В Кировском районном суде стороной защиты наконец-то была допрошена потерпевшая Шпакова. А толку?

Свершилось! На очередном заседании Кировского районного суда — наконец-то — защитник осужденной Юлии Весны допросил потерпевшую Владу Сергеевну Шпакову, которая до 18 августа была в отпуске. Имела полное право: её подробнейший допрос состоялся еще 29 мая.

Еще до начала заседания Антонина Петровна Весна (мать осужденной Юлии Весны — прим. БК55) уточнила у корреспондента БК55:
— Это вы писали про мой «медный лоб»? Где «яблочко от яблони»?
Журналист с трудом, но припомнил:
— Это в прошлом году? Извините, это просто народная мудрость.

Речь в статье от 17 октября 2022 года «Яблоко от яблони или Почему вокруг бывшей приставши Весны сплошная ложь и инсценировки?» шла, в том числе, и об агрессивной разговорчивости её матери, сыпавшей оскорблениями не только в сторону потерпевших, но и корреспондента БК55. По этому поводу и была приведена народная пословица:

«Создавалось впечатление, что народную мудрость: слово — серебро, молчание — золото, если лоб медный — дама в жизни не слышала». Ну и память у мамы!

Антонина Петровна оскорбленно отошла. Чуть позже она уже активно общалась с блондинкой в форме. Перед заседанием эта же блондинка успела плотно побеседовать с Юлией Весной, а во время заседания сидела рядом с её родителями. Знакомая по «раньшей» жизни?

Напомним. Осужденных экс-супругов-мошенников — бывшего инспектора ГИБДД Алексея Кучегуру (5 лет) и экс-руководителя межрайонного отдела судебных приставов Юлию Весну (3,5 года) — защите удалось отбить только по одному «групповому» эпизоду — с потерпевшей Владой Шпаковой, у которой семейка украла 2,9 млн рублей, уговорив девушку вложиться в выкуп арестованного автомобиля и квартиры. Но апелляционная коллегия облсуда приняла решение «дело в этой части передать на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе».

Пересматривают его ни шатко ни валко уже практически три месяца — «расстаралась» защита, которая тянет время, откладывая и перекладывая заседания под любым мало-мальским предлогом. Оно и понятно, куда им торопиться? В СИЗО срок идет 1 к 1,5 суткам — чем больше тянут, тем меньше их подзащитным отбывать на зоне.

Вот и последние пять заседаний прошли «вхолостую» — в ожидании, когда потерпевшая Шпакова вернется из отпуска — у пришедшего «на новенького» адвоката Весны Даирбека Махамбетова вдруг появились к ней вопросы, которых раньше не было. А времени подготовиться было…

Заседание судья Максим Серебренников начал с вопроса к присутствующим: не возражают ли они против ведения фото и видеосъемки (?) корреспондентом БК55?
У всех единодушное «на усмотрения суда», кроме адвоката Кучегуры Бориса Метелева:
— Отказать. Необъективно освещают процесс.

И это не ново: заседание открытое, протест отклонен.

После соблюдения всех формальностей приступили к допросу потерпевшей.
Право «первой ночи», естественно, отошло так жаждавшему её допросить адвокату Весны Даирбеку Махамбетову. Кстати, об адвокатах — немного удивило отсутствие адвоката потерпевшей Дмитрия Наумова.

Как и первый вопрос Даирбека Махамбетова:
— Влада Сергеевна, вы с какого времени управляете транспортным средством? Когда получили удостоверение?
— С 1998 года.
— Были какие-либо ДТП с вашим участием, которые оформлял Котельников, будучи сотрудником ГАИ? (свидетель по делу — прим. БК55)
Шпакова удивленно:
— А это имеет какое-то отношение к делу?
Махамбетов «надавил» голосом:
— Я задал вопрос вам, хочу получить просто ответ: да-да, нет-нет.
— Не-е-ет.
— Нет? Хорошо. Какими транспортными средствами вы вообще владели? Ну, за всю жизнь какие у вас были машины?
Потерпевшая уже возмущенно:
— Ну, во-первых, сейчас я уже не вспомню. А во-вторых, это не имеет отношения к делу. Какое отношение имеет к делу, какими транспортными средствами я владела?! Я не вспомню, очень много было транспортных средств.
Адвокат«наддал»:
— Ну просто назовите, какие…
— «Мерседесы», «Тойоты»…
— Ну это марки. Модели, может, какие-нибудь…
— Для вас это что-то скажет? «Двестипятидесятый» кузов, «двести восьмой» кузов, Toyota RAV4…
— Хорошо, спасибо.

Второй «раунд» вопросов довольно быстро перешел в перепалку.

Адвокат Махамбетов:
— На прошлом судебном заседании вы пояснили о том, что расстояние от места встречи до автомобиля Котельникова было как до трубы… Но в протоколе секретарь не может записать «до трубы» или еще до чего-то… Можете в метрах определить?
— Нет, конечно.
— Ну давайте, мы, может, здесь, каким-то образом…
Потерпевшая, перебивая:
— Ну давайте, вы мне дадите рулетку, и я сбегаю, без проблем.
Подал голос адвокат Метелев:
— Хотя бы, может, примерно…
Шпакова, потихоньку накаляясь:
— Я скажу сейчас, примерно 5 метров, а там будет 50…
Даирбек Махамбетов:
— Нет-нет. Вы видели эту трубу, ну давайте вместе… Может, вам гособвинение поможет с этим делом… или всем составом суда примерно определить…
Шпакова:
— Давайте рулетку, я схожу замерю, без проблем. Я не могу на глаз, я не умею…
Адвокат настаивал:
— Ну сколько, метров 25-30?

Вмешалась гособвинитель Ольга Гизе. Обращаясь к судье:
— Ваша честь, потерпевшая уже сказала, что не может ответить на этот вопрос.
Адвокат:
— Извините, но мне это очень важно: 2-3 метра либо 30 метров.
Шпакова:
— Ой, ну точно не 2-3 метра…
Адвокат:
— Вот смотрите, я скажу, что метров 30. Вы со мной согласитесь или нет?
— Вы сейчас скажите 130, я тоже с вами не соглашусь… Я не знаю, принесите рулетку, мы сходим с вами вместе померим.....

Поупиравшись — безрезультатно! — с «метражом» еще минуты 3, перешли к третьей части «Марлезонского балета».

Адвокат Махамбетов:
— Скажите, если я вам предоставлю фото со спутника места, где располагается дом Кузьминки, 24, где якобы у вас была встреча…
Шпакова перебила тихо, но твердо:
— Не якобы, а была.
— Была встреча, хорошо. Посмотрите, пожалуйста: ориентируетесь — нет?
Как оказалось, не ориентируется:
— У нас встреча не сверху была, а здесь фото сверху… По крышам нет, не могу…
Адвокат тяжко вздохнул:
— Да-а-а…

И задал следующий вопрос:
— Мы уже обозревали ваше заявление о привлечении к уголовной ответственности. Скажите, пожалуйста, почему в заявлении от 24 августа 2020 года фигурирует лишь Кучегура Алексей и нет ни одного упоминания о Кучегуре Юлии…
— Почему, я говорила следователю…
— Мы уже обозревали заявление, там конкретно написано: привлечь Кучегуру Алексея к уголовной ответственности. За Кучегуру Юлию ни одного слова…
— Я не обладаю юридическими познаниями в области ведения уголовных дел. Что следователь сказал, то я и написала.
— Нет, в данной ситуации вы собственноручно писали заявление.
— Я собственноручно не писала, его печатал следователь…
Адвокат, обращаясь к судье Серебренникову:
— Ваша честь, я прошу предъявить потерпевшей заявление о привлечении к уголовной ответственности…
Предъявили. Шпакова, ознакомившись:
— Как следователь диктовал, так я и на писала. А потом я давала развернутые пояснения… иначе у меня не было бы очных ставок с Юлией, только с Алексеем…

Еще одна попытка «поймать» потерпевшую:
— В судебном заседании вы сказали, что вас допрашивали после явки Кучегуры. Однако явка Кучегуры значится от апреля 2021 года. Ваши же допросы от 6 июля и 25 августа 2020 года. Как вы можете объяснить данное противоречие?
Но она была непоколебима:
— Как следователь сказал… я со слов следователя.
— Нет, вы сказали, что вас допрашивали уже после явки Кучегуры.
— Ну следователь сказал, что он пришел с явкой с повинной. 
Опять вмешалась прокурор Гизе:
— Ваша честь, я возражаю. Мы не исследовали показания Шпаковой на предварительном следствии, поэтому мы не можем говорить конкретно, когда её допрашивали.

Адвокат, согласившись, попросил, в связи с противоречиями, огласить показания потерпевшей, указав соответствующие тома дела. Конкретно: по месту встречи, о действии участников — передавал Посашков деньги либо нет — по номерам телефонов, которыми пользовалась потерпевшая, и каким образом и когда Шпакова узнала Весну как Весну.

На слух перечень солидный, и томов набралось немало.

Перед оглашением адвокат уточнил, о каком лоте в 3 млн 400 тыс. рублей говорила Шпакова, если везде фигурировала сумма 2 млн 900 тыс.?
— Это был первый лот… Какую-то определенную сумму они (Кучегуры — прим. БК55) нашли, а 2 млн 900 тыс. не хватало…
— Почему вы об этом раньше не рассказывали?
— Вы не спрашивали, я и не рассказывала.

С противоречиями тоже разделались быстро. Адвокат зачитывает:
— … «Я отдала деньги Кучегуре, а он отдал пересчитывать деньги своей супруге. При этом находились возле подъезда дома Кучегуры… Перед встречей я созванивалась с ним со своего телефона…» Это одноподъездный дом, и подъезд находится в противоположной стороне…
— Значит, мне показалось, что это был подъезд…
— Значит, вам показалось… Вы утверждали, что у вас очень много телефонов, а в документе вы указываете конкретный номер телефона…
— Именно в тот раз я созванивалась с этого телефона. Следователь спросил, с какого, тот я и указала…

О передаче Кучегуре 2 млн 900 тыс. рублей:
— В протоколе допроса ни единого слова об участии Посашкова о передаче денежных средств, ни единого слова об участии Весны в данной встрече…
— В протоколе были об этом вопросы? …. Следователь мне сказал отвечать очень коротко и четко…
Гособвинитель Гизе:
— Ваша честь, как спрашивали, так и отвечала.
Адвокат Махамбетов не без иронии:
— А, опять следователь виноват. Я правильно понимаю?
И, перебивая возмущенную речь Шпаковой:
— Да никто не виноват…
— Участие человека, которого вы обвиняете в совершении тяжкого преступления, в протоколе допроса не указано.
Но Шпакову было не сбить:
— На суде задавали наводящие вопросы… Если следователь сказал — это лишняя информация, мне для протокола нужны факты… Я же не следователь.
— Тогда будем решать вопрос о проведении служебных проверок наших следователей.
— Решайте.

Далее по поводу Весны: в протоколе указано, что Шпакова видела её фото в соцсетях на странице Кучегуры с подписью «семья». На последнем же допросе (29 мая 2023 года — прим.БК55) сказала, что увидела фото Весны на сайте и показал его Котельников.
Шпакова:
— Я не считаю, что это противоречие, столько времени прошло. Какая разница, где я её видела?
Махамбетов:
— Ну для меня очень большая разница: либо вы её увидели на…
Шпакова, перебивая:
— Я не помню, что раньше произошло, для меня это не имело такого принципиального значения.
Адвокат:
— Но минуточку.....
Потерпевшая с нажимом:
— Я ответила на ваш вопрос.

Поперепиравшись еще пару-тройку минут, адвокат опять сдался — хорошо-хорошо, ответила.

Н-да-а-а, слушая уверенно-напористые ответы Влады Сергеевны, начинаешь понимать, что адвокат ей, действительно, ни к чему — она сама себе вполне-е-е адвокат. И, как показало доигрывание, достаточно убедительный.

Адвоката Метелева почему-то интересовали метеоусловия. А именно: был ли снег в день встречи. Шпакова, припоминая:
— Знаете… тающий снег… остатки снега… но не сугробы…
— Еще один вопрос. Я правильно понял — вы уже это объясняли — вы передали деньги и ушли, оставив на том месте всех участников?
— Да.
— И чем она закончилась, вы не знаете, да? Спасибо, нет вопросов.

Зато он появился у адвоката Махамбетова: ему непременно нужно было знать у Шпаковой, как располагались друг относительно друга машины Котельникова и Посашкова — перпендикулярно или «друг за дружкой?
Шпакова затруднилась с ответом.

Тему авто продолжил «интервьюер из клетки» — Юлия Владимировна Весна:
— Вы когда подъехали, автомобиль Посашкова постоянно…
Шпакова, перебивая:
— Я Посашкова видела первый раз, я не знаю на чем он…
— ….паркуются…
— Я не знаю Посашкова…
Обе старались перекричать друг друга и разобрать в итоге, кто о чем, было практически невозможно.
Последнее слово осталось за Юлией Весной:
— Мы можем параллельно не говорить…

Надо заметить, что практически всё то время, что вел допрос адвокат Махамбетов, она сосредоточенно изучала какие-то документы, периодически что-то записывая и делая пометки. Отвлеклась, активно давая реплики, только раз: когда зашла речь об опознании её по фото. Зато сейчас включилась в допрос со всем усердием.

Когда дамы сбавили тон, Юлия Владимировна, мимоходом подковырнув Шпакову:
—…Хотя вы только что нам свои такие познания показали о, там, транспортных средствах, кузов, прям всё так четко рассказали, но не поняли почему-то, на чем вы приехали на встречу…
хотела узнать видела ли потерпевшая автомобиль Посашкова.
Шпакова терпеливо:
— Я Посашкова видела первый раз. Откуда мне было знать…
Весна пыталась её перебить:
— Почему вы не скажете…
Но где там! Влада Сергеевна опять «наддала» голосом и заглушила «реплики из зала»:
— Я не знаю, на каком автомобиле ездил Посашков. Я могу понимать, что он шел от автомобиля… предположительно. Но откуда я могу знать, на чем он ездил?

Дальнейшие попытки Весны выяснить, откуда подъехали к месту встречи, откуда шли, стояла ли там машина Посашкова и проч. ни к чему не привели — потерпевшая была, как кремень:
— А я откуда знаю? Я там была первый раз в жизни… Я ответила уже двадцать раз: я его (Посашкова — прим. БК55) первый раз видела. Я не знаю на чем он ездит.
Весна, не без доли сарказма, заметила:
— Вы знаете, выгодная, по-моему, позиция говорить: я не знаю, я не помню. Но вы должны знать, на чем вы туда приехали?
Шпакова не осталась в долгу:
— Я не помню. Зачем мне запоминать ненужную информацию? Если бы я знала, что это будет иметь какое-то значение, я бы запомнила и с рулеткой сгоняла, метраж проверила. Обязательно! Но откуда я знала, что два человека, которые носят погоны, по факту так могут поступить.

Не в бровь, а в глаз!

После этой реплики тон у г-жи Весны сменился с музыкально-делового на резко неприязненный. В ответ на попытки узнать подробности о встрече, на которой были переданы деньги — кто как и где стоял и т. д — Шпакова заявила:
— Ваша честь, это есть в моих показаниях на первом допросе. Я отказываюсь повторять по двести пятьдесят раз ответ на один и тот же вопрос.

Надо заметить, что судья Серебренников весь допрос был несколько отстраненно-равнодушным: как будто он никаких «сенсационных открытий» для себя не ждал. Или уже всё для себя уже решил? Сидел, подперши щеку и как будто не слушал и не слышал… Ей-ей, в какой-то момент даже показалось, что он зевнул пару раз, деликатно прикрывшись рукой. Тем не менее, он всё слышал и потерпевшую поддержал, подтвердив:
— Первый раз потерпевшая рассказывала…
А ободренная Шпакова припечатала:
— Так что освежите память.
Еще пара-тройка вопросов Весны по поводу одежды:
— Ну вы как женщина запоминаете, обращаете внимание на одежду…
— Просто темная одежда… бесформенная куртка…

И на этом, собственно, допрос потерпевшей закончился.

На следующем заседании — если ничего не изменится — планировали заслушать свидетелей защиты — Мыльникову и Львова — и Юлию Весну. А дальше — уже отдельно — Алексея Кучегуру. Которого, по совести, все заседание было не слышно и не видно — сидел в своем углу безмолвным статистом.

Зачем как адвокаты, так и осужденная Весна старательно «вытрясают» из потерпевший подробности, детали и нюансы встречи вполне понятно — пытаются поймать на противоречиях, чтобы доказать, что её-то как раз на встрече не было. А на нет, как говорится, и суда нет.

Преуспели они в этом или нет, решит суд.

Продолжение следует…

Ульяна Нескорова