двоюродная сестра и подруга Розалинды Селия (Елена Мордвина). Её игра не столь ровная, как у Марии Токаревой, но судя по ряду мизансцен и диалогов, актриса является её вполне подходящим партнером.
Мужские персонажи не столь достойны любования: старый герцог (Борис Косицын) неизменно строг и важен; шут Оселок (заслуженный артист РФ Владимир Остапов) мало чем напоминает классического шута, заумный, да еще и женится на простушке, но так и у Шекспира; у возлюбленного Розалинды – Орландо (Артем Кукушкин) не хватает пылкости и страсти.
В спектакле прослеживается единая концепция в интерпретации пьесы, в художественном оформлении сцены и использовании её пространства, но одна сцена у режиссера все-таки выпадает – поединок Орланда и борца Шарля (Дмитрий Макаров). Сцена решена красиво пластически, особенно хорош Шарль, но почему-то она представлена в комическом, цирковом виде. Внешне маломощный в сравнении с атлетическим Шарлем Орландо даже несерьезно кусает противника за руку. Между тем у Шекспира схватка происходит жестко и опасно, Орландо сразу же сбивает противника на землю и того уносят бездыханного. Присутствующая при этом Розалинда потому и влюбилась в Орландо, естественно восхищаясь его силой и отвагой. Клоунада эта лишает логики любовных взаимоотношений главных действующих лиц. Именно здесь Розалинда дарит ему свою цепочку, по которой Селия потом узнает Орландо и доложит об этом сестре.
В спектакле нет средневековых камзолов, шляп и шпаг, костюмы персонажей современны, и это нормально. Сам Шекспир смело трансформировал исторический материал, беря его для своих пьес, почему бы и с его сочинениями не поступить также, сохраняя, конечно, уважительное отношение к автору. Единственное, думается, замечание можно сделать в том, что увлекшись сценографией, режиссер не уделил должного почтения к тексту Шекспира и потому страдает сценическая речь. Актеры не всегда отчетливо, скороговоркой проговаривают текст, а ведь в нем есть великолепнейшая поэзия и глубочайшие мысли.
Как и у Шекспира, в спектакле нет никакой сатиры и тем более ничего трагического, мир предстает гармоничным и целостным, а жизнь – радостным праздником. Люди оказываются добрыми и благородными: злой герцог (Сергей Худобенко) уступает своему брату честному герцогу (Борис Косицын), вредный дворянин Оливер (Роман Дряблов) просит прощения у рыцарского поведения брата Орландо и пр.
Будучи гуманистом, Шекспир в природе видел всеблагую и всемогущую силу, рассматривая человека и общество как часть её, идеальное у него тождественно природному. Вот почему в Арденнском лесу всё противное истинной человечности преодолевается, любовь и дружба торжествуют, после чего все возвращаются в свои родовые поместья. В словах старого Герцога угадывается явный пантеизм, т.е. обожествление природы: «Находит наша жизнь вдали от света / В деревьях – речь, в ручье текущем – книгу, / И проповедь – в камнях. и всюду – благо». Спектакль заканчивается плясками четырех пар молодоженов под заслуженные аплодисменты зрителей.
Редким для Пятого театра оказался спектакль и его следует, безусловно, приветствовать.
Много мудрых мыслей у Шекспира, в их числе и о благотворном влиянии природы на человека. Даже один листок с дерева может создать настроение, как у Лермонтова:
Дубовый листок оторвался от ветки родимой
И в степь укатился, жестокою бурей гонимый…
А если их много?!
Франция. Октябрь 2012 г. Русские туристы в свадебном путешествии, спустя 412 лет после написания Шекспиром пьесы «Как вам это понравится» (1600 г.). Салют Арденнскому лесу.
