Родители погибших протестуют против слишком снисходительного, по их мнению, обвинения.
В Омском областном суде сегодня состоялось первое заседание по резонансному делу о бывшей секретарше Первомайского райсуда и убийстве трёх человек с последующим поджогом квартиры. Это преступление произошло ещё в начале июня, поэтому напомним суть дела. 32-летняя Ольга Смаглюк, ещё работавшая тогда судебным секретарём, выпивала ночью с тремя молодыми людьми, жившими по соседству, а потом зарезала их спящими и подожгла комнату, в которой лежали тела. Во всяком случае, так она объяснила случившееся следствию, добавив, что сначала сама стала жертвой: те трое, мол, её изнасиловали, и она мстила за свою поруганную честь.
Дальше картина немного усложнилась (или наоборот): выяснилось, что подозреваемую никто не насиловал, но зато был ещё один молодой человек, друг Смаглюк, который, по мнению следствия, участвовал в убийстве и присвоил кое-что из имущества погибших. В ответ на эти новые подробности женщина заявила, что ни в чём не виновата, и прекратила давать показания. Тем не менее перед судом сегодня предстали оба – Ольга Смаглюк и Дмитрий Астафьев.
Государственный обвинитель Алексей Ляшенко уточнил ряд деталей для многочисленных собравшихся: подсудимые «находились в близких отношениях» и жили вместе – в одной из гостинок в доме на улице Бородина. Она разведена, дочери 12 лет; он молодой вдовец с двумя детьми, живущими под опекой бабушки.
– Ночью с 3-го на 4-е июня Окунев, Жучков и Кириллов (погибшие – Н. Э.), а также Смаглюк и Астафьев распивали алкогольные напитки в комнате Кириллова, – рассказывал обвинитель. – Позже Астафьев ушёл. Затем между Окуневым, Жучковым и Кирилловым с одной стороны и Смаглюк с другой произошёл словесный конфликт. Смаглюк обиделась на слова одного из потерпевших. Понимая, что она одна не сможет отомстить за обиду, она пошла к Астафьеву, и тот из превратно истолкованного чувства товарищества согласился принять участие в убийстве...
Далее, по словам прокурора, эти двое пошли на общую кухню, достали из ящика стола кухонные ножи, дождались, пока «обидчики» уснут, и начали расправу.
Начала заседания дожидались не только журналисты, но и близкие погибших. Подозрения в том, что трое молодых людей могли быть замешаны в чём-то плохом, они отметали безоговорочно:
– Мой сын никогда не сделал бы ничего плохого, – рассказывал на телекамеру отец одной из жертв. – Он был не так воспитан... И он не пил: просто встретился с одноклассниками после 3 месяцев вахты, когда возвращался домой.
Наконец, привезли подсудимых. Они были в одинаковых толстовках с капюшонами на головах; лица их закрывали маски. В течение всего заседания присутствующие могли разглядеть только глаза. Сидели они на большом расстоянии друг от друга, и Смаглюк, сгорбившаяся и не поднимающая взгляд, явно чувствовала себя хуже, чем её предполагаемый сообщник. Астафьев держался прямо и чётко подавал реплики, отвечая вместо «да» «так точно». Это может показаться странным, потому что в армии он, видимо, не служил: был занят другими вещами.
– Судимы? – спросил, помимо всего прочего, судья Николай Гаркуша.
– Так точно, ваша честь! – энергично ответил Астафьев.
Дальше выяснилось, что судили его в 2008 году (то есть сразу по вступлении во взрослую жизнь, благо он 90-го года рождения), потом в 2009-м, потом – в 2010-м (причём дважды). Последняя судимость была в 2015-м, и дали неугомонному 2 года условно – за кражу. Сидеть ему пока приходилось только в СИЗО, зато теперь «светит» пожизненное.
Зачитали обвинительное заключение с неизбежными жестокими подробностями. Прокуратура полагает, что фигуранты дела вошли в комнату, когда в ней уже все спали: двое на диване, один – на полу. Смаглюк направилась к последнему и нанесла ему 13 ударов ножом в основном в грудь и в живот; смертельным, как показала экспертиза, был только один удар, в сердце. В это самое время Астафьев убивал второго: 14 ударов, из них 11 – в спину (видимо, жертва спала на животе). Третий проснулся и приподнялся на диване; тогда Астафьев ударил его ногой в висок, от чего тот, возможно, потерял сознание. За этим последовали ещё 11 ударов ножом. В общей сложности троим было нанесено 38 ран.
Закончив эту резню, Астафьев снял с убитых золотые цепочки, забрал мобильные телефоны. Потом Смаглюк облила комнату каким-то «легковоспламеняющимся веществом» и подожгла, после чего убийцы ушли, притворив за собой дверь.
Свою вину подсудимые не признают. Смаглюк – полностью, Астафьев не отрицает, что частично виновен, но только по статье 167 – «Умышленное уничтожение или повреждение имущества». Не согласна с обвинением и другая сторона – потерпевшие, то есть родители убитых. Они заявили ходатайство о возврате дела на доследование, увидев в нём ряд недостатков и явное несоответствие обвинения тому, что произошло в действительности. Например, прокурор чётко разделил ответственность за убитых: Смаглюк обвиняется в убийстве одного человека, Аставьев – в убийстве двоих. И никакого преступного сговора, никаких убийств, совершённых совместно.
– Ну вот в заключении сказано, что они договорились и пошли убивать, – объяснял отец одной из жертв. – Как это могла быть не группа?
Есть и другие претензии: потерпевшие уверены, что имели место «незаконное проникновение в жилище», «использование беспомощного состояния» («Они ведь дождались, пока те заснут!»), «совершение убийства общеопасным способом» (речь о поджоге) и «с особой жестокостью».
– Нам говорили следователи, что «особая жестокость» – это когда применялись пытки, – рассказал автор ходатайства. – Но в статье написано, что нанесение множества ранений, причиняющих физические страдания, – это тоже особая жестокость! Моего сына 14 раз ударили ножом!
– Раны наносились целенаправленно, – заявила мать одного из убитых. – 5 ударов были нанесены в каждое междуреберье. Они наносились из разных положений – и снизу вверх, и сверху вниз. Смерть, как написано в результатах экспертизы, могла произойти в течение 4-6 часов! А насчёт одного из погибших вообще не установлено, что он умер от ножевых ранений. Возможно, его поджигали в бессознательном состоянии...
Выслушав всё это, судья Гаркуша отправился в совещательную комнату. К делу он подошёл явно неформально, во всяком случае, его не было минут 40. Наконец, всех вернули в зал заседаний, где судья объявил: в удовлетворении ходатайства отказано. Его авторы ссылаются на данные экспертиз и показания свидетелей, которые пока не изучены судом, и формальных оснований для того, чтобы переквалифицировать обвинение, нет.
– Мы сейчас садимся, рассматриваем, а потом видно будет, – объяснил Гаркуша родителям погибших, чтобы те успокоились.
Последним пунктом в сегодняшней повестке дня стал допрос потерпевших. Начали с хозяйки сгоревшей гостинки. В последний раз она сдала комнату всего за 10 дней до рокового происшествия, и новый жилец показался ей «хорошим мальчиком» – вежливым и культурным. Больше она его не видела, а 4 июня, взяв телефон, забытый где-то накануне, увидела 50 «пропущенных». Все были из полиции. Подсудимых женщина знает давно и уверена, что они во всём виноваты.
– А откуда у вас такая уверенность? – поинтересовался адвокат (это было едва ли не единственное его выступление сегодня).
– А потому что я знаю, – отрезала потерпевшая.
– А откуда знаете?
– А это все знают!
Защитника этот диалог явно удовлетворил. Тут в допросе решила принять участие Смаглюк (в общем, имеет право):
– Вы сказали, что у меня постоянно были претензии к другим жильцам. Откуда у вас эта информация?
– А потому что я тебя знаю! – был ответ.
Тут пришлось вмешаться судье (почерпнуть что-то ценное из таких реплик в любом случае не получилось бы). Остановились на том, что потерпевшая хочет полмиллиона в возмещение морального ущерба и ещё столько же в счёт ущерба материального: гостинка выгорела внутри полностью, а соседи теперь ещё и требуют провести ремонт в коридоре, который тоже пострадал.
Родители погибших требуют выплатить им по 3 миллиона на семью, признавая, что утрату ничто не возместит. Из их показаний стало известно, что один убитый работал во вневедомственной охране, другой буквально за полторы недели до трагедии переехал в Омск и начал поиски работы (он-то и снял злополучную гостинку). Третий приехал 3-го числа с севера: 3 месяца он был на вахте, где зарабатывал деньги, чтобы открыть на двоих с отцом СТО. На автобус в родную деревню он в тот день опоздал, билетов на «ГАЗель» уже не было, а потому он решил переночевать у одноклассника. Вот так сложились обстоятельства.
– Сейчас захожу к Андрею в квартиру, – этими словами закончил он последний телефонный разговор с отцом. 3 июня, 10 вечера, до начала вечеринки оставалось часа 2. До конца жизни – максимум 7 часов: в 05.17 уже был зафиксирован сигнал о пожаре...
Следующее заседание суда по этому делу состоится во вторник, 17 января. БК55 будет следить за развитием событий.
