Заседание «круглого стола» прошло при участии бывшего главы СПС Леонида Гозмана.

В зрительском зале «Топ-театра», что в санатории «Рассвет», вчера, 7 ноября, заседал «круглый стол» на тему «Интернет: пределы свободы». Судя по составу участников, он был организован главным образом для того, чтобы по максимуму использовать пребывание в Омске известного политика Леонида Гозмана. Напомним: Гозман в разные годы был в числе руководителей партий «Демократический выбор России», «Союз правых сил», «Правое дело». Днём ранее в том же «Рассвете» он читал лекцию, а теперь участвовал в обсуждении одной из самых животрепещущих для российского общества тем. С проблемой свободы в интернете, кстати, Гозману приходилось сталкиваться: в частности, в 2013 году он заявил в своём блоге, что СМЕРШ «был не менее преступной структурой, чем СС», и это вызвало настоящую бурю, в том числе и парламентскую. Три думских комитета изучали заявление Гозмана на предмет нарушения российских законов, но какого-либо продолжения у этой истории не было.

Но круглый стол начался с другого сюжета. Модератор Наталья Гергерт рассказала историю своего сына, которого судят за репост в соцсети «ВКонтакте» с нацистской символикой. Об этом уже не раз писали местные СМИ: подсудимый и его мать настаивают на том, что следствие совершило ряд вопиющих нарушений и что дело в принципе абсурдно, потому что нарушающее закон изображение было опубликовано кем-то другим и быстро удалено. Вспомнила Наталья Гергерт и художника Никиту Позднякова, не так давно оштрафованного за своеобразную татуировку.

– У него было тату в виде символа благосостояния, – рассказала она (видимо, речь шла о свастике). – Никита, будучи буддистом, не стал оспаривать этот штраф...

У следующего оратора, Михаила Яковлева, были свои истории про людей, пострадавших из-за социальных сетей. Например, на одного его знакомого чуть было не завели сразу два дела из-за записей на стене соцсети «ВКонтакте».

– Там было изображение имперского рубля, – рассказывал Яковлев, – и на этом рубле, оказывается, была свастика! А отдел «Э» эту свастику нашёл и посчитал это пропагандой. А в другой записи были такие слова, что-то вроде «Берегите чистоту своей крови». И его за это вызвали в прокуратуру!

Эта история закончилась благополучно, потому что Яковлев стал официальным представителем сторонника «чистоты крови» и убедил работника прокуратуры в отсутствии криминала.

– Он просто понял, что это абсурдно, потому что я принёс бы в суд распечатку с изображением имперского рубля. Достаточно сходить на Хитрый рынок, чтобы всё понять! – объяснил Яковлев. И добавил что-то про «тотальную безграмотность» наших людей, которая помогает полицейским в их работе.

Тут один из немногочисленных зрителей не выдержал:

– Позвольте два слова про свастику, – заговорил, встав, какой-то пожилой мужчина в первом ряду, – это ведь древний арийский символ!

Участники «круглого стола» выслушали это с пониманием. Кто-то отметил, что символ этот ещё и буддистский, но для отдела «Э» это в любом случае не аргумент.

Далее микрофон перешёл к журналисту Георгию Бородянскому, который двинулся в другую сторону.

– Кто провоцирует молодёжь репостить? – задавал он риторические вопросы. – Почему полиция никогда не ищет первоисточники?

Ответа на эти вопросы у собравшихся не было. Переждав эмоциональный рассказ Бородянского о «фабриках троллей», Наталья Гергерт объявила «гвоздь программы»:

– А сейчас Леонид Гозман расскажет о своём опыте Сопротивления!

Столичный гость, услышав это, улыбнулся и начал рассказывать. Первым делом он раскрыл тему 100-летия Октябрьской революции:

– Как сказал однажды Владимир Путин, любая революция – это, в первую очередь, безответственность. И 100 лет назад в России власти были фантастически тупы, а революционеры были абсолютно безответственны. Но была третья группа – люди, которые не оказали сопротивления. В Петрограде было 50 тысяч офицеров! Они задавили бы большевиков! Но офицеры ничего не сделали. И главный вывод из этого такой: надо сопротивляться!

Этот тезис Гозман проиллюстрировал историей из своей жизни. Узнав о принятии очередного закона, ограничивающего свободу высказываний, он, по его словам, дождался вступления этого закона в силу и опубликовал статью, в которой все положения закона последовательно нарушались. Причём уже в преамбуле он прямым текстом написал: закон принят, но соблюдать его не представляется возможным.

– И как вы думаете, что было после этого? – спросил Гозман остальных участников «круглого стола». – Ничего! Самый эффективный способ борьбы – демонстративное нарушение идиотских запретов, чтобы спровоцировать правоприменение. Это ставит «стражей порядка» в ужасную ситуацию!

– Но есть и минусы, – признал оратор, сделав паузу. – Могут посадить.

У двух видеоблогеров, выступавших следующими, видение ситуации оказалось совсем иным. Для того, чтобы уберечь себя от внимания правоохранителей в связи с социальными сетями, они предложили... удалять свои странички. Оказалось, что довольно давно идёт акция «Пока, ВК!» (сеть «ВКонтакте» считается наиболее охотно сотрудничающей с российской полицией и ФСБ).

– Но ведь вся информация остаётся на серверах, – возразил кто-то из публики. – То есть удаление странички не поможет...

– Мы говорим о том, – объяснил один из видеоблогеров, – что удалять страничку нужно, чтобы продемонстрировать свою позицию.

А также, видимо, чтобы в будущем не перепостить что-нибудь такое, что люди из отдела «Э» сочтут экстремистским. Собравшиеся признали: сейчас понятие «экстремизм» слишком расплывчатое.

– В законе о противодействии экстремистской деятельности, – рассказывал Алексей Козоченко, – 13 определений экстремизма! И при необходимости можно очень многое подвести под одно из этих определений.

Посему участники круглого стола постановили: внести в резолюцию предложение к органам власти об уточнении значения того самого слова на букву «Э». Это сделало бы ситуацию намного более понятной. Кажется, в успех этой затеи никто не верил, но сказать об этом вслух означало бы признать, что и такие вот круглые столы бесполезны. А потому резолюция была принята, и в ближайшее время она отправится по каким-то инстанциям. А российские социальные сети будут продолжать жить своей специфической жизнью.