Главный режиссер Омского театра драмы рассказал БК55, как ситуация с ковидом прошлась катком по его личным и творческим планам.
— Георгий Зурабович, расскажите, как Омский академический театр драмы переживает пандемию?
— Пандемия изменила весь мир — и работу нашего театра, конечно. В конце марта мы сделали спектакль «Визит старой дамы» Дюрренматта, а премьера не состоялась! Театр закрылся. Апрель, май, июнь, начало июля — мы не работаем, отменено 68 показов спектаклей! То же — с гастролями. Мы не поехали в Москву на «Золотую Маску» со спектаклем «Дракон» Шварца, в Санкт-Петербург — со спектаклем «Отец» Стриндберга, пропустили фестиваль «Новосибирский транзит», куда должны были повезти чеховского «Дядю Ваню» и «Время секонд-хэнд» Алексиевич.
Сорвался наш фестиваль «Академия», на который ожидалось более 10 лучших российских и зарубежных театров. Очень надеемся, что проведем его в 2022 году. И так же ждем, что в 2021-м омичей порадует гастролями в честь своего 100-летия театр им. Евгения Вахтангова. В годы Великой Отечественной войны коллектив Вахтанговского театра был эвакуирован в Омск, спектакли играли на сцене Театра драмы — с тех пор у нас традиция обменных гастролей.
— Актеры Драмтеатра еще не приступили к работе?
— До 14 июля мы в отпуске, ждем разрешения начать репетиции.
— Большие убытки?
— Сумма недополученных доходов театра с конца марта по июль — 23,2 млн руб. А ведь мы на эти деньги планировали выпускать спектакли! До конца 2020 года у нас запланировано три премьеры — «Обманщики» Карне, «Аркадия» Стоппарда и «Свадьба Кречинского» Сухово-Кобылина.
В среднем постановка одного спектакля на большой сцене обходится в сумму до 5 млн руб. На эти три нужно 12 миллионов. Если театр откроет двери для зрителей хотя бы в сентябре, может быть, успеем заработать. Если нет — премьер, вероятно, не будет…
— А региональный бюджет финансирует создание новых спектаклей?
— Вот смотрите: в год театр тратит на создание спектаклей 22 млн руб. Бюджет региона дает нам на новые постановки 2 миллиона. Очень важно, что бюджет финансирует зарплаты актеров и других сотрудников театра.
— Зарплаты пока не упали?
— Надо отдать должное дирекции театра — за месяцы самоизоляции наши актеры получили зарплаты «по-среднему». Часть, как я сказал, из бюджета, а часть — из накопленных театром средств. Если бы не это, положение было бы куда серьезней — даже лучшие частные театры России начали закрываться. К примеру, екатеринбургский «Коляда-Театр» в июне распустил актеров в неоплачиваемые отпуска…
— Сейчас даже в бюджетных театрах зарплаты уменьшаются, поскольку зависят от количества показов спектаклей…
— И у нас такое могло быть. Вся труппа работает по контрактам — оплата начисляется от показов спектаклей и репетиций. Пока спасает и то, что мы — один из немногих провинциальных театров, получающих грант президента РФ.
— А что с планом рассадки зрителей?
— На самом деле никто пока не понимает, как это будет. Если планируют в шахматном порядке, то для нас это катастрофа — в зале всего 461 место. Тогда будем работать в убыток… Непонятно, почему в салонах самолета, где пассажиры иногда проводят больше часов, чем в театре, разрешили обычное размещение, а у нас нет. Вроде авиакомпании взмолились, что могут разориться. А театры?
Я вот не уверен, что даже без шахматной рассадки число зрителей будет, как до пандемии. Ведь люди боятся вируса, посещаемость театра и так может упасть.
— Георгий Зурабович, онлайн репетиции в театре проходят?
— У нас режиссер Даниил Чащин репетировал дистанционно — театр на это пошел. Но я не считаю это наилучшим выходом из ситуации, ведь театр — это живое общение со зрителем. И на репетициях очень важно видеть глаза актера, партнерам чувствовать друг друга.
— Но пауза с «живыми» репетициями уже затянулась и неизвестно, сколько продлится…
— Для меня это очень больной вопрос. Как спортсмен каждый день тренируется, так и актер должен репетировать, выходить на сцену, играть каждый день! Если этого не происходит, театр потихоньку умирает, деградируют актеры и режиссеры.
Даже во время Великой Отечественной войны театры не останавливали свою работу!
— Вы так мечтательно сказали о репетициях…
— До пандемии я никогда не думал, что о репетициях можно мечтать. А теперь — да, мечтаю: сесть в репетиционном зале, открыть пьесу, начать разговор с актерами. Вживую, глаза в глаза…
Вот живешь — есть у тебя глаза, руки, ноги… Ты этого не замечаешь. А когда заболит, начинаешь понимать, что они у тебя есть. Так и с репетициями…
Пандемия вообще многое изменила — я стал ценить прогулку по городу, на велосипеде. Оказывается, это такая великолепная вещь, когда ты едешь на велосипеде, и тебе — можно! Потому что было — нельзя. Так все просто.
— Некоторые знаменитости говорят, что отлично провели время в изоляции — читали, смотрели фильмы, на которые раньше не было времени.
— Я тоже читал. Открыл для себя питерского писателя Евгения Водолазкина, все его романы на одном дыхании проглотил.
Компанию на самоизоляции составила Прима
— Кто вам составил компанию?
— Жену Татьяну пандемия застала в Санкт-Петербурге. Поэтому на самоизоляции я остался с нашей 7-летней таксой Примой. Выходил с ней в палисадник у дома, раскрывал книгу, она рядом резвилась…
С женой Татьяной
— Планы летнего отдыха не изменились?
— Отдых пришлось перенести на следующее лето. Планировали с сыном Герасимом порыбачить на озерах под Петербургом. Он с женой и 6-летним сынишкой живет в Казани, мы каждый год устраивали такую поездку. Там судаки, щуки — как-то 10-килограммовую вытащили.
Сын Герасим с женой
— О-о-о, как вкусно!
— Да мы ее отпустили. Я природу с годами жалеть стал: щука потом икры намечет, мальки появятся, пусть живут…
Надо и детям, внукам что-то оставить.
С щукой, но другой…
Наташа Вагнер
Фото — из личного архива Георгия Цхвирава
