Шли дебаты…

Областная Общественная палата провела в Региональном центре по связям с общественностью круглый стол на тему экологической ситуации в Омске и в частности — недавних скандальных выбросов в воздух, когда в городе зафиксировали превышение ПДК сероуглерода и этилбензола.

Надо сказать, как это часто бывает, решений здесь никаких не вынесли — обмен мнениями, некоторые споры, ответы на вопросы. Конечно, от разговоров, даже если это и Общественная палата, ситуация не изменится, но и члены палаты, и просто активные граждане снова указали чиновникам, что делать что-то надо, нужны конкретные меры, а не просто констатация проблем.

А в начале заседания была именно констатация. Член палаты и преподаватель СибАДИ Анатолий Соловьёв рассказал, что в 2019 году всего в Омске было взято больше 6 тыс. проб воздуха. Из них в 11 случаях анализ показал превышение вредных концентраций. В том числе в пробах, взятых в декабре — 23-го и 24-го.

«В этом году 7–8 января наблюдалась та же самая картина чуть ли не по всем округам города. Наблюдалось повышенное содержание хлороводорода и других достаточно вредных веществ. У нас Всероссийское общество охраны природы имеет два переносных прибора, и один находится на 4-й Поселковой. Анализ с него автоматически передаётся в Минприроды РФ, и действительно в ночь с 7 на 8 января уже даже мне звонили как председателю комиссии: «Дышать нечем, что делать?» МЧС сказало не ходить на улицу и завесить окна мокрыми шторами или простынями. Надо искать причину, откуда всё это выходит», — констатировал он очевидное.

Как далее заявил глава областного Минприроды Илья Лобов, качество воздуха в Омске зависит от многих факторов и никогда всё равно не сравняется с воздухом в океане, например.

«Мы страдаем от всех прелестей инфраструктуры, которые получаем. У нас промышленный город, на его территории зарегистрировано 4 018 предприятий, оказывающих негативное воздействие на окружающую среду. 1/3 — обьекты федерального значения, 2/3 — регионального. Федеральные предприятия — это 80% воздействия на среду. В рамках работы с воздухом у нас распределены полномочия между разными ведомствами. Наше министерство, федеральные (Роспотребнадзор, Росприроднадзор), центр мониторинга. Наше министерство провело в прошлом году очень плотную работу по всем направлениям: мониторинг, это общие наши полномочия с федерацией, на это губернатор специально выделил ресурсы, чтобы был создан для этого центр, и он работал в круглосуточном режиме. Естественно, оснащение данного центра мы стараемся усовершенствовать из года в год, в 2019 году передвижная лаборатория дооснащена хроматографом. И реализуем комплекс мер, которые позволяют эффективно мониторить состояние воздуха на территории Омска», — сообщил чиновник.

Про мониторинг далее и другие участники поговорили ещё очень много, пока после 40-й минуты сердито не выступила проректор ОмГУ Татьяна Смирнова. Мол, ваш мониторинг — это всё хорошо, а делать-то с этим дальше что?

Дмитрий Васильев и Ольга Смирнова

«Понимаете, мы обсуждаем 40 минут проблему мониторинга. А тема у нас вообще была — это экологическая ситуация. Но мониторинг — это градусник. Им не лечат болезнь. Мы можем ещё 10 лабораторий завести, но на экологической ситуации это вообще не отразится. Поэтому вопрос: мы какие лекарства для лечения этой болезни имеем и какая у нас программа лечения больного? Которая предусматривает что-то кроме мониторинга. Сейчас рассказали, что промониторили, передали в контролирующие органы, те ничего не сделали, и всё. У нас уже население знает, как вести себя в этой ситуации, мы в школах рассказываем, что делать, когда этот выброс произошёл, в поликлиниках какая-то информация. Но мы вообще людей как-то спасаем?», — возмутилась она.

По сути, в том же духе «добавил газа» своим вопросом и спортсмен-паралимпиец Александр Кузюков: мол, где реальные дела и где связь заявлений с реальностью, ведь экология является одной из причин отъезда людей из Омска. А вдогонку, по сути, то же самое сказала глава омского отделения партии «Яблоко» Татьяна Нагибина, конкретизировав ещё про выбросы.

«Есть мелкие котельные. Если посмотреть, утром от них летят ошметки неизвестно чего, того, что они там жгут: резину, шины и не знаю, что ещё. Почему их нельзя проверить? Есть ведь ещё автомобильные выбросы. Почему не начать так, как в Иркутской области, там просто проводят замеры машин на вредность их выбросов, там по 30 «грязных» автомобилей ловят в городе каждый день. Почему теряются наши письма про это? Минприроды их отправляет непонятно куда, ГИБДД потом отвечает, что ничего не получало. Что вообще происходит? И что делается для газификации домов в районе Оми, например, где у нас частный сектор?», — спросила она.

Как ответил представитель областной прокуратуры Дмитрий Леонов, в сложных ситуациях ведомство принимает решение в течение суток о проведении проверки. Тут всё зависит от оперативности, конечно.

«В частности по ароматическим веществам превышение было фиксировано 9-10 числа. Мы документы о проведении проверки быстро согласовали. Но обратите внимание, что начало проведения проверки Росприроднадзора — это 14-е число. Возникает вопрос оперативности и где те результаты, которые были получены? Мы не знаем конкретный источник, оперативность теряется», — сообщил он.

Представительницу Росприроднадзора Ольгу Гаврильченко тут же упрекнули в вопиющей неоперативности её ведомства — мол, что там можно найти через такое время после выбросов. Она попыталась как-то оправдаться, но доводы звучали откровенно неубедительно.

«Эффективный мониторинг позволяет более точнее определить потенциальный источник, без него нельзя начать проверки. Те, в свою очередь, входят в перечень того, что позволяет определить источник. Сейчас у нас с лабораториями 9% проверок плановых и 90% — внеплановых. Благодаря мониторингу мы проводим внеплановые проверки предприятий в согласовании с прокуратурой», — добавил Лобов.

А Соловьёв насчёт проверок автомобилей напомнил, что 10 лет в Омске шла операция «Чистый воздух», которая их и предусматривала. И в 90-е годы такие проверки проводились. По сути, иркутяне взяли свою нынешнюю практику у Омска. Но с 2019 года мэрия нашего города почему-то сама её прекратила. 

Отметим, что далее Лобов признал: большая часть выбросов и вообще атмосферы в Омске — в «серой зоне». Данных о них не получается собрать, что там происходит — непонятно. При этом он добавил, что были в 2019-м и примеры наказания за выбросы: описал ситуацию с одним весьма крупным предприятием (не называя, каким), где всё сложилось: жалобы, оперативное реагирование, мониторинг, проверка на самом предприятии, установление нарушений, в итоге солидные штрафы. По крайней мере, ударили загрязнителей по карману.

Разговор в целом продлился больше часа.

Был ещё и вопрос блогера Ориса Брута про ГК «Титан»: она регулярно получает от области налоговые преференции, какие-то льготы, но является одним из самых крупных омских загрязнителей, по его оценке.

«Можно ли тут принять какие-то меры?», — уточнил он.

«Вопрос субсидий и льгот — это вопрос экономики и экономического развития региона, а не экологии», — парировал Лобов.

Кроме того, член палаты и дирижёр Дмитрий Васильев, например, для поиска виновных в выбросах предложил нанять бригаду квалифицированных следователей, о чем мы уже сообщили. Только вот тут у БК55 возник вопрос — а весь уже имеющийся штат следователей в омских управлении СКР и УМВД тогда на что? Разве он не может этим заняться? Нужно звать кого-то со стороны?

Самый последний вопрос участникам — а точнее, Ольге Гаврильченко — задал корреспондент ИТАР-ТАСС: он касался того, чем закончилось разбирательство о выбросах в декабре в Ленинском округе хлороводорода. Чиновница ответила, что виновник до сих пор не найден, разбирательство продолжается, а за подробностями СМИ пусть лучше обратится в ведомство письменно.

На том и разошлись.