Очередное заседание Центрального районного суда по делу Ильи Дубина, бывшего директора департамента образования Омска, обвиняемого во взятках, прекратилось в апофеоз здоровья свидетелей.
В частности, отошла от внезапно постигшей ее болезни вызванная в суд еще 15 октября Виктория Шевченко, в 2012-2013 годах занимавшая должность заместителя руководителя нормативно-правового отдела управления опеки и попечительства департамента.
- Каков срок изготовления разрешений по сделкам с недвижимостью, где одним из собственников являлся несовершеннолетний ребенок? Поступали ли распоряжения об ускорении процесса? – интересовалась у нее юная гособвинитель Яна Пугаева, откидывая с глаз пряди пышных волос.
- 30 дней. Да, – Шевченко была лаконична.
Как выяснилось, такие распоряжения «в устной форме и посредством смс» ей давал не только Илья Дубин, но и непосредственный начальник Галина Тартышная, уже по собственной инициативе. Впрочем, Шевченко выполняла и личные просьбы Василия Цветкова, экс-юриста департамента образования. Нельзя сказать, что переписка между начальником и подчиненной была развернутой, – он присылал фамилии и адреса, она отвечала «Есть». Или «не хватает документов». ФИО граждан, которым отдел помогал ударным трудом, в памяти Шевченко не отложились.
Адвоката Михаила Завьялова заинтересовали некоторые из них:
- Смс с вопросом «Как дела по Клют, Рут проходят, без дополнительных документов?» вы получили, судя по показаниям, 3 июня. Ответили: «Они давно уже там, еще с 17 мая». О каком ускорении процесса просил Дубин, по вашему мнению?
- Раз я так написала, возможно, они подавали документы два раза,– замялась Шевченко.
- Есть ли в департаменте процедура, когда гражданин может официально попросить выдать ему распоряжение на сделку быстрее?
- Да, он может написать заявление, – нехотя призналась чиновница. И внезапно решила похвастать - Бывало даже, что человек подает документы, а мы уже печатаем.
- Это тоже было связано с смс Дубина? – наступил на горло ее песне адвокат.
- Нет, – сникла Виктория Николаевна.
- Известно ли вам о получении Дубиным денежных средств за подобного рода деятельность? – сурово вопросил другой адвокат Александр Деревянко.
- Нет, - традиционно ответила Шевченко, кажется, несколько разочаровав и без того раздраженную судью Инну Ермолаеву.
- Вспомните, за время вашей работы назначал ли я совещания руководителей, проявлял ли интерес к работе вашего отдела, посещал ли ваш кабинет, пытался ли как-то улучшить вашу работу, учитывая жалобы посетителей? – вступил в разговор и сам обвиняемый.
- Увеличили штат и вывели посетителей в службу единого окна, чтобы в коридоре не толпились,– призналась Шевченко.
- Это как-то повлияло на сокращение сроков выдачи распоряжений по сделкам с недвижимостью? – Дубин заставил бывшую подчиненную нервничать.
- Ну, наверное, да, слишком маленький срок работы, чтобы подвести статистику.
Судья, кажется, рассердилась:
- Это же понятно, раз количество специалистов увеличилось, работать стали скорее.
Раздражение судьи понятно – суд уже третий месяц топчется на одном месте. О том, что экс-директор департамента брал взятки «за ускорение», известно только со слов риэлтора Марины Шевелевой. Ей об этом известно тоже только со слов бывшего юриста департамента Василия Цветкова, которому она, по ее признанию, передавала деньги для Дубина. Есть от чего устать – на носу Новый год, и одни неприятные сюрпризы: тоже нездоровая Марина Шевелева, вызванная на 11 часов, в суд не явилась. Видимо, ее недуг оказался куда серьезнее, учитывая, что риэлтор потеряла ежедневник, с помощью которого не только фиксировала суммы «помощи» коллегам, как элегантно она называет свой незаконный бизнес, но и держала связь с Вселенной. Судя по записям, то, что немножко брала себе «на бензин», правда, не записывала, видимо, поэтому помнит неточно – то ли 2, то ли 3 тысячи. Впрочем, Инна Ермолаева оказалась женщиной мудрой: скомандовав всем, кроме меня, не расходиться, отправила секретаря позвонить Шевелевой: может, она перепутала время?
- В последний раз, когда слышал слова «не расходиться», на меня надели наручники,– задумчиво пробормотал Дубин. И тут же «разошелся». – Я, когда пришел, начал с того, что эту службу разогнал, потому что желающих поскорее присылали все, кому не лень. Набрал новых людей. Это, вообще, госуслуга, ее субъект федерации должен оказывать, а не муниципалитет. Министерство образования области, как и полагается, взяло ее вроде бы на себя, забрав управление опеки и попечительства вместе с Тартышной, но тогдашний министр Ирина Прозорова стала просить вернуть все, как было. Я ее тогда прямо спросил: «Что, граждан живых увидели, неудобно стало?». И через два месяца управление опять к нам перевели. Я за него воевал – написал Полежаеву, что по госнорме полагается 1 сотрудник на 500 детей, потребовал расширения штата, технику. И дали, но не 18 человек, как просил, а двоих. Они до меня принимали раз в неделю, я сделал 4, а сколько их гонял, таблички срывал «неприемный день»? Риэлторское сообщество меня вообще ненавидит. Мы же с ними два совещания проводили, они конкретно предлагали: давайте будем брать деньги за «ускорение». Предлагали и своего человека посадить, и терминал для выдачи талонов поставить. Я на круглом столе сказал прямо: этого не будет, у нас конфликт интересов: вам лишь бы продать скорее, а мы должны отстаивать интересы детей.
Ровно в 11.30 в зал влетела Марина Шевелева в нарядной шубейке из мексиканского тушкана, на ходу объясняя с завидной женской логикой:
- Я думала, что в 12.30.
Выложила на трибуну заветный ежедневник, который все-таки к ней вернулся, но память почему-то не улучшил. Прокурор зачитывала ее показания, перечисляя риэлторские агентства, выплачивающие Шевелевой деньги «за услугу» по 10-12 тысяч.
- Признаю, оказывала помощь по ускорению, передавала деньги Цветкову, себе брала по три тысячи, – била себя в грудь Шевелева.
Впрочем, вспомнить обстоятельств получения денег - когда, где, кто - не могла. Разнообразием ответы не отличались:
- Детально не помню. Не хочу вводить в заблуждение, но с показаниями, данными во время следствия, согласна.
Единственным клиентом, четко врезавшимся в память дитя Вселенной, оказалась Елена Ожерельева, квартиру продававшая-продававшая, да и передумавшая. Именно эта дама стала роковой в судьбе Ильи Дубина. 29 мая 2013 Ожерельева привезла в агентство «Пафос», где без оформления работала Шевелева, 20 тысяч рублей: половину в качестве аванса за приобретаемую квартиру, еще половину – как комиссионные Марины Вячеславовны. В 4 часа дня она же, одинокая мать двоих детей, скромный сотрудник изолятора временного содержания, достала из кармана еще 10 тысяч рублей, прямо в службе единого окна, как утверждает Шевелева, узнав, что риэлтор «помогает в ускорении». Тут она малость запуталась – то ли в сейф деньги положила, под ключ, который находится у менеджера агентства, то ли в свой кошелек. То ли в тот же день отвезла Цветкову 14 тысяч – сразу за двоих «клиентов», передав заодно и бумажку с координатами, то ли 6 июня, ограничившись смс. Поскольку Марина Вячеславовна не в первый раз путается, гособвинитель отправилась за еще одним томом дела, видимо, чтобы напомнить, с какими именно показаниями она согласна. Как выяснилось, с последними.
- Вы лучше помнили обстоятельства дела, когда вас допрашивали в январе 2014 года, чем в августе, июле и даже июне 2013-го, когда прошла всего неделя с описываемых вами событий? - не понял Завьялов.
- Да, да, мне тогда у следователя дали прослушать аудиозапись моих разговоров по телефону с 2012-го года, я освежила память и все вспомнила! – поддержала версию риэлтор.
- А вы внимательно прослушали записи? Как вам удалось за три часа, когда мы смогли это сделать только за 10? – наседали адвокаты.
Шевелева молчала, видимо, мысленно апеллируя к высшему разуму.
- А вы знали, что Евгений Кошелев, который обращался к вам за «ускорением» 31 января 2012 года – сотрудник ОБЭП УВД Омской области? – поставил в тупик Завьялов.
- На какой машине вы ездите? – задал доступный вопрос Деревянко.
Шевелева даже порозовела от радости:
- На красной. Это Шевроле.
Говорила мама мне – не ходи ты, дочка, в журналисты, риэлтором-то куда лучше. Сейчас бы на красной машине рассекала. Хотя и траты большие, Деревянко даже ужаснулся:
- Сколько ж вам бензину-то надо?!
Отвлеченную беседу прервала Ермолаева, и адвокаты попытались выяснить, каким образом деньги из сейфа оказались в кошельке Шевелевой. Но Вселенная, видимо, была в этот день не на их стороне. Инна Ермолаева окончательно устала (заседание длилось уже три часа), заявив, что все понятно: мол, достала из сейфа да положила в карман.
- 7 тысяч, изъятые при задержании Дубина, были, судя по номерам купюр, именно из «законных» денег, которые Ожерельева привезла в качестве аванса за квартиру и комиссионных Шевелевой,– объяснил мне позже Михаил Завьялов. – Почему оперативно-разыскные мероприятия проводились по легальной сделке? Почему Ожерельева еще утром написала заявление в полицию о том, что риэлтор Шевелева требует с нее 30 тысяч? И где все же те «незаконные» 10 тысяч, которые Ожерельева отдала Шевелевой якобы для передачи взятки Дубину через Цветкова?
- То, что номера купюр, изъятые у Дубина, совпадают с теми, что переданы риэлтору законно, можно понять только по протоколу задержания. В деле нет основных доказательств – ни фототаблицы купюр, ни видео, которое велось. Следователь Никитин без зазрения совести выдал на наш запрос справку о неисправности сразу обоих технических средств. Возможно, деньги подбросили? - поддержал коллегу Александр Деревянко.
Называть гражданку Шевелеву риэлтором, по мнению адвокатов, не совсем верно. Как им удалось выяснить, сделка с Ожерельевой не только несостоявшаяся, но и единственная, которую пыталась провести Марина Вячеславовна, по крайней мере, с 2012 года.
- Уголовное дело по статье о взятках в отношении Шевелевой не возбуждено, как нам ответили из СК, за активную помощь следствию, – рассказал Деревянко. – Хотя там еще и незаконная предпринимательская деятельность. Я не раз задавал ей вопрос, понимает ли она незаконность своих действий, которые все свидетели-риэлторы упорно называют «помощью» или «услугой». И мошенничество имеет место – директор агентства «Ветер перемен», к примеру, утверждает, что, заплатив Шевелевой 10 тысяч, не дождался ни помощи, ни услуги.
- Почему меня сажают в тюрьму именно за то, над чем больше всего работал? - навис надо мной всеми своими почти двумя метрами Илья Дубин.
Впрочем, вопрос он задавал не мне. Скорее, Вселенной – заразился, видимо, от Шевелевой. Апеллировать ему больше не к кому. В отличие от вице-губернатора Юрия Гамбурга, за которого поручился глава региона, оставив своего зама «при должности» даже в СИЗО, мэр города Вячеслав Двораковский, как сообщили адвокаты, еще в начале следствия написал письмо в Следственный комитет с просьбой разъяснить, как побыстрее уволить директора департамента образования администрации Омска.
Наталья Яковлева
