А, может, и не шутит: фамилия у нее говорящая. И сыр-бор вокруг да около продолжает разгораться.
Говорящая фамилия
Леонид Полежаев управлял Омской областью, начав в 1990-м председателем облисполкома и закончив губернатором в 2012-м. Натела Олеговна – бывшая жена его сына Константина, главного врача областной клинической больницы. В разряд бывших попала после развода, реально состоявшегося четыре года назад, а формально - два, автоматически и общая дочь Полежаевых, так и не ставшая дедушкиной гордостью. Разве потомки «небожителей» могут быть инвалидами? Ни папа, ни дед не рвутся увидеть 27-летнюю Ирину. Она играет в ТОП-театре, созданном матерью для нее и быстро превратившемся в достопримечательность всего города. Но она так и осталась ребенком, а у папы теперь новенький сын, о котором больше всех, как пишет пресса, мечтал экс-губернатор. Бывшим Леонид Константинович, впрочем, стал только для внучки. Он и сейчас не дремлет - руководит высокодуховным фондом, и, как прежде, строит область.
В 2003-м году, еще будучи невесткой, Полежаева выкупила поликлинику ОНПЗ, ставшую частным медучреждением. Чуть позже – здание заводской здравницы (санаторий «Рассвет»). Вряд ли это удалось бы человеку «негубернаторскому». Тем не менее, поликлинику «родственница» превратила в одну из лучших в стране; она врач и мать особого ребенка, поэтому инвалидам уделяла особое внимание, что, кстати, руководству ОНПЗ не нравилось. Каждый год поликлиника ОНПЗ подписывала с заводом договор аренды. Плата за нее держалась на одном уровне – «Газпром» за этим следил. А после развода с сыном «папы омского» Полежаевой предложили другой развод - договор сразу на 10 лет, согласно которому при любом внезапно обнаруженном несоответствии СНИПам она должна была разом выплатить 10 миллионов рублей. Семьи больше нет, а «наследство» у невестки осталось...
Свекор вызвал к себе, как рассказывает Полежаева, велел вести себя хорошо, объяснил, что будет с ней, если не станет слушаться. Ничего, по ее словам, хорошего, хотя и очень эротично, конечно.
Министр здравоохранения Андрей Стороженко, восхваляемый губернаторским телеканалом «за предоставление условий для людей», тоже быстро разобрался, кого теперь считать человеком. По словам Полежаевой, порекомендовал отдать поликлинику Олегу Белявскому, руководителю ОНПЗ, обещая взамен увеличить госзаказы на «Рассвет», без которых не выжить ни частному медучреждению, ни самому министру. Полежаева отказалась. 1 декабря 2015 года прилетел Анатолий Чернер, заместитель «Газпром нефти» по сбыту. Как известно, Омский нефтезавод в 2006 году вошел в состав компании «Газпром нефть», перерегистрировавшись в Санкт-Петербурге. В ноябре 2011 года Леонид Полежаев, тогда еще полноценный «папа омский», в программе «Губернаторский час» заявил, что область потеряла нефтезавод из-за того, что выборах 2000 года проголосовала «против Путина», отдав голоса Зюганову.
«Для высокого гостя ОНПЗ сделал презентацию «Варианты выхода из кризиса», - рассказывает Полежаева. - Заключение договора с моей поликлиникой, а значит сохранение уровня медобслуживания, было признано опасным «репутационными рисками». Приспособление других помещений под медучреждение требовало 200 миллионов рублей. Особенно умилил пункт про побуждение к договору «Альфа инвест», то есть меня, для чего было предусмотрено подключение администрации города и области, а также гражданское и уголовное преследование Полежаевой Н.О. Называлось это в презентации «боевыми действиями».
Боевые действия
Что, в общем, соответствовало действительности - перед Новым годом поликлинику ОНПЗ разгромили, выворотив ломами 300-миллионную технику, унитазы, душевые кабины. Аппаратуру увезли – где она теперь? Полежаева с командой за новогодние каникулы сделали ремонт. Большинство врачей остались работать бесплатно, получая пособие по сокращению от ОНПЗ. А нефтнезавод в срочном порядке стал приспосабливать под поликлинику хоть что-то, не убоявшись выбросить 200 миллионов на бывшую контору главного механика. Но быстро не вышло. В мае 2016-го умер 42-летний Сергей Лихоманов, начальник участка ОНПЗ. Схватило сердце, и растерявшиеся сослуживцы отправили его домой. Доехал. Успел даже сказать жене, что скорую помощь не вызвали, таблеток нитроглицерина ни у кого не было. Она до сих пор бьется, надеясь найти виновных в смерти мужа…
Ветераны ОНПЗ просят министра, который распоряжается госзаказами, как родными, отдать «объем по ОМС на оказание амбулаторных услуг» обратно: «Нас прикрепили к поликлинике № 4, часть которой расположена в одном месте, вторая – в другом, - пишет Александр Смирнов, член правления клуба ветеранов «Факел». - Она переполнена, поэтому принимают только с 10.00, к этому времени в заводской поликлинике успевали пройти все процедуры. Боровинская В.П. обратилась 16 февраля в регистратуру, талон дали на 14 марта… Газина Л.С. отдала за УЗИ 600 рублей. Алферовой А.А. не стали проводить флюорографию… Услугой эндокринолога можно воспользоваться только раз в год». По привычке «факельцы» ходят в «старую» поликлинику, которая, хоть и не имеет теперь отношения к ОНПЗ, обслуживает их бесплатно. С января по апрель 2016-го они обошлись ей в два млн рублей. Потом Полежаева считать перестала – не выгонять же стариков? От обязательного медстрахования в поликлинике, и в санатории «Рассвет», бывшей здравнице ОНПЗ, тоже принадлежащей строптивой невестке, остались крохи – вероятно, для того, чтобы Стороженко мог смело сказать «Новому Омску»: «Никто «Рассвет» закрывать не собирается. Так же, как и все другие учреждения, они работают в системе ОМС…» Правда, похоже, что система создается для «Рассвета» по индивидуальному заказу. Обязательное медицинское страхование, как известно, гарантирует государственное обслуживание на бюджетной основе, и частные клиники тоже могут его оказывать. Но – в пределах выделенных для них объемов. А вот объемы распределяет специальная комиссия, в которую входят представители правительства, минздрава, Территориального фонда ОМС, а также депутаты ЗС, включая Константина Полежаева. Например, на отделение рассеянного склероза, переехавшее в «Рассвет» два года назад из сокращенной ГБ-2, госзаказов больше нет. Оно вынуждено закрыться перед Новым годом – платить нечем ни инвалидам за себя, ни «Рассвету» за инвалидов. Теперь на 1000 омичей с рассеянным склерозом осталось 30 коек в областной клинической ОКБ, у Константина Полежаева. В семье. Странным образом регулируется и «бюджетная основа» госзаказов. Прежде, к примеру, на бесплатные для детей путевки в «Рассвет» минздрав выделял 1600 рублей за сутки. А в этом году взял и урезал до… 500 рублей! Без объяснения причин.
Уже в 2015 году «Рассвет» остался практически без бюджета. Выиграл годовой тендер на реабилитацию заводчан на 2015 год, но его взяли и отменили. «Газпром» – мечты сбываются. Во всяком случае его. С мечтами пациентов гораздо хуже. Под руководством Полежаевой санаторий «Рассвет» превратился в Центр медицинской и социальной реабилитации инвалидов. Натела Олеговна, сама прошедшая тяжелый путь вместе с дочерью, поняла, что традиционные методики – физиотерапия, массаж, ЛФК - на тяжелых неврологических больных не действуют.
«Вся суть – в комплексном подходе, - объясняет она. - Надо воздействовать на мозг по всем каналам связи. Поступает человек в Центр реабилитации – его осматривают разные специалисты, не только врачи, но и психологи, педагоги, дефектологи, логопеды, составляя общую карту реабилитации. Каждый владеет приемами «смежников». По отдельности некоторые методики из тех, что применяем мы, используются в Омске, но комплексного подхода больше нет нигде. Это – ручная работа…
Рассвет вручную
Куратором Центра реабилитации «Рассвет» стала профессор-реабилитолог, доктор медицинских наук Валида Исанова, обучившая специалистов. Ее методы хорошо известны, правда, больше за рубежом. Кинезиотерапия с использованием костюма «Атлант» заставляет работать даже те мышцы, которые давно бездействуют. Результат практически 100-процентный: на днях в «Рассвете» сделал свои первые шаги 19-летний омич Денис Шумаков, десять лет назад пожизненно приговоренный врачами к инвалидному креслу. Чуть раньше побежал 6-летний Славик Юрченко. С помощью кондуктологии Школа Бороздина добивается удивительного эффекта в работе с детьми-аутистами, которыми в Омской области реально не занимается никто. В Израиле сутки реабилитации стоят тысячу долларов. В «Рассвете» – 6 450 рублей. Но Фонд социального страхования, через который инвалиды получают помощь государства, оплачивает Центру реабилитации только 1 тысячу рублей в сутки. Да и этих-то заказов немного.
ЦР пытался войти в проект Минтруда РФ по отработке комплексной реабилитации, что не только помогло бы множеству инвалидов за федеральные деньги, но стало бы основой международного медкластера. Но ни губернатор, ни министры не поддержали идею росчерком пера.
На бесплатном для зрителей спектакле ТОП-театра в честь окончания Сталинградской битвы Полежаева познакомилась с 42-летним переводчиком Максимом Филипповым, почти три десятка лет прикованным к инвалидному креслу. Работать ему непросто - устают зубы, в которых он держит палочку, чтобы стучать по клавишам компьютера. Валида Исанова проконсультировала Максима, и сейчас он вместе с мамой уже в «Рассвете». Правда, курс реабилитации должен длиться 4-6 месяцев, повторяясь ежегодно. Платить Филипповы могут только добрыми словами, как и многие пациенты Центра реабилитации.
«Папа омский», ставший теперь омским дедушкой, тоже передает приветы. В основном, через других. В «Рассвет» третий год косяком идут проверяющие – Росздравнадзор, прокуратура, следственный комитет. Отключают то свет, то телефоны... Похоже, вариант с «гражданским и уголовным преследованием» все-таки принят.
Наталья Яковлева
