БК55 публикует очередной материал из проекта омского писателя Юрия Перминова «Имена, забытые Омском».
В памфлете «Таланты Сибири и золото», текст которого его автор, «король сибирских писателей» Антон Сорокин, просит не читать «людей, ограниченных умом», говорится:
«Я видел, как хоронили в Омске Сибиряка учёного, поэта М. М. Сиязова, был Яшеров [Павел Борисович Яшеров (1845–1928) — общественный деятель, глава Омского общества правильной охоты] да ещё человек шесть-семь, и почти ни одного члена Географического общества, а вот днём раньше хоронили шансонетку, покончившую жизнь самоубийством, так там я видел получеловеков триста-четыреста. Часто из своего окна я вижу маленькую, сгорбленную старостью фигурку. Идёт эта фигурка посреди улицы, потому, что по неровным тротуарам Омска не может ходить.
Это старец-народник, Митрич, за рубль в час идёт на окраины города прапорщикам преподавать уроки… а заслуги Митрича не маленькие. Сидел по тюрьмам, издавал десять лет лучшую газету в Сибири — «Степной Край» <…>, 37 лет писал кровью сердца и болел душою за родную Сибирь, был учителем Олигера. Деньгами не оценить работу Митрича, и на весах не свесить, думают Сибиряки, так о чём же говорить!» (Сорокин А. Таланты Сибири и Золото: Памфлет. Омск: Типография «Иртыш», 1917. С. 3–4).
М. М. Сиязов, А. Е. Новосёлов, В. Д. Соколов (Митрич). Омск, 1914. ОЛМ им. Ф.М. Достоевского
Говорить есть о чём, и вслед за Антоном Сорокиным объединим и мы два этих имени — Михаила Михайловича Сиязова и Владимира Дмитриевича Соколова, о чьих литературных биографиях сведений мало, ну хотя бы в силу того, что обладали эти досточтимые, но не всегда законопослушные подданные Российской империи и другими призваниями, всецело занимающими их время. Объединяла их душевные миры — поэзия; роднила судьбы — Сибирь, Омск и газета «Степной край»: Сиязов, будучи ботаником, выступал на её страницах в качестве поэта и «натуралиста», тогда как Соколов служил там штатным публицистом, не забывая о стихотворчестве…
Объявление о подписке на газету «Степной край». 1897
Омская общественно-политическая и литературная газета «Степной край» явилась продолжением небольшого, не пользующегося популярностью «Степного листка», выходившего с 1892 г.
В 1895 г. её редакцию возглавил вышедший тремя годами ранее в отставку генерал-майор Иван Фёдорович Соколов (1836–1912), хорошо знавший Достоевского, Валиханова, друживший с Потаниным и Ядринцевым. За короткий отрезок времени «Степной край» приобрёл большой штат сотрудников, главным образом из числа политических ссыльных Омска, Барнаула, Кургана, Семипалатинска и представителей местной либеральной интеллигенции. В 1894 г., сотрудником газеты «общедемократического направления» стал и Владимир Дмитриевич Соколов, взявший, по понятным причинам, псевдоним — Митрич, а преподаватель естествознания в Омской женской гимназии Михаил Сиязов время от времени снабжал редакцию стихами и наблюдениями за природой.
«Теперь не только фактические сведения, но и выдержки из передовых статей цитируются из «Степного края» в столичных газетах, во всяком случае, чаще других сибирских газет. <…> При этом редакционная группа и все сотрудники работают бескорыстно, не только не получая вознаграждения за свой труд, но часто истрачивая свои деньги на мелкие расходы», — сообщал в письме Григорию Потанину этнограф, активный член Западно-Сибирского отдела Императорского русского географического общества (ЗСОИРГО) Константин Михайлов.
Но уже спустя два с половиной года «смело и честно говорящая» газета, ставшая одним из лучших провинциальных изданий своего времени, была, как сказали бы сейчас не в самом интеллигентном обществе, «отжата» местным чиновничеством, а немалая часть редакционного коллектива отправилась на поиски других печатных трибун. Правда, некоторые сотрудники, в том числе Митрич, остались, поскольку некоторую «независимость» газета сохранила. Ну, а теперь перейдём непосредственно к биографиям наших героев.
Владимир Дмитриевич Соколов родился в 1850 г. в Пскове. Окончив местную военную прогимназию, практиковал как домашний учитель. Одно время работал в почтовом ведомстве. Увлекался социал-демократическими идеями. В 1882 г. в г. Вильно (нынешний Вильнюс) был раскрыт заговор революционного кружка, ставившего себе целью борьбу с существующим режимом. Среди арестованных был и Владимир Соколов. В сентябре этого года состоялся суд, с докладом выступил лично министр юстиции Набоков (дед знаменитого писателя), и император Александр III приговорил Соколова к ссылке в Западную Сибирь сроком на 5 лет.
Министерство внутренних дел выбрало местом ссылки Томскую губернию (Государственный архив Кемеровской области (ГАКО). Ф. Д-38. Оп. 1. Д. 10. Л. 4–5). По прибытию в Томск Владимира Дмитриевича определили на место жительства в Каинск, затем он был переведён в Бийск, а в 1886 г. оказался в Мариинске. Поскольку Соколов не знал никаких ремёсел, он зарабатывал на жизнь домашними уроками, но вскоре к нему поступило неплохое предложение поработать конторщиком в золотопромышленной компании Миллера. Соколов сразу же согласился. Контора компании находилась в Тисуле, и летом 1886 г. он оказался в этом селе (Государственный архив Томской области (ГАТО). Ф. 3. Оп. 4. Д. 1297. Л. 31).
В должности конторщика Владимир Дмитриевич проработал менее года. Потом он перебрался в село Колыон Мариинского округа. В мае 1887 г. Соколов получил разрешение губернатора приехать в Томск по торговым делам сроком до 15 июня. Однако, после окончания срока, в Мариинский округ он не вернулся. Начались поиски политического ссыльного, закончившиеся его задержанием и предъявлением требования полиции о возвращении к месту приписки (ГАТО. Ф. 104. Оп. 1. Д. 2034. Л. 4–4 об.). Но даже после этого Соколов не собирался уезжать из Томска. В сентябре истёк срок его ссылки, и он покинул город «в неизвестном направлении». Томская полиция безуспешно пыталась его найти для того, чтобы… выплатить положенное пособие.
По утверждению карагандинского краеведа Юрия Попова, в августе 1891 г. борец за справедливость прибыл в Акмолинск (с недавнего времени — Нур-Султан) и провёл здесь 2 года. Затем служил по вольному найму в правительственных и общественных организациях Петропавловска. Летом 1893 г. отбыл в Таинчинскую волость для лечения… кумысом. Спустя некоторое время Соколов появился в Омске, здесь-то он и состоялся как поэт и фельетонист…
Мастерство и талант Митрича проявлялись в сотрудничестве с редакциями газет «Степь», «Голос степи», «Омский вестник», «Омский телеграф», «Приишимье» (Петропавловск), «Сибирская жизнь» и других. Со временем Соколов прочно обосновался в Омске, скоро стал известен всему городу, в том числе и своими поэтическими произведениями. К примеру, в томской «Сибирской жизни» (1899. № 178), распространявшейся и в Степном генерал-губернаторстве, опубликовано стихотворение «С берегов Иртыша», где, в частности, были и такие строки:
«Город грязный, город пыльный, // Тёмных улиц сонный град! // Город наш вполне чернильный — // Вот он Омск, родимый град!»
Первый литературный сборник сибиряков: стихи, рассказы. Томск, 1906
Действительно, в то время на некоторых домах «чиновничьего» города можно было прочесть: «Здесь продаются чернила вёдрами», ну, а особое образное мышление поэта всё-таки отличается от публицистического, оперирующего совершенно иными способами умозаключения. Поэтому уже «прозаические» высказывания в адрес непосредственно властей завершились для Митрича новой карой. Возникло дело о «вредном влиянии на поднадзорных, учащуюся молодёжь и железнодорожных рабочих». Особое совещание при губернаторе утвердило протокол о высылке Соколова под гласный надзор полиции в город Каркаралинск, сроком на 2 года, начиная с 30 апреля 1903 г.
Журналисту пришлось уволиться с должности секретаря газеты «Степной край». В поддержку Митрича редакцию покинули 15 сотрудников.
Возможно, высылку в далёкий Каркаралинск Соколов воспринял как необходимый урок для глубокого познания Степного края. Его дорожные заметки, опубликованные в «Сибирской жизни» в ноябре 1903 г., — художественны и лаконичны:
»…На третьи сутки мы выехали с ярмарки, к вечеру въезжали в безмолвносонный Каркаралинск. Безлюдные улицы, пустой базар, закрытые лавки. А где же люди? Всюду тишина. Не слышно даже псов.
— Люди на ярмарке, — отвечали мне, — а собак истребила полиция: сильно уж бесились…»
В Каркаралах Соколов занимался общественной библиотекой и жил на плату за частные уроки, в частности, дополнительно обучал русскому языку тогдашнего ученика трёхклассного городского училища Алимхана Ермекова (1891–1970), впоследствии — первого казахского профессора-математика. Активно занимался журналистикой, его корреспонденции постоянно появлялись в печати. Зарисовки и статьи Митрича ценили за достоверность, актуальность и освещение противоречий между жителями Степи и чиновничеством.
Писал он и стихи о прожитом и увиденном: «Через окно моей темницы // Как на ладони Русь видна: // Направо низкие казармы, // Налево высится тюрьма!»
С декабря 1905 г. Соколов живёт в Семипалатинске. Местный «Семипалатинский листок» заполнен его стихами, фельетонами, корреспонденциями. С 1-го июня по 15-е июля 1906 г. Митрич редактировал эту газету. Плотно общался с журналистом и этнографом, первым биографом Абая Алимханом Букейхановым (1866–1937). К слову, до знакомства с Митричем Букейханов редактировал газеты «Омич», «Иртыш», «Голос Степи», и даже пару недель провёл в Омской тюрьме, что не помешало ему (или помогло) вскоре стать членом 1-й Государственной думы.
Поэтическая струна уносила Митрича в глубины Сарыарки. Все стихи, навеянные его пребыванием в стране киргизов (казахов), ещё предстоит отыскать. Да и омские — тоже. Но вот одна строфа из «Песни Мустафы», опубликованной в «Сибирской жизни»:
Среди степи киргизской, как чёрная точка,
Выделялась фигура певца Мустафы.
И слышалась песнь, и чудные звуки неслись,
Поднимаясь и к небу, и к звёздам
Широких степей.
Это уже 1910 г., август, и Митрич известен омичам как собственный корреспондент вышеназванной газеты, в которой печатались Григорий Потанин, Георгий Вяткин и Михаил Сиязов, также побывавший к тому времени в ссылке…
Михаил Михайлович Сиязов родился 17 декабря 1858 г. в Томске в семье священника. Первоначальное образование получил дома, затем окончил местную гимназию. Интересовался ботаникой, зоологией и анатомией, немало времени посвящал чтению Горация. В 1877 г. поступил в Казанский университет — сначала на историко-филологическое отделение, а затем — перешёл на естественное отделение физико-математического факультета.
Видимо, уже в то время его сердце разрывалось между поэзией и ботаникой, дабы в зрелые годы обрести научно-литературную гармонию…
Учебник Сиязова «Краткий курс ботаники». 3-е изд., испр. 1902
В 1882 г. Сиязова назначили учителем естествознания в Омскую женскую гимназию, где он служил бессменно почти четверть века. В 1887 г. появился его первый учебник — «Краткий курс ботаники» — с иллюстрациями и чертежами (выдержал три издания). 14 октября 1888 г. Михаил Михайлович был избран действительным членом ЗСОИРГО.
«Каждую весну, лето и осень можно было встретить М.М. где-нибудь в окрестностях Омска с записной книжкой, клеёнчатой сумкой и железной палочкой в руках, — вспоминал о Сиязове председатель ЗСОИРГО Александр Никитич Седельников (1876–1919). — Все интересные для ботаника места он изучил хорошо; знал, где растут те или иные виды растений, и посещал их в разные периоды вегетации (таких наблюдений у предшественников его не было)… Благодаря М-а М-а Омск оказался в деле изучения своей флоры счастливее других городов Сибири» (Седельников А. Н. Михаил Михайлович Сиязов // Известия ЗСОИРГО. — Омск, 1915. Т. III. С. 3).
За настойчивое увлечение дарвинизмом, по сообщению Седельникова, в 1902 г. Сиязову на три года запретили вести уроки естествознания.
В 1905 г. полыхнула первая русская революция, и Михаил Михайлович, являясь убеждённым демократом, стал активным участником антиправительственных митингов, в результате чего подвергся административному аресту и сослан в Казань. Но в городе своей университетской молодости он пробыл всего четыре месяца — ходатайства ЗСОИРГО оказалось достаточно, чтобы вернуть уважаемого учёного и поэта в Омск. Правда, преподавать ему больше не позволили, и Михаил Михайлович сосредоточился на литературной и научной работе.
В 1906 г. в Томске вышел «Первый литературный сборник сибиряков», где была опубликована довольно солидная подборка его стихотворений, в том числе — «Завещание»:
Когда, как требует природа,
Недвижной массой стану я
Соединений углерода,
Лишась сознанья бытия,
Над ямой, где меня зароют,
Пусть не висит венков и лент,
Пуская плитой её закроют
С простою надписью «студент»…
В качестве публициста и поэта Сиязов сотрудничает в «Степном крае», «Сибирской неделе», «Восточном обозрении», «Сибирской жизни», «Иртыше» и других изданиях. В 1908 г. его пригласили поработать ботаником переселенческих районов и Михаил Михайлович совершил поездку в Петропавловский, Кокчетавский и Акмолинский уезды, так что и в его судьбе имеется казахстанская страница.
Поэтическая одарённость Михаил Сиязова, точно так же, как товарищ его Митрич, «болевшего душою за Сибирь», была несомненной. Даже научные статьи написаны легко и ясно, читаются с интересом, подчёркивал омский журналист и писатель Александр Лейфер (1943–2017):
«Его стихи относятся к области так называемой научной поэзии. Например, в «Степном крае» он напечатал поэму «Из тайн мироздания», посвящённую геологическому прошлому Земли. Поэма должна была выйти в виде приложения к журналу «Естествознание и география», но с этим не согласилась московская цензура» (Лейфер А. Поэт, ботаник, педагог // Уральский следопыт. 1989. № 2. С. 12–13).
Известно письмо Сиязова к Антону Сорокину — отклик на присланные экземпляры монодрамы «Золото» и сборника «Смертельно раненые». Михаил Михайлович предостерегал «короля сибирских писателей» от увлечения саморекламой, указывал на отсутствие знаков препинания и несогласованность грамматических окончаний (НИОР РГБ. Ф. 178. К. 9896. Ед. хр. 36).
Автограф Сиязова. Письмо на родину (шутка). ОГИК музей
Михаил Сиязов умер 9 июля 1914 г., от паралича сердца в Омске, похоронен на Казачьем кладбище (могила утрачена). Газета «Омский вестник» 11 июля 1914 г. скорбела:
«Трудно учесть всё общественное значение М. М. Сиязова. Местный отдел Географического общества потерял в лице Сиязова самого деятельного и образованного члена. Многие труды его, изданные отделом, сделали имя его известным в среде европейских учёных…»
Но, как мы видим из памфлета Сорокина, никого из отдела на похоронах не было…
Менее чем на три года пережил своего товарища по литературному цеху Митрич, скончавшись 14 января 1917 г. Газеты «Омский вестник» и «Омский телеграфъ» выразили соболезнование семье коллеги и сочувствие читателям Сибири. Авторы небольших некрологов, не приводя биографических данных, нашли яркие слова в адрес даровитого современника:
»…Умер лучший учитель омской молодёжи, за последние два десятилетия вписавший своё имя крупными буквами в историю Сибири, живая история сибирской ссылки, оставивший мемуары… В глуши степей местная интеллигенция оценила человеческие качества изгнанника…»
Титульный лист сборника «Жертвам войны» (1915)
Последний очерк Митрича — о «могиканине русского народничества», поэте и переводчике Петре Якубовиче (1860–1911), сотрудничавшего со «Степным краем», — был напечатан в литературно-художественном сборнике «Жертвам войны» (Омск: Т-во «Печатня С. П. Яковлева», 1915), посвящённом Первой мировой (весь доход предназначался на нужды раненых и больных воинов).
Увы, посмертная слава Митрича не коснулась — он остался честным писателем далёких лет, как сказано в «Сибирской советской энциклопедии» (Новосибирск. 1937. Т 4. Стб. 939). Стихи, очерки, фельетоны Сиязова и Митрича отдельными изданиями не выходили.
Они разбросаны по старым газетам и журналам Сибири, а современные афиши пестрят именами «шансонеток»…
Юрий Перминов: «Имена, забытые Омском»
2. Юрий Перминов: «После омских приключений Эразм Стогов бросил пить»
3. Юрий Перминов: «Николай Чижов никем себя, кроме как моряком и поэтом, не представлял…»
4. Юрий Перминов: «Гордость и украшение нашей литературы» занимался делами о поджогах и убийствах»
6. Юрий Перминов: «Неблагонадежный Вагин был заправским литератором, «не хуже многих»
7. Юрий Перминов: «Друг Валиханова, «русский пехотинец», бунтарь и тончайший лирик»
8. Юрий Перминов: «Наумов, писатель «из народного быта», не считавший чиновников честными людьми
