Пойманный с поличным, он пытается уверить суд, будто миллионные взятки делили между собой подельники, сам же он «ни при чем».
В Кировском райсуде Омска который день продолжаются прения по делу экс-начальника полиции Омска Евгения Быкова, для которого прокурор Марина Денищенко запросила 11 лет колонии строгого режима.
Напомним: по ст. 290 УК РФ (ч.5 и 6) Быков обвиняется в том, что набрал взяток с владельца салонов интимного массажа «Orange» Александра Игнатьева на 6,4 млн руб. И еще 480 тысяч — с торговца контрафактом Сергея Зубкова.
Пытаясь себя обелить, Быков вовсю «топит» семью своего бывшего коллеги и подельника Михаила Лебедева, а также свидетелей обвинения Сергея Павлова и Игнатьева.
Итак, какие доводы приводит защита?
Главный «враг» Быкова — опер ФСБ, который якобы сфабриковал уголовку в отношении «невинного» начальника полиции.
После того, как присутствующих в зале суда «поразил» выступлением в прениях адвокат Станислав Абрамов, представив своего клиента «жертвой пробравшихся в ФСБ врагов народа», выступил второй адвокат Быкова — Павел Михайлов. Массу времени он посвятил поиску несостыковок в датах ОРМ и показаниях свидетелей.
Чтобы не запутывать читателя, кратко скажем: большинство этих несостыковок либо формальные неточности, либо попросту передергивание звучавших в суде показаний.
Адвокат же их представляет как «супердоказательства» в пользу Быкова, но с ним все ясно — он должен отработать полученный от клиента гонорар. Основное, на что упирал адвокат: полицейские не говорили в своих показаниях, что именно Быков отдавал приказы пересоставить протоколы по проверкам салона интимного массажа «Orange» (когда сумма штрафа была уменьшена в 10 раз) или вернуть торговцам изъятый сигаретно-спиртной контрафакт. Но это как раз объяснимо: с чего бы начальник полиции (теперь уже уволенный) лично отдавал такие указания?
То же — в отношении взяток.
Мол, Игнатьев и торговцы контрафактом не передавали взятки лично Быкову. И опять же: с какого перепуга они лично сунутся к начальнику УМВД города Омска? Были посредники, Павлов и уже осужденный за посредничество во взятке подчиненный Быкова Михаил Лебедев.
Кроме опера ФСБ, оговорили Быкова, пытался убедить суд адвокат, эти свидетели, Павлов и Лебедев.
А Быков, рассказывал адвокат, вообще ни при чем.
Мол, Игнатьев передавал взятки Павлову, а тот их использовал по своему усмотрению — не передавая Быкову (задержанному впоследствии с поличным! — прим. авт.).
Но адвокат проговорился: он приводил цитаты из телефонных прослушек, доказывающие факт близкого общения между Павловым, Лебедевым и Быковым:
— Они совместно посещали мероприятия, бани и кафе.
(Информация о постоянных пьянках этих троих звучала в ходе судебного следствия).
В конце выступления адвокат попросил оправдать своего клиента и вернуть все изъятое имущество.
После этого наступил черед Быкова, который подготовился к прениям основательно — в руках увесистая кипа бумаг, в камеру затащили большой экран планшетника.
(Возможно, Быков использовал планшетник, чтобы выбраться из клетки: именно на неудобство использования большого экрана в «мини-камере» он упирал, ходатайствуя разрешить выступать за трибуной.
В итоге же нарисовал на планшетнике не так много, зато рядом с трибуной окна — в СМИ описаны случаи побегов заключенных из судов).
— Конечно, я этого преступления не совершал и денег от Павлова и Лебедева не получал, — начал подсудимый.
Придравшись к терминам в обвинительном заключении, Быков, резко покраснев, возопил:
— Я действовал или бездействовал? Что я делал?
Он пытался сдержать себя, делал паузы и глубоко дышал, но не вышло — заговорив об Игнатьеве и бывшем товарище Павлове, просто клокотал от гнева и срывался на крик:
— А какая была необходимость Игнатьеву передавать Павлову деньги 1,5 года? Почему сразу не обратился в ФСБ?
Быкову якобы непонятно, почему Павлова не задержали еще в январе 2020 года, а лишь в 2021-м.
Между тем доказательства своей невиновности подсудимый привел слабые. Мол, прямой связи с Лебедевым не имел, поскольку тот находился не в прямом подчинении. А потому за незаконные протоколы отвечает только Лебедев:
— По протоколам это его ответственность — не моя! В день тысячи протоколов составляются!
Затем Быков прицепился к формальностям проверок ООО «Кея Трейд», которому принадлежат салоны интим-массажа «Orange».
БК55 рассказывал об этих проверках:
Подсудимый заявил, что, согласно уставу ООО, оно может заниматься торговлей цветами и физкультурной деятельностью — медицинская деятельность там не прописана.
— Там (в салонах «Orange») нет медкабинетов. Когда приходишь в медицинский кабинет, медсестра до трусов не раздевается. А по показаниям Игнатьева, они и трусы снимают! — снова «топил» Игнатьева подсудимый. И — попытался «выехать» на формальностях: мол, в обвинительном заключении Игнатьев назван то учредителем, то директором ООО:
— А раз он был директором, то от учредителя я ничего не получал.
А вот и сюрприз для Игнатьева.
Быков заверил суд, что в отношении Игнатьева, салону которого за занятия проституцией грозил штраф в 300 тыс. руб., следовало применить минимальную ответственность — предупреждение.
Осознал ли подсудимый, что эти его показания вовсе не в его пользу?
Вот подробности про этот штраф:
Если оценивать уже сказанное Быковым в прениях в общих чертах, кажется, что разыграно многочасовое представление, где на «черное» зачастую говорится «белое» и наоборот.
Если бы журналисты БК55 не присутствовали на судебных заседаниях с допросом многочисленных свидетелей, Быкову можно было бы даже поверить — так артистически пытался он убедить суд в своей невиновности.
— Чем подтверждается, что Игнатьев получил указание платить 400 тысяч? — Быков картинно полуприсел и стал озираться, все ли оценили его выпад. (На самом деле — открыто выступившими в суде свидетелями).
А незаконный протокол в отношении салона «Orange», заявил Быков, обязан был прекратить и составить новый вовсе не он, а подчиненный Лебедева Захаров.
— Мне плакать от этого хочется, ведь я второй год в тюрьме! — возопил подсудимый.
