18 мая в Омске прошло незамеченным важное, на мой взгляд, событие – состоялось освящение после реконструкции старообрядческой Никольской церкви на улице Щетинкина, 10.
Для меня это событие значимо не только потому, что я приложил к нему руку. После реконструкции эта церковь обрела новое качество, в котором она соответствует древнерусской традиции. Если даже не вдаваться в церковные разногласия, это – событие в культурной жизни города. В нынешнем виде церковь не имеет аналогов в омской архитектуре. Это самая русская в Омске постройка. Здесь есть все элементы древнерусского зодчества: шатровые главы, шлемовидная крыша, килевидная закамора, щепцы, резные наличники с витыми колонками.
При реконструкции церковь получила несколько прирубов, что сделало ее объемно-планировочное решение и силуэт более богатыми. К тому же она стала соответствовать церковному канону. Были пристроены алтарная апсида и притвор. Включена в общий ансамбль колокольня, которая раньше просто примыкала к храму.
В церкви содержание полностью соответствует форме. Интерьер решен в чистом дереве тоже в древнерусской традиции. В своей работе над храмом я ориентировался на 17 век, на дораскольное время. Конечно, современные технологии вносят свои поправки. Но я считаю, что традиция не должна быть застывшей, она должна развиваться. Даже точное следование историческим формам не должно предполагать, что они обязательно должны быть из-под топора. Хотя и без него на храме не обходились.
Своей работой мы показали, что традиция жива, что она современна, что она сочетается со всеми техническими новшествами. А в уюте и радости с традиционным деревянным зодчеством иностранные веяния не сравнятся.
Для меня важно, что храм не новостройка. В его основании остался сруб постройки еще 19 века. Исторически это был жилой дом, принадлежавший купцу Федорову. Это традиционный для деревянного зодчества продольный шестистенок. У дома долгая и сложная судьба. Он неоднократно перестраивался, горел, менял свой облик. Он чудом уцелел в чуждой среде, окруженный новостройками. Не иначе Бог берег его для высшего служения.
Реконструкция была технически необходима. До нее дом врос в землю, покосился. Поскольку высота дома больше ширины, крен грозил обрушением. Государство не дало на реконструкцию храма ни копейки. Хотя дом по сей день числится муниципальным имуществом. К счастью, благотворители на Руси не перевелись. Не все предприниматели прожигают жизнь на Канарах. Некоторые из них, как и было заведено у русских купцов встарь, строят храмы, хотя в земной жизни это никакой выгоды не дает. Просто они помнят: «ибо мзда ваша будет велика на небесех». Благотворитель просил не афишировать его имя, потому что в том же писании сказано: «творите добро тайно, чтобы ваша левая рука не знала, что творит правая». Для кого-то это покажется высокопарным, а для кого-то это норма жизни. Просто мы забыли многие нормы. Здесь уместно вспомнить, что храм старообрядческий и благотворитель из старообрядцев, а они не забыли ничего. То, что для нас является этнографическим музеем, для них повседневная жизнь.
Но вернемся к реконструкции храма. Может, и слава Богу, что казна не приложила нему руку. Потому что как сейчас обычно бывает в таких случаях, дом бы списали, снесли и построили новый. При этом уверяли бы, что так выгоднее, но для кого? В Омске уже есть несколько примеров, когда под видом реставрации деревянных домов, вместо них строили кирпичные и кое-как обшивали горбылем, чтобы отдаленно походили на оригинал. Это выгодно, когда нужно освоить средства, когда вместо 2-этажного дома надо построить 4-этажный и неуклюже замаскировать его под памятник. В случае с храмом никакого лукавства не было. Благотворитель хоть и готов был жертвовать, сколько нужно, но не бездумно. Когда хозяин считает свои деньги и не разбрасывается ими, восстанавливать дом всегда выгоднее, чем строить новый (если, конечно, хозяин не хочет построить совсем другой дом). Другое дело, что восстанавливать рубленые дома надо уметь. К счастью, мастеровые плотники на Руси не перевелись, и в Омске в частности. Подрядчик был местный и мастерство мастеровых безупречно. Когда-то такая работа была нормой.
Рубленые дома поднимали на целый этаж. В данном случае вывесили, выровняли, выгребли сгнившие венцы, подвели раму, подняли больше чем на метр, подвели новый фундамент и поставили на его дом. Для создания канонической церкви выпилили межэтажное перекрытие, а чтобы сруб не потерял жесткость, стянули его сжимами. И все это за пару месяцев вручную с помощью домкратов сделала бригада из пяти человек. Основное время заняла отделка. Но она нужна в любом доме, хоть новом, хоть старом.
К счастью, дом не стоял на охране как памятник, и министерство культуры в работу не вмешивалось. Это позволило избежать ненужной бумажной волокиты и позволило сделать дом гораздо интереснее, чем он был до реконструкции, но при этом сохранить его. Важно, что когда делается благородное дело, Господь помогает. В работе был дух единомыслия. Он сочетался с осторожностью, присущей старообрядцам. Они не падки на новшества. Это позволило им сохраниться, несмотря на 350 лет гонений. В этом наши устремления совпали. Я давно мечтал поработать в древнерусской традиции.
Но все же старообрядцы обдумывают, как противостоять соблазнам века сего. Замкнутость в узком кругу уже не дает им нужной стойкости. Гонений сейчас нет. Но соблазны оказываются сильнее гонений. Молодежь часто отходит от церкви. Как сохранить чистоту веры и не выродиться в секту? Старообрядцы осторожно открываются миру, но это процесс трудный для церкви. Она сильна традицией, которая позволяет выстоять, но не дает гибкости для развития. Что важнее – твердость или гибкость? Господь подскажет. Церковь найдет нужный путь, если будет главное – единомыслие в вере.
Храм находится в самом центре. Если бы был прямой проход по улице Щетинкина, это минута ходу от остановки «Дом Туриста». Но приходится петлять. Да и храм сразу не увидишь. Перед ним в нескольких метрах стоит символ нашего времени – банк. За ним – элитный жилой дом с огороженной территорией. По бокам банковские гаражи. Но, я думаю, и в этом есть свой смысл. Иисус учил нас: «ищите путей узких». На заре христианства храмы тоже были неприметны, но достойные знали их. И те, кто в них собирался, лично помнили Христа.
На освящение храма я приглашал журналистов. Те, кто в теме, пришли. Телевидение сочло повод малозначительным. Как показать дебош, скандал или помойку, они всегда на месте. Или ходят по пятам за чиновниками. А радостное культурное событие им неинтересно. Даже приезд в Омск старообрядческого митрополита всея Руси Корнилия остался незамеченным. Я думаю, в этом и есть промысел – меньше суеты на путях узких в царствие небесное.
