Александра Пушкина принято у нас официально вспоминать два раза в год и всегда - по поводу и без. Поэту исполнилось 213 лет, но он живее всех живых и освоился в нашей жизни, как в коммунальной квартире. Ему всё тут принадлежит: от коридора до нужника. «Повеса вечно праздный» многими дамами страстно любим. Отдельные мужчины ненавидят его так, как будто «потомок негров безобразный» переспал с их жёнами или на общей кухне плюнул в кастрюли с пустым борщом. На творческой ниве, возделанной «Солнцем словесности», пасутся тучные стада «пушкинистов» и «пушкиноведов». И, вероятно, никогда с неё не уйдут. О Пушкине слышали все от мала до велика, и при этом близко его не знает никто. Пушкин вроде бы есть, но не хватает, как кислорода, его великого русского языка. Включаешь телевизор - слышится невыносимый волапюк1, открываешь газеты - они исписаны мерзким пиджином2. И самое страшное в том, что новое, постперестроечное поколение разговаривает на дикой смеси языков пьяных скотников и продвинутых юзеров…
Как ни старался, но так и не смог вспомнить, когда и при каких обстоятельствах я познакомился с Александром Сергеевичем. Не с поэтом из школьной программы, а с гражданином России. Не с общепризнанным гением, а простым человеком. Впервые его стихи, как и все, услышал в раннем детстве. По-моему, они звучали в такой последовательности. Сначала отрывок из пятой главы «Евгения Онегина»: «Вот бегает дворовый мальчик, в салазки Жучку посадив, себя в коня преобразив; шалун уж заморозил пальчик: ему и больно и смешно, а мать грозит ему в окно...». Дальше шло «Зимнее утро»: «Под голубыми небесами великолепными коврами, блестя на солнце, снег лежит; прозрачный лес один чернеет, и ель сквозь иней зеленеет, и речка подо льдом блестит…». Потом был «Зимний вечер»: «Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя; то, как зверь, она завоет, то заплачет, как дитя…».
Саша Пушкин взрослел вместе со мной и, переходя из класса в класс, вёл за собой ватагу своих героев: добрую старушку Арину Родионовну, Гвидона, учёного кота, Руслана, Людмилу, Онегина, Ленского, Татьяну, Дубровского, Гринёва и многих других. Но! Чуть что - сразу Пушкин. Если сочинения, то по «Евгению Онегину», если отрывки наизусть у доски, то письма Евгения и Татьяны. И везде - цитаты, цитаты. Александр Сергеич так надоел к десятому классу, что хотелось воскликнуть: «Когда же чёрт возьмёт тебя!». Отец мой (царство небесное!) - страстный читатель всего и вся, выписывавший кипы газет и журналов, - подкинул однажды статью Натана Эйдельмана про лицейское детство поэта. Сам того не подозревая, он дал мне вместе с журналом «Наука и жизнь» неубиваемые аргументы для спора с учительницей, извините, «лит-ры». Алевтина Петровна с придыханием говорит: «Серёжа, Пушкин гениально написал…» то да сё, а я ей с юношеским цинизмом: «Ваш Пушкин в Царскосельском лицее учился хуже всех, через пень колоду» и далее - по тексту Эйдельмана. Хорошо ещё, что в то время не попал в руки очерк Николая Чернышевского, иначе бы перебивал её козыри фразой: «Будущий поэт не обнаруживал ни особенных дарований, ни даже той живости, которою бывают привлекательны почти все дети. Он был ребёнком толстым, неповоротливым, ленивым…». А если бы я к тому времени прочёл книжку Петра Губера «ДонЖуанский список А. С. Пушкина», изданную в 1923 году, то досадил бы своей учёной оппонентке аморальными фактами о половой «распущенности» поэта и об его походах в «весёлый дом» Софьи Астафьевны. Кстати, именно с той поры люблю старый анекдот про лётчика из книги «Ас Пушкин», якобы написанной каким-то еврейским писателем Учпедгизом. Да, было такое хорошее издательство в Советском Союзе.
Кстати, об анекдотах на пушкинскую тему. Не о скабрёзных, с «клюквой» ниже пояса, а о тех, что являют собой особый жанр русской литературы, - коротких рассказах. Сам Александр Сергеевич весьма преуспевал в их сочинении. Его экспромты и эпиграммы - невероятные шедевры на все времена. Некоторые я помню наизусть. Вот, например, два из них. Офицер Кандыба в разговоре с поэтом неосторожно попросил зарифмовать что-то со словами «рак и рыба». Пушкин, не задумываясь: «Дурак Кандыба». Собеседник сконфуженно: «Ну, а рыба и рак?», в ответ мгновенно - «Кандыба дурак». Будучи в гостях у одного влиятельного сановника, Пушкин сидел в кабинете и читал книгу. У письменного стола играли двое ребятишек. Хозяин, лежавший на диване, захотел услышать какой-нибудь экспромт. Александр Сергеевич сразил, что называется, наповал и без того лежащего графа репликой: «Детина полоумный лежит на диване». Тот возмутился сначала, но поэт объяснил, что именно сказал: «Дети на полу, умный - на диване»...
Или вот случай из нашего времени. Мой друг, писатель, поэт и капитан второго ранга в одном лице, был представлен важной даме в Дворянском собрании Москвы, собравшемся по случаю 300-летия Военно-морского флота России. Его сослуживец, потомственный князь, прекрасно знающий творчество Александра Пушкина, по-пушкински дерзко подшутил над обоими. Он подвёл к графине Истоминой не кого-нибудь, а именно Орлова! Напомню, что у великого «бабника и ловеласа» есть известная эпиграмма со словами: «Орлов с Истоминой в постеле в убогой наготе лежал. Не отличился в жарком деле непостоянный генерал...». Ну и так далее. Хорошо, что у Александра Васильевича прекрасно развитое чувство юмора, иначе шутнику досталось бы по дворянской шее. Забавную байку об этом Орлов недавно поместил на своей странице в одной из социальных сетей.
Прошедшим летом я читал много чего из пушкинского наследия. И даже нашёл фактическую ошибку, тиражируемую с 1899-го и кочующую по Интернету. Увы, сейчас не вырубишь топором то, что в прошлом написано пером. В книге «Шутки и остроты А. С. Пушкина» описывается посещение поэтом в 1836 году бани в Оренбурге и то, как некий помещик якобы «выдумал стратагему, чтобы выманить у него несколько строк». Александр Сергеевич будто бы, увидев оставленные для него в предбаннике альбом, перо и чернильницу, черкнул на память: «Пушкин был у А-ва в бане». Ничего подобного не было! Поэт приезжал в Оренбург в сентябрьские дни тремя годами ранее. Он не оставлял глупостей в чужих альбомах! Будучи в хорошем расположении духа шутил и, выдав за своё, прочёл в бане своего приятеля, инженер-капитана Константина Артюхова, директора Неплюевского военного училища, небольшой отрывок из стихотворения Петра Вяземского о плохом состоянии дорог. В общем, это другая история. Расскажу при случае.
Да, а к чему я написал статью про Пушкина? Просто так. Ведь на дворе октябрь и снова его праздник - «Болдинская осень»! Поздравляю всех от души. Мужчинам желаю останавливаться невольно и благоговеть богомольно перед Женщинами, а дамам, соответственно, желаю быть мимолётными виденьями и гениями чистой красоты. И все вместе читайте детям стихи великого русского поэта…
1Волапюк - искусственный международный язык, изобретённый в 1879 году и тогда не вошедший в употребление, (перен.) речь из мешанины непонятных слов, тарабарщина.
2Пиджин - (англ. pidgin) - упрощённый язык, который развивается как средство общения между двумя или более группами, не имеющими общего языка.
«Ваш Ореол» № 42 (718) от 17 октября 2012 г.
