Вся стратегия защиты построена на том, что в деле якобы нет взяткодателя.
В Кировском райсуде продолжаются слушания по головному делу бывшего начальника полиции Омска Евгения Быкова.
Напомним, 23 апреля 2021 года его задержали с поличным при получении 300 тыс рублей от предпринимателя Сергея Павлова, давнего приятеля Быкова, действующего на тот момент под наблюдением сотрудников УФСБ по Омской области. Тогда полковнику полиции было предъявлено обвинение в получении 6 млн 450 тыс от коммерсанта Александра Игнатьева за покровительство над его интим-салонами Orange, а затем к делу добавился эпизод с 480 тыс от нелегального предпринимателя Сергея Зубкова за попустительство в торговле контрафактными алкоголем и табаком.
Павлов, а также взяткодатели (которые, как выяснилось, следствием таковыми не считаются) Игнатьев и Зубков проходят по делу ключевыми свидетелями, с которых предъявленные изначально обвинения были сняты. Экс-помощник полковника Быкова Михаил Лебедев, служивший начальником отдела ИАЗ городского УМВД, уже осужден и приговорён к 2,9 годам колонии общего режима. За пособничество, которое также, по версии защиты, было установлено незаконно.
Вообще Быков уже не раз указывал на различные ошибки и несостыковки в материалах дела, которые безусловно, играют ему на руку. Неверно указанные даты, не вовремя составленные протоколы, ошибки следствия про осмотрах и допросах… Всё это собиралось стороной защиты по крупицам, и вот теперь, уже второе заседание подряд, подсудимый выдаёт ходатайство за ходатайством об отводе важнейших доказательств его вины.
Наверное, тем, кто подшивал 18 томов уголовного дела, не следовало забывать, что у Быкова за плечами многолетний опыт работы в органах, и все «тонкие места» ему прекрасно известны, а стало быть, каждая промашка — его зацепка. Если, как утверждает, обвинение, доказательства вины Быкова неопровержимы, то неужели дело развалится из-за бюрократической безграмотности следователей и оперов? Во всяком случае, список нарушенных, по версии защиты, статей УПК, звучит довольно внушительно…
Итак, после просьбы об отводе в качестве доказательства показаний свидетеля Павлова, Быков принялся за следующего фигуранта дела, а именно за своего бывшего помощника Михаила Лебедева.
О допросе лингвиста и ходатайстве об отводе показаний Павлова подробнее:
Однако вначале он попытался дать оценку показаниям эксперта на предыдущем заседании, за что и получил «по рукам» от судьи:
— Эксперт Виданов, который участвовал в процессе, был подготовлен стороной обвинения для того, чтобы отрицать две ситуации: он не должен был сказать, что при съёмке от Павлова в мой адрес звучало предложение и что он для своих выводов использовал документы, предоставленные следователем. Ваша честь, он солгал суду, в этом случае.
— Вы пытаетесь дать анализ экспертизе с показаниями эксперта на прошлом судебном заседании?» — раздраженно спрашивает судья, не раз замечавший подсудимому, что все анализы делаются в прениях сторон.
— Я хочу вам показать, что эксперт говорил в этих ситуациях плохо» — перечет Быков.
— Вам объяснялось, что все анализы представленных сторонами доказательств даются в судебных прениях?
— «Я вам и говорю о доказательствах…
— Вы выражаете ходатайство, что мы можем завершить судебное следствие и перейти к судебным прениям?
— «Я не понимаю, что я сейчас делаю не так…
— Вы сейчас даёте анализ доказательств, которые сами же предоставляете.
После некоторых пререканий Быков всё же переходит к сути вопроса:
«Сегодняшнее заседание я хочу посвятить предоставлению доказательств, да простит меня учитель русского языка Виданов за тавтологию, недопустимости незаконности доказательств по показаниям Лебедева»
Они, эти показания, по версии обвинения, доказывают эпизод получения взяток от предпринимателя Зубкова. Подсудимый снова пытается дать оценку материалам, за что получает очередное замечание от судьи. Очевидно, нескончаемые разглагольствования Быкова, порядком затягивающие процесс, уже поднадоели.
Поэтому судья Серебренников, неожиданно сменивший милость на гнев, решил, наконец, хоть как-то регулировать этот поток сознания.
«Но в суде-то эксперт сказал, что какие-то отношения имеют место быть исходя из пояснений Павлова. И вот в этом то может и кроется ответ на вопрос, заданный гособвинением мне: почему Лебедев и Павлов дают такие показания. Потому что один незаконно стал свидетелем, а другой в нарушении законодательства обрёл статус непонятной субстанции (его показания)».
По версии Быкова, с Лебедевым незаконно заключили досудебное соглашение и выделили его в отдельное производство. Ссылаясь на ст 56.1 УПК РФ, которая гласит, что досудебное соглашение можно заключить только с соучастником преступления, полковник указывает: в его обвинительном заключении соучастников нет.
Только абстрактное слово «посредник».
«Он мог это сделать, согласно УПК, только в отношении обвинения самого себя, но никак в каком-то соучастии со мной в преступлении. У меня соучастников в преступлении, согласно предъявленному обвинению, нет», — заключает Быков.
А также напоминает, что на допросе по ВКС Лебедев не признал, что носил взятки Быкову, подтвердив только с четвертого раза показания, данные в ходе следствия.
И здесь всплывает ещё одно уголовное дело, то самое, по которому был осужден Лебедев №…042. В нём представлен период 2019 года получения денег Павловым от Игнатьева. И Лебедев в нём представлен активным помощников в раскрытии этого эпизода.
«Так извините, из материалов дела следует, что в 2019 году, в декабре Игнатьев уже обратился в органы ФСБ и заявил о том, что Павлов с него получает деньги! 1,5 года уже шло ОРМ. Какую помощь он оказал обвинению?»
А чтобы доказать, что в 2019 году Павлов и Лебедев вообще не были знакомы, Быков просит исследовать маршруты движения автомобиля Лебедева за 24 февраля 2020 года и биллинги его телефона. Как утверждает подсудимый, именно 24 февраля при случайных обстоятельствах и произошло знакомство его экс-приятеля с его же экс-помощником.
Лебедев, согласно ОРМ, двигался в тот день по следующей траектории: Волгоградская, 2/1 к метромосту — перекресток Орджоникидзе-Булатова — Тарская, пересечение Герцена-Булатова — из центра к мосту 60-летия победы (метромост) — встречная по Омской — по Богдана Хмельницкого, пересечение Омская — Куйбышева, — к метромосту, — бульвар Архитекторов, пересечение 70 лет Октября-Дмитриева.
«Ну вот в 13:56 он как раз и подъехал к 70 лет октября, и на Волгоградской, 2 он был в 15:44. А никаких Дмитриевых, 70 лет Октября, как путь его домой лежал, на диске нет, как описывал следователь. Гособвинение, готовы назвать дату, когда Лебедев (неразборчиво) двигался?
«Вопросы сейчас к вам задаются», — парирует прокурор.
И снова замечание от судьи.
«Есть, замечание!»
При исследовании детализации звонков с телефона Лебедева, соединений между Павловым и сотрудником ИАЗ не обнаружилось. В 2 часа ночи ныне осужденный был на Туполева, в 11:12 — Перелёта, 9, в 13:23 — Нейбута, 91, в 13:39 — там же, в 15:13 — 70 лет Октября, 25 к 2, в 15:59 — Волгоградская, в 16:34 — Комарова.
Быков и тут пытается дать пояснения, но вовремя замолкает, под строгим взором фемиды. Ещё одно замечание — и давать показания будет некому… Выведут, в смысле.
Биллинг телефона Быкова за тот день: 8:19 — Рокоссовского, 8:20 — там же, 8:28 — Дмитриева, 1Б, 11:31 -70 лет Октября, 25 к 2, там же до 15:33 — в это время здесь биллингуется телефон Лебедева, 20:24 — Рокоссовского.
Таким образом, места встречи 24 февраля совпадают у них только на 70-летии Октября, т. е. в районе ТЦ «Фестиваль». Там, собственно, Павлов и знакомится с Лебедевым. Быков уже рассказывал подробности их встречи.
Далее, заявляется ходатайство о недопустимости использования показаний Лебедева в качестве доказательств обвинения. Чеканя каждое слово, полковник с чувством, с долгом и с расстановкой расписывает, почему показания были получены с существенным нарушением УПК. Ходатайство, долгое и насыщенное ссылками на статьи кодексов и судебной практики Верховного суда, написано на нескольких листах от руки. Обвинению в этот раз копии не досталось. И зачитывается сие послание добрых — двадцать минут…
Обвинение, естественно, настаивает, что никаких нарушений следствие не допускало.
«У меня такое ощущение, что гособвинение не понимает, о чём я говорю, когда заявляю ходатайство по исключению доказательств Павлова и Лебедева. Я своими словами объясню: в период с 21 января 2020 года по 23 апреля 2021 года обусловлен двумя уголовными делами, из которых первое — 012 — в жестких рамках ст 291.1 обвиняемый Павлов и второе — 013 — ст 290 и два участника — Быков и Лебедев. Иных участников не предусмотрено. Соответственно, какого-то уголовного дела за этот период, чтобы предъявить Лебедеву обвинение по ст 291.1 нет. На основании чего ему перепредъявили обвинение по преступлению, по которому уголовное дело не возбуждено? Он даже осужден незаконно. не то что обвинение… Вот просто, сколько времени сейчас надо, риторический вопрос, Лебедеву, чтобы в кассации отменить свой приговор и сделать его оправдательным? Так как он осужден за преступление, по которому нет уголовного дела. Я подробно пояснил, почему следствие допустило эти ошибки. Может, номер дела не тот, но оно имеет место быть. Все стали заложниками ошибки имеющегося уголовного дела, где Игнатьев — потерпевший, Павлов — обвиняемый».
Ходатайство к делу всё-таки приобщено, но рассмотрено оно будет, как и первое, при вынесении приговора.
Следом, по такой же схеме, Быков выдвигает ходатайство и на недопустимость использования в качестве доказательства протокола его личного досмотра от 23 апреля 2021 года, т. е. в день задержания.
На минуточку, это чуть ли не главный козырь следствия, доказывающий виновность Быкова, который теперь изображает из себя саму невинность.
«Ваша честь, а разве можно человека, который ничего не сделал, идёт просто по улице, необоснованно задержать, заковать в наручники и подвергнуть досмотру? Закон разрешает такие обстоятельства задержания только в двух ситуациях: при совершении административного правонарушения, либо при подозрении в совершении преступления. А для того, чтобы это сделать, нужно какое-то законное обоснование. Им служит рапорт сотрудников, проводящих задержание и досмотр. Такого документа в уголовном деле нет. Есть документы о том, что во втором часу проводится досмотр, понятым разъясняется статья КоАП. Я должен сделать вывод, что меня в порядке административного производства задержали?»
В деле не нашлось рапорта от оперативников и следователей, обосновывающего законность их действий в тот день, как и рапорта о применении наручников, которые доставили экс-начальнику полиции столько неудобств.
Кроме того, в течении трёх часов, задержанный должен быть допрошен и получить статус подозреваемого, но к следователю Быкова доставляют только в 4:45 утра следующего дня. А вместо должного оформления таскали его по обыскам, в постановлениях к которым Быков проходит в качестве возможного причастного лица к преступлениям Павлова. Хотя к тому времени уже была сформирована целая следственно-оперативная группа.
Для примера. В постановлении о проведении обыска от 23.04: «В настоящее время возникла необходимость в проведении обысков в личных кабинетах Быкова, Лебедева, Захарова, а также обысков их личных и служебных автомобилей».
Или.
В постановлении об обыске в отношении Павлова. Быков тоже проходит как возможный причастный, «поскольку систематически встречался с Павловым непосредственно после получения последним денежных средств в качестве взятки для дальнейшей передачи должностным лицам УМВД России по городу Омску».
А вот это уже интересно. Т.е Быков сам вначале фигурировал как посредник? Неужели концов не нашли? Или, скорее, не стали искать?
«Что за опричнинческие замашки?! Просто человека на улице задержать и досматривать», — вопрошает обиженно подсудимый.
Ну кто бы говорил…
Третье ходатайство о снятии очередного доказательства приобщено, но также будет рассмотрено при вынесении итогового решения.
Ну и под занавес подсудимый желает попрощаться с одним из обвинений в свой адрес вовсе «за отсутствием события преступления»
«Есть Быков, который говорит, что «я не совершал взятки, никакого Игнатьева не знаю и никакого попустительства в отношении него не совершал». Есть какие-то там дела, доказательства со стороны обвинения, один из которых говорит, что «Я что-то там слышал и догадывался», другой говорит, что «да, железно, всё это было», но только как-то себе деньги ложил на карточку… И третий момент, приходит человек по фамилии Игнатьев и утверждает, что он на протяжении 2019 года не менее 9 раз передавал деньги Павлову в качестве взятки для сотрудников органов внутренних дел. Потом он обращается в ФСБ, и как он поясняет, сотрудники ФСБ начинают проводить свои мероприятия, а я продолжаю платить, деньги передавать Павлову, как я считаю, в качестве взятки. Так вот, а кто взяткодаватель — то мой в обвиняемом меня преступлении? Ведь существенный признак ст 290 УК РФ — это наличие взяткодавателя».
И снова пускается в разъяснения правильности действий правоохранительных органов при оформлении человека по этой статье. Владелец интим-салонов Игнатьев процессуально взяткодавателем не признан, приходит в выводу полковник. В отношении него даже проверки не проводились.
А если так, то и с него, с Быкова, спрос невелик.
«Прошу прекратить в отношении меня уголовное преследование по обвинению в совершении преступления ч 6 ст 290 УК РФ в виду отсутствия события преступления, а именно ввиду отсутствия для данного события преступления признака — взяткодавателя», — заключает радостный Быков, после длинного списка по ссылкам в УПК.
Гособвинитель возразил, что всё сказанное выше имеет отношение лишь к правовому статусу лица, в данном процессе не фигурирующего, к Игнатьеву то есть, а потому ходатайство следует отклонить. Но судья приобщает его с рассмотрением при вынесении итогового решения по делу. Как и предыдущих трёх.
Хороший пример тому, как из-за невнимательности и недоработок рядовых сотрудников может сойти на нет работа целой машины государственного обвинения. Быков, сидя в камере и ковыряясь в собственном уголовном деле, тычет младших по званию в их ошибки как котят, получая при этом возможность порядком убавить себе нависший срок. А то и вовсе выйти сухим из воды.
Так ещё и извинений потребует.
Продолжение следует…
Арина Репецкая
ЧИТАТЬ ПО ТЕМЕ:
