По прибытии в Норильск февральским утром при температуре -36ºС сразу же становится ясно, кто в доме хозяин: «Норильский никель». Запомнить несложно: название этого расположенного на севере Сибири города (180 тысяч человек) перекликается с названием предприятия, которое является крупнейшим в мире производителем никеля и обеспечивает 90% местного бюджета. Выйдя из самолета «Нордавиа» и здания аэропорта (оба они принадлежат металлургической компании), вы садитесь в автобус (без субсидий и тут не обходится) и едете в «Полярную звезду», одну из двух местных гостиниц, которые тоже находятся в собственности предприятия. Чтобы узнать последние новости в отсутствие отечественных ежедневных газет (они сюда не доходят), приходится смотреть местный канал или читать «Заполярный вестник», которые относятся к дочерней медиакомпании «Норникеля». Вечером после работы можно прогуляться по новому торговому центру, строительством которого руководила все та же компания. Если же вы относитесь к числу ее сотрудников (так обстоит с каждым вторым жителем города), то можете позаниматься в прекрасном фитнес-клубе с бесплатным абонементом.
Норильск – это своего рода пузырь или остров. Его жители называют остальную Россию «материком». Близость тут одновременно и роскошь, и бремя. Для иностранцев попасть сюда – привилегия. После распада СССР к этому сначала относились весьма либерально, но с 2001 года доступ в город для них возможен лишь по особому разрешению ФСБ. В то время утверждалось, что целью такой меры было преградить дорогу гражданам бывших советских республик, которых влекли на 30% более высокие зарплаты, чем в остальной России.
Общественное спокойствие бесценно
На террасе торгового центра Богдан Браговский со вкусом перечисляет материальные льготы, которые предоставляет ему работодатель. А именно: бесплатное жилье, зарплата почти втрое выше, чем у молодых московских инженеров (порядка 1 200 евро), 3 месяца отпуска против обычных для страны 28 дней, бесплатный проездной билет на год по выбору в пределах 45 тысяч рублей, бесплатная поездка на 3 недели в один из санаториев в Сочи или Болгарии… «Лишь очень немногие молодые специалисты в России могут претендовать на такие льготы, – рассказывает этот 24-летний выпускник московского вуза. – В результате я могу каждый месяц класть в банк половину зарплаты». На работу он устроился в мае 2015 года, когда снег еще только начал таять. Сейчас он уже привык к новому месту. Ему довелось испытать полярные ночи, морозы под -50°C, резкие колебания температуры и порывы ветра до 40 метров в секунду.
Компания не жалеет средств, чтобы сделать город привлекательным для жизни и привлечь необходимых для его развития молодых специалистов на рынке труда, которому сейчас свойственна большая конкуренция. Владимир Путин и Владимир Потанин (один из богатейших олигархов страны взял в свои руки предприятие в 2012 году после эпической битвы акционеров) лично за этим следят. «Сейчас, даже видя, что некоторые трудности испытывает и краевой бюджет с финансированием различных программ, мы авансируем его в счёт налога на прибыль, чтобы стабилизировать ситуацию в крае в целом», – пообещал бизнесмен на встрече с президентом России. Для Владимира Путина общественное спокойствие бесценно, и предприятия должны внести в него свой вклад. «Мы не делаем различий между нашими сотрудниками и остальными жителями, мы все в одной лодке», – уверяет замдиректора «Норникеля» по персоналу и социальной политике Дмитрий Свиридов. После распада СССР старый комбинат оказался в руках олигархов, которые сделали его мировым лидером отрасли.
120 тысяч работников при СССР
Сталин же относился к согражданам иначе. 23 и 25 июня 1935 года (40 лет спустя после обнаружения в регионе первых месторождений угля и меди) диктатор подписал два распоряжения: об открытии в Норильске металлургического комбината и о создании тюремного лагеря. За один только военный период от голода, холода и истощения там погибли 7 200 человек. В 1956 году лагерь закрыли по указу Хрущева, а завод принял бывших узников: в советскую эпоху там трудились 120 тысяч человек. «Они поддерживали друг друга: некоторые стали начальниками и приняли на работу бывших товарищей», – рассказывает председатель общества «Защита жертв политических репрессий» Елизавета Обст. Ее отца, уроженца Киева, депортировали в 1941 году из-за его немецких корней. Он тоже работал тут до своей смерти в 1982 году, так и не сказав дочери ни слова о лагерной жизни. Елизавета же отчаянно боролась за его реабилитацию и добилась ее только в 1982 году. В «Норильском никеле» работала вся ее семья: они с матерью были лаборантками, а ее дети работают геологом и инженером. «Предприятие финансирует работу нашей ассоциации, встречи с другими организациями жертв», – объясняет Елизавета. Такую поддержку она записывает скорее на счет Владимира Путина, чем Владимира Потанина. Нынешняя ностальгия по сталинизму распространяется не Кремлем, а «коммунистами и олигархами», считает эта энергичная женщина, участница местных патриотических демонстраций. Сегодня мрачной истории ГУЛАГа отводится третий этаж городского музея наравне с чучелами животных и традиционными костюмами. Предприятие же стремится дистанцироваться от этого наследия.
Куда больше ее беспокоят свинец и оксиды серы, никеля и меди, которые нескончаемым потоком извергает из себя историческое предприятие 80-летнего города. Сам завод находится в двух шагах от центра, застилая прилегающие районы дымкой. Это второе, экологическое наследие приносит Норильску пальму первенства по уровню загрязнения в России. Выбросы «Норникеля» в десять раз выше, чем у его ближайших конкурентов. «Жизнь тяжелая, дышится плохо, выпадают волосы и зубы», – признает сотрудник компании Валех. Руководство списывает все эти симптомы на суровый климат, хотя и вынуждено признать случаи астмы.
Городской главврач Коба Кавтеладзе, в свою очередь, говорит об «индивидуальной психологии»: «Здесь многие любят списывать проблемы на экологию, хотя по статистике смертность у нас самая низкая по всему краю, а рак занимает лишь 15 место в списке самых распространенных болезней. У меня двое детей, и, если бы статистика была плохой, я бы первым уехал».
Как бы то ни было, компания обязалась сократить токсичные выбросы на 75% к 2019 году. Исторический и самый «грязный» комбинат будет закрыт в сентябре этого года, а мощности переведут на более отдаленный и более экологичный объект. Кроме того, по городу постоянно ездят две мобильные станции по замеру токсичных отходов. В случае значительного превышения допустимых норм, печи останавливают на несколько часов. Полагается «Норникель» и на предоставленные в распоряжение жителей спортивные объекты и санатории. «Я бегаю и катаюсь на лыжах: это помогает мне сохранить здоровье», – говорит Владимир. Он приехал из Ставрополя, чтобы зарабатывать «втрое больше», и трудится в литейном цехе вот уже 20 лет. Вечером по вторникам, несмотря на полярные холода, местные «моржи» ныряют в приток Енисея у ТЭЦ, благодаря которой температура воды держится у отметки в +3°С. «Это как джакузи: люди купаются, чтобы вылечить сосуды, те становятся эластичнее», – объясняет Наталья Карпушкина, которая до вступления в клуб жаловалась на ревматизм.
Как бы то ни было, нельзя не признать, что после трудовой жизни у норильчан есть только одна мысль: уехать из города на «материк». В рамках подписанного в 2010 соглашения с государством и краем, предприятие участвует в финансировании расселения своих пенсионеров в размере 8,3 миллиарда рублей за десять лет. Почти 5 тысяч семей (11 тысяч к 2020 году) уже воспользовались этой программой, которая, как утверждают в компании, позволяет «купить хорошую квартиру в Московской области». После работы в суровых условиях житель Норильска может уйти на пенсию в 50 лет (на десять лет раньше простых смертных) и дожить остаток дней в более благоприятном климате. Родители «моржихи» Натальи покинули город еще 14 лет тому назад: отец отправился на Украину, а мать – в более гостеприимный регион Сибири. Это доказывает, что человек может прекрасно жить в Норильске, если знает, что может уехать.
Пьер Авриль
