Статья Владимира Путина в «Нью-Йорк Таймс» не стала большим хитом среди американцев. Но в других местах у президента России действительно есть поклонники. Некоторые из них в кубинской армии, по слухам, занялись изучением «путинизма». Потенциальные иностранные инвесторы, примите к сведению.
С поры славной революции Фиделя Кастро, победившего в 1959 году, Куба нуждается в благодетеле. Эту роль выполнял Советский Союз, пока он не рухнул в начале 1990-х. Затем Куба получила другой спасательный круг, когда президент Венесуэлы Уго Чавес, избранный в 1998-м, начал государственную политику обеспечения ее дешевой нефтью.
Сейчас у Венесуэлы полно своих проблем, ей не до кубинцев. Перед нынешним руководством Кубы стоит головоломная задача: прокормить население, но удержать власть в своих руках. Для некоторых из этих людей потеря власти может повлечь за собой смерть.
Путинская модель - потенциальный выход. Она разрешает номинальные выборы, в результате которых оппозиция даже получает несколько депутатских мандатов. На экономическом фронте Путин взрастил преданную гвардию олигархов, которые налаживают деловые связи с иностранцами. Рutinismo - смесь авторитарного политического контроля с «кумовским капитализмом».
Власти Кубы (как и России) больше не могут полагаться на то, что вооруженные силы будут держать критиков правительства под контролем. Армия занята - ведет прибыльный бизнес в сферах туризма, розничной торговли, производства сигар и авиаперевозок.
С Католической церковью братья Кастро в таких же отношениях, как Путин с Православной. В 2012 году, во время своего визита на Кубу, Папа Бенедикт встречался с братьями Кастро, но диссидентов упекали в тюрьму за просьбы увидеться с понтификом.
Кубинские власти предъявляли успешным предпринимателям обвинения в незаконном обогащении. Некоторым зарубежным инвесторам тоже приходилось несладко. Британец Стивен Пёрвис отсидел 15 месяцев. По его словам, он был признан виновным в финансовых нарушениях, хотя ЦБ Кубы «в течение 12 лет конкретно одобрял операции, о которых шла речь» (написал сам Пёрвис в письме в Economist).
Мэри Анастасия О'Грэди
