Полуприсев, Фахед показывает ладонью высоту велосипеда, на котором он переехал из России в Норвегию. Рост Фахеда — около 180 сантиметров, однако его рука оказывается примерно на уровне коленей.
— Вы ехали на детском велосипеде? — спрашиваю.
— Да, да. На велосипеде для детей, — отвечает он.
Он улыбается и затем начинает смеяться, прежде чем еще раз затянуться сигаретой. Фахед из Алжира, говорит на ломаном английском. Он принадлежит к возрастающему числу беженцев, путешествующих по суше в Россию, а затем на север к Полярному кругу, где проходит российско-норвежская граница. В 2014 году лишь семь человек, собиравшихся получить статус беженца, пересекли пограничный пункт Борисоглебск-Стурскуг. В этом октябре их было уже 1100. Некоторые едут из Ирака, Афганистана и Ливана, но большинство едет из Сирии.
Всем им нужен велосипед, потому что российские власти запрещают пересекать границу пешеходам. А по норвежским законам водитель не может ввозить в страну пассажиров без соответствующих документов.
Пакетный тур
Фахед рассказывает, что за свой велосипед в Мурманске он заплатил 200 долларов. Он выглядит довольным, добавляя, что в эту цену входила поездка на машине до границы — он называет это «пакетным соглашением». На своей новой покупке он путешествовал всего один раз — проехал 120 метров между Россией и Норвегией.
Если не брать в расчет трансфер, получается примерно 1,6 доллара за метр — возможно, одно из самых дорогих путешествий в мире. Но Фахед говорит о нем без сожалений. По его словам, это «небольшая цена, которую приходится заплатить» за то, чтобы попасть в Европу.
Всех заявителей временно размещают в маленьком городе Киркенес, расположенном поблизости. Там спешно строят новый центр приема беженцев, способный вместить 500 человек.
В город беженцев уже перевозят на автобусе, так что велосипеды остаются прямо на границе.
По большей части это — детские велосипеды. Около сотни велосипедов аккуратно поставлены к стене здания таможни — это то, что удалось собрать за два последних дня. Многие из них совсем новые. Ни пятнышка ржавчины на хромированных рулях. На рамах некоторых велосипедов до сих пор сохранилась защитная пленка от царапин; вероятно, велосипед обернули пленкой еще на заводе.
Редкие солнечные лучи отражаются от рядов велосипедных крыльев. Но это велосипедное кладбище. Каждые два-три дня велосипеды собирают и отправляют на металлолом. Это очень много мусора. Начальник пограничной полиции Штайн Хансен берет пару рулей и с небольшим усилием голыми руками сгибает их в дугу формы U. Он говорит, что хотел бы, чтобы этим велосипедам нашлось какое-то применение, однако по норвежским стандартам они не годятся для дороги.
Путь всегда открыт
Немного чудно наблюдать за тем, как взрослые мужчины пытаются ехать на маленьких велосипедах. Как только они оставляют позади красно-зеленые столбики, они официально покинули территорию России. Порулить еще несколько метров до желтого барьера — и они уже в Западной Европе.
Из запрета на пересечение границы пешеходами есть исключения. Вот границу пешком пересекает молодая семья, нагруженная багажом, с ребенком на руках. Вероятно, именно их ценный груз дает им право пройти этот отрезок на своих двоих.
Тем не менее, каждый из них катит рядом с собой по велосипеду. Именно поэтому, с точки зрения закона, они все еще велосипедисты, хоть и идут пешком.
На самом деле всем им сейчас совершенно безразлично, насколько абсурдны эти правила, или насколько странно все это выглядит.
Местные власти считают, что число таких мигрантов продолжит расти.
Здесь трудно представить себе ландшафт, более отличный от того, что мигранты оставили у себя дома — но дорога через Полярный круг всегда остается открытой, даже зимой. Тем временем путь через Средиземное море становится еще более опасным из-за участившихся штормов.
Ник Холланд
