О чем говорит неудачное выступление сборной России на Международной математической олимпиаде?
Сборная России этим летом заняла на Международной олимпиаде по математике в Таиланде восьмое место: больше чем за двадцать лет выступлений российские школьники никогда не опускались так низко. Впервые ни один из шести членов команды не получил золотой медали. Что это — тенденция или следствие случайных факторов? Обозреватель Радио Свобода разобрался, откуда берутся и какой проходят отбор будущие математики-олимпиадники, насколько неудача сборной связана с положением в школьном образовании и чему российским молодым математикам стоит поучиться у китайских.
«Они очень переживают, понимают, что выступили хуже, чем могли бы, — говорит о членах команды Максим Пратусевич, директор петербургского физмат-лицея 239, одного из главных поставщиков кандидатов в российскую сборную. — Наш питерский ребенок кого ни встречает, его первые слова: — Ну вы понимаете, какой я лох!».
Понимаем ли?
Международные математические олимпиады (ММО) среди школьников проводятся ежегодно (с единственным исключением в 1980 году) с 1959 года. До 1992 года в соревновании 26 раз участвовала сборная СССР, и в половине случаев советские школьники оказывались первыми в рейтинге. Начиная с 1993 года в ММО выступает сборная России, которая столь же блестящими результатами похвастаться не может: за 24 олимпиады она возглавила командный зачет только дважды — в 1999 и 2007 годах. И все же российские школьники год от года входят в число фаворитов: если не считать этого сезона, Россия опускалась ниже 4-го места только трижды, а в прошлом десятилетии лишь однажды не попала в тройку лучших. И это — из примерно сотни стран, приезжающих на олимпиаду ежегодно.
Нынешнее 8-е место — самое низкое за всю историю выступлений России на ММО. Ему предшествовали четыре подряд четвертых позиции: начиная с 2011 года россияне ни разу не попадали на условный пьедестал. С точки зрения голой статистики выступление российской сборной в 2015 году выглядит во всех отношениях провальным для фаворита: суммарно заработан только 141 балл из 294 возможных (меньше не было ни разу), не получено ни одной личной золотой медали (тоже впервые!).
Спустя несколько дней после того, как в Таиланде завершилась ММО-2015, в журнале «Эксперт» была опубликована колонка Александра Привалова «ДОРЕФОРМИРОВАЛИСЬ» (именно так — заглавными буквами). «Результат — на фоне блистательных традиций отечественного математического образования — прямо позорный, — горячится автор. — Будто надпись «Пива нет» в мюнхенском ресторане». Привалов не сомневается, что причины неудачного выступления сборной системные и что они лежат на поверхности: «Нынче в Таиланде мы увидели результаты проходивших в последнее десятилетие процессов деградации и школьного образования вообще, и системы работы с одаренными детьми в особенности», — пишет он.
Сложно спорить с тем, что российское образование переживает не лучшие времена, но слабое выступление прошедших жесточайший отбор лучших российских юных математиков достойно более глубокого анализа.
От физкультуры к спорту высоких достижений
«Меня раздражает, когда начинают проводить параллели между олимпиадной математикой высокого уровня и школьным образованием. Они друг к другу имеют примерно то же отношение, как спорт высоких достижений к дворовому футболу», — говорит Елена Иванова, один из основателей и руководителей московской творческой лаборатории «Дважды два». Иванова подготовила двух членов сборной России этого года — Руслана Салимова и Ивана Фролова.
Сравнение математических олимпиад со спортом не случайно. Для участия в математических олимпиадах высокого уровня нужны не только способности, но и, без преувеличения, многие годы подготовки. Хотя олимпиадные задачи мало похожи на примеры из школьного учебника, для их решения не нужны знания за пределами стандартной программы. Для начала хватит изобретательности и оригинального мышления — эти качества можно сравнить с врожденными атлетическими данными. Но, как и в обычном спорте, чем выше уровень олимпиадника, тем в большей степени его успех зависит от опыта и тренированности, только спортивные тренировки здесь заменяет решение тысяч и тысяч задач. Для членов сборной России становится мало и чисто математической подготовки: «Международная математическая олимпиада — не только соревнование интеллектов, — объясняет Иванова, — как минимум на 50 процентов это психологическое противостояние».
Формально, чтобы попасть на международную олимпиаду, старшеклассник должен пройти несколько этапов отбора: для начала войти в число победителей поочередно школьной, окружной (районной), региональной (городской) и всероссийской олимпиады. Именно последняя (ее еще называет «заключительным туром») отделяет игру от большого спорта.
Успех в заключительном туре, который каждый год проходит в конце апреля, еще не гарантирует места в сборной. Его победителей, обычно 30-35 человек, приглашают на специальные летние сборы и делят на три группы: сборная этого года, которую полушутя называют «НГ» — «национальная гордость», группа «А» — более сильные школьники, обычно оказавшиеся на сборах во второй раз, и группа «Б» — те, кто выиграл всероссийскую олимпиаду впервые. По итогам летних сборов из групп «А» и «Б» выбирают 15-20 лучших, им предстоит поездка на еще одни, зимние сборы. Именно здесь выбирают потенциальных членов сборной следующего года — «НГ» — и запасных. Почти всю весну сборники проводят в тренировочных лагерях, иногда в России, иногда за границей. О школе речи не идет: «Во-первых, это сборная России, национальная гордость, их, вместе с запасными, всего 10 человек на страну. Во-вторых, 11-классники имеют право поступить в вуз без экзамена как победители всероссийской олимпиады, так что о подготовке к ЕГЭ им тоже задумываться не нужно», — объясняет Иванова.
Последняя проверка для кандидатов в сборную — очередная всероссийская олимпиада. Все члены команды вне зависимости от возраста пишут вариант 11-го класса, и они не должны сильно провалиться, в идеале — занять первые шесть мест. И только теперь определяется окончательный состав команды, «национальной гордости». Теперь новоиспеченная «НГ» проходит на очередных летних сборах заключительную подготовку перед международной математической сборной.
Максим Пратусевич рассказывает, что обычно сборы длятся 21 день, включая день заезда и отъезда. «Есть негласное правило: дольше трех недель не заниматься, выдержать больше невозможно», — говорит Пратусевич. Работа на сборах — минимум 7,5 часов математики в день. Без выходных.
Отбор на летние сборы перед международной олимпиадой проводится для учеников 9-11-х классов (хотя в действительности во всероссийской олимпиаде среди старшеклассников часто успешно участвуют и ученики более младших классов). Но подготовка сильных школьников начинается намного раньше — опять же, как это бывает и в обычном спорте. За юными талантами идет настоящая охота, учителя физико-математических школ и руководители математических кружков, словно футбольные скауты, ищут одаренных школьников на олимпиадах начального уровня: «Сейчас разбор сильных детей начинается с пятого класса, раньше он был примерно с восьмого. Есть ощущение, что этот момент наступает с каждым годом все раньше», — говорит Елена Иванова. Тех, кого замечают, приглашают в кружки и хорошие школы, некоторые приходят туда самостоятельно по конкурсному набору. В абсолютном большинстве случаев будущие сильные олимпиадники, кандидаты в сборную, уже в пятом классе учатся в специализированной школе или математическом кружке или и там, и там. Среди победителей заключительного тура олимпиады практически никогда не бывает ранее никем не замеченных самородков — это люди, за плечами которых уже по несколько лет интенсивной подготовки.
Горючее для факела
Развилка, на которой расходятся олимпиадная математика и обычный школьный курс, происходит примерно в 5-6-м классе. Олимпиадная подготовка идет по особой программе, хотя в некоторых случаях преподается на обязательных уроках. Елена Иванова объясняет, что такой вариант более распространен в Москве, в частности, в центре «Дважды два» 11 уроков математики в неделю — против шести в обычных школах. «Дважды в неделю у нас проходят так называемые уроки «спецматематики» — по своей идеологии это тот же самый кружок, но, в отличие от кружков, эти занятия обязательны для всего класса. Все, кто поступает в нашу школу, знают, на что они идут, что по этой программе будут и оценки, и контрольные», — рассказывает Иванова.
А вот в Петербурге свои традиции — там больше распространена кружковая система, когда дополнительные «олимпиадные» занятия вынесены в факультативы, посещать которые всему классу необязательно.
«Я могу организовать в школе олимпиадную подготовку в рамках отведенных на математику часов, — говорит Пратусевич. — Но что делать, например, с двоечниками? Я ему поставил два, но это два — по очень высокой планке. Нижняя планка в классе может быть высокой, но она не дойдет до уровня всероссийской олимпиады. Именно поэтому основная подготовка осуществляется на кружках. И лучше всего, когда эти кружки связаны с учебным процессом в школе».
Так происходит ли «деградация школьного образования вообще и системы работы с одаренными детьми в особенности», на которую пеняет в журнале «Эксперт» Александр Привалов? Максим Пратусевич с этим не вполне согласен: «Общий уровень школьного образования не падает, но происходит расслоение. Допускаю, что средний уровень не сильно упал, а может быть, даже чуть-чуть вырос. Но это происходит за счет очень небольшой группы сильных школьников, которые подготовлены гораздо лучше, чем двадцать-тридцать лет назад. Например, последние, самые сложные задачи нынешнего ЕГЭ гораздо сложнее задач экзаменов тридцатилетней давности. В то же время, если раньше задачи чуть меньшей сложности решали 50 процентов учеников, то сейчас — только 10 процентов. Остальные скатились в настоящее болото».
Пратусевич считает, что причина этого расслоения — в общем, по его выражению, «расслаблении» образовательной системы: «Жесткая система, которая каким-то образом заставляла учителей учить детей, демонтирована. Теперь те, кто и сам привык учить хорошо, устремились ввысь, потому что получили больше свободы. Но остальные пользуются своей свободой совсем иначе».
Те, кому повезло попасть в систему специализированной подготовки олимпиадной математики, вряд ли ощущают на себе общее снижение уровня школьного образования. «Возможности и потенциал у нынешних детей такие же, как 10, и 20, и 30 лет назад, — говорит Иванова. — Я знаю международников многих поколений, еще с советского времени. И вижу, что система подготовки практически не изменилась».
Впрочем, есть реальная опасность, что расслабившаяся система базового образования будет поставлять в систему специализированной подготовки все меньше кандидатов. «Талантливых меньше не стало, но теперь они меньше обучены, — объясняет Пратусевич. — Талант без труда не существует, и этот труд должен быть организован в образовательной среде. Есть выражение, что ребенок — не сосуд, который надо наполнить, а факел, который надо поджечь. Но чтобы факел горел, в него должно быть заправлено какое-то горючее».
С этим согласен и член задачного комитета Международной математической олимпиады Илья Богданов: «Мне не кажется, что есть такая уж прямая связь между общим уровнем школьного математического образования и успехами сборной на ММО. Олимпиадники такого уровня будут всегда — это люди способные, интересующиеся, много занимающиеся самостоятельно. Общий уровень образования скорее влияет не на наличие таких людей, а на их количество. Этот эффект возможен, но он пока не наблюдается».
Итак, люди, причастные к подготовке российских олимпиадников, считают, что падение уровня массового школьного образования едва ли связано с относительно неудачными выступлениями на ММО в последние годы. Но минимальное набранное число баллов за всю историю, отсутствие хотя бы одной золотой медали и командное восьмое место в 2015 году должны иметь причину — или несколько причин. «Здесь сработал сложный комплекс факторов», — говорит Максим Пратусевич.
«Талант и успех» с нагрузкой
Ключевой этап подготовки сборной — летние сборы, те самые, где группа НГ занимается по семь с половиной часов в день почти три недели без выходных. В этом году обычные три недели превратились в месяц. Именно это могло быть одной из основных причин неудачного выступления на ММО-2015.
«Приехали на сборы, отзанимались три недели, потом остались еще на 10 дней, — рассказывает Пратусевич. — Потом еще пять дней готовились в Долгопрудном, потом еще три дня акклиматизировались в Таиланде. Полтора месяца в общей сложности в ожидании Годо — это просто психологически тяжело. Накопилась психологическая усталость, пропал кураж. Перегорели».
«Мне передавали, что дети говорили, что все, устали, сил больше нет, — говорит Елена Иванова.
Летние сборы для математиков проходили в этом году в Сочи, в новеньком образовательном центре «Сириус». На сайте организации можно узнать, что «Образовательный центр «Сириус» в городе Сочи создан Фондом «Талант и успех» на базе олимпийской инфраструктуры по инициативе Президента Российской Федерации В.В. Путина».
«Изначально фонд «Талант и успех» был для спортсменов, а потом под него передали еще науку и искусство, теперь там три направления», — объясняет Пратусевич. По его словам, готовиться в Сочи было очень комфортно — условия для проживания и обучения были созданы прекрасные, кроме того, вместительный «Сириус» позволил пригласить на интенсив в два раза больше детей — 60 вместо обычных 25-30. «Это принесет большую пользу через год-два», — надеется Максим Пратусевич.
Так почему же сборы продлились на 10 дней дольше? «Нам сказали — смена начинается 1 июня. Надо было быть понастойчивее и сказать, что мы приедем все-таки 10-го, как обычно», — говорит Пратусевич, бывший одним из преподавателей на сборах в Сочи. Пратусевич настаивает, что единственная причина более раннего заезда сборной в Сочи заключается в том, что 1 июня начиналась общая для всех — и спортсменов, и музыкантов, и молодых ученых — смена в «Сириусе»: «С точки зрения функционирования организации удобнее, чтобы все 600 человек заезжали вместе. 70 человек завозить позже — кавардак, для которого нужны веские причины. Сейчас они у нас есть».
Максим Пратусевич говорит, что априори предположить, что увеличившийся на треть подготовительный период скажется на результате, никто не мог, а интенсивность занятий постепенно снижали: «Мы понимали, что заниматься больше трех недель нельзя, но не предполагали, что дети смогут перегореть. Я лично оставался с командой на последнюю часть сборов и определял программу, и я делал все, чтобы детям было комфортно». Как признает сам Пратусевич, это не помогло.
Еще одна гипотетическая причина недостаточной настойчивости руководителей сборной в определении даты начала сбора обсуждалась в социальных сетях людьми, близкими к подготовке российских олимпидников: в начале смены в «Сириус» должны были приехать некие «первые лица», по всей видимости, сам инициатор его создания. Максим Пратусевич подтверждает, что речь об этом шла, но отрицает, что это обстоятельство повлияло на продолжительность летних сборов: «Да, планировалось, что в начале смены могут приехать первые лица. Достаточно быстро выяснилось, что их не будет, но механизм запускается заранее — билеты мы взяли еще 29 апреля, как только по итогам российской олимпиады стало ясно, кто едет на сборы. И дальше уже ничего не зависело от того, какие лица куда приедут или не приедут».
Незадача с задачами
Переутомившиеся после нестандартной полуторамесячной интенсивной подготовки члены российской сборной приехали в Чанг Май за три дня до начала олимпиады — и даже этого было мало для нормальной акклиматизации. Когда начались соревновательные дни, возникла еще одна проблема — нетипичный порядок следования задач.
Основная часть Международной олимпиады по математике проходит в два дня. В каждый из них участникам предлагается по три задачи, время на их решение — 4,5 часа. Решение задачи оценивается максимум в 7 баллов, таким образом, максимальная сумма очков, которую можно получить на олимпиаде, — 42. В этом году такой балл получил только один человек — Джуо Кун (Алекс) Сонг, представляющий Канаду. В истории российской сборной было несколько человек, получавших на ММО полные баллы, самый, пожалуй, яркий из них, Сергей Норин, выигрывал золотые медали международных олимпиад трижды — в 94-м, 95-м и 96-м годах. В двух случаях из трех ему удалось полностью решить все задачи.
А вот в этом году ни у кого из россиян не получилось даже приблизиться к полному баллу. Максимальная оценка в команде — 25 очков — у Александра Зимина, Никиты Гладкова и Ивана Бочкова. При этом каждый из членов команды в оба дня соревнования решил первые задачи (то есть первую и четвертую по сквозной нумерации) — обычно, они самые простые, так как задачи в вариантах стоят по усложнению. Максим Пратусевич видит в этом подтверждение класса команды: «Об уровне подготовки сборной можно судить по тому, как решают первую и четвертую задачи. И здесь у нас начиная с 2011 года все хорошо — практически все семерки. То, что должно на этом уровне решаться автоматически, — решается автоматически».
А вот с остальными задачами получилось не очень, особенно с третьей (8 баллов на шестерых) и пятой (9 баллов на всех). Почему?
Богданов считает, что дело может быть в порядке следования задач: «В этом году так сложилось, что и вторая, и пятая задачи были как раз на большую аккуратность. Более того, они были очень трудозатратными: на полное решение каждой из них нужно было потратить достаточно много времени. Третью же и шестую задачи при уровне подготовки наших детей можно было бы решить достаточно быстро. Но есть инерция олимпиады, когда ребенок считает, что задачи идут по возрастанию сложности, она не дает переключиться на третью, сложную задачу, пока не решил вторую, среднюю. Мне кажется, это то, что со многими из них и произошло».
С ним полностью согласен и Максим Пратусевич, уверяющий, что если бы вторые и третьи задачи в каждый из двух дней шли в обратном порядке, общий результат сборной был бы гораздо выше, и Елена Иванова, считающая, что школьники «зависли» на сложных задачах и не успели перейти к решению простых: «Лично я со своими учениками недоработала спортивный момент. Конечно, я говорила, что, если у тебя не получается задача, ее можно бросить. Но они так не могут, они увлекающиеся дети: сел, стал решать и завис».
Так что же не так со второй и пятой задачами? «В этих задачах очень важна аккуратность. Если вы хоть что-то напишете не так, дальше все пойдет насмарку», — говорит Богданов. У Пратусевича более образное объяснение:
«Вот вы ищете клад. У вас есть карта: прокопать туннель длиной километр в этом направлении. Вы поплевали на руки, взяли лопату и копаете себе. А есть другая ситуация, как в «Сокровищах Агры», – драгоценности разбросаны по дну Темзы, нужно ползать и их собирать, никогда не знаешь, найдешь что-то в этом конкретном месте или нет. Здесь есть достаточный элемент везения. И в первой ситуации наши дети справляются хорошо, а во второй нельзя сказать что плохо, но похуже».
Итак, вторая и третья задачи — на аккуратность и терпеливый разбор случаев — по выражению Максима Пратусевича — «не в нашем стиле». Потратив на них слишком много времени (и без особого успеха), члены российской сборной просто не успели решить последние задачи. Пратусевич считает, что виной всему — паника, «а паника была от того, что перегорели».
Богданов добавляет, что на олимпиаде по аккуратности «наша сборная, наверное, займет не очень высокое место». Пратусевич не возражает: «Чемпионами по аккуратности мы бы не были. И, кстати, это во многом следствие уровня базового школьного образования».
Чужие успехи
Непривычный порядок следования задач, когда более сложные стояли раньше простых, мог сказаться на абсолютном результате сборной России. Но ведь все участники олимпиады были в равном положении — почему другим удалось выступить хорошо?
«То, что мы в последние годы переместились, грубо говоря, со второго места на четвертое — скорее не наша неудача, а успехи других стран, — считает Илья Богданов. — Более стабильные результаты, чем раньше, показывают, например, США и Южная Корея. Вот у них в подготовке что-то хорошее произошло, а у нас, может быть, нет. То есть у нас не произошло что-то плохое, это, скорее, отсутствие или недостаточное присутствие хорошего».
Впрочем, если взглянуть на статистику, видно, что все опередившие Россию сборные выступили более-менее на своем привычном уровне. Занявшие первое место США и второе Китай — уже много лет безоговорочные фавориты математических олимпиад. Сборная Южной Кореи (третье место) последние пятнадцать лет в основном оказывается где-то на границе первой пятерки. Школьники из Северной Кореи (четвертые), Вьетнама (5-е место) и Ирана выступили лучше обычного, но не прыгнули выше головы. Разве что шестое место Австралии — действительно свидетельство прогресса, сборная этой страны никогда не оказывалась до этого среди десяти лучших и еще несколько лет назад с трудом попадала в первую двадцатку.
Словом, не видно, чтобы все соперники резко рванули вперед. Кроме того, Максим Пратусевич не согласен с Богдановым, что российская сборная стоит на месте. «Неверно, что сборная не развивается. Сейчас дети знают гораздо больше, чем в том же самом 2007 году, — если членам нынешней команды дать задачи, которые решала та сборная, они просто похихикают над их тривиальностью. Проблема не в подготовке, а в мотивации».
Среди обошедших в этом году Россию семи команд четыре — из Юго-Восточной Азии. К тому же из шести членов сборной США у троих азиатские имена, то же самое — в команде Австралии.
«В этом году команда США была нетипичная, обычно у них пять китайцев, в этот раз только два, да еще один индус, — иронизирует Максим Пратусевич. — И руководитель китаец. У них совершенно другой уровень мотивации. В австралийской команде тоже традиционно много китайцев. В прошлом году мы даже шутили, что у нас лучший результат среди некитайских команд».
Все собеседники Радио Свобода уверены, что успехи выступления азиатских молодых математиков, в первую очередь китайцев, — не в большей одаренности и не лучшей подготовке, а именно в запредельной мотивации. «Китайцев очень много, и у них жесточайших отбор, — рассуждает Елена Иванова. — Детей, которые не годятся, у них просто отшвыривают, у нас — дают шанс. Оступился — пошел вон. Поэтому, если у китайца есть хоть какой-то потенциал, он его реализует обязательно. Думаю, если наших российских детей поставить в такие же условия, они показали бы результат на порядок выше».
«Разница между нашим и китайским подходами состоит вот в чем, — объясняет Пратусевич. — Предположим, у нас неудача. Я совершенно искренне говорю: «дети, ну ладно, вы все равно молодцы». А китайцы в такой ситуации скажут: «Ты мало работал. Ты опозорил свой род. Теперь ты будешь работать еще больше».
Дряблость и балласт
Что же происходит с мотивацией российских олимпиадников? Максим Пратусевич рассказывает, что на летних сборах в 1999 году был запланирован выходной день (единственный за три недели!), предполагалась поездка на экскурсию. Но школьники, приехавшие на сборы из Омска, стали протестовать: «мы приехали сюда не для экскурсий, а чтобы учиться». В итоге выходной отменили не только на этих сборах, но и не устраивали его на всех последующих — вплоть до нынешнего года. «А сейчас это немножечко по-другому, — говорит Максим Пратусевич, — такого рвения нет».
Пратусевич преподает в петербургской школе, а Елена Иванова видит те же проблемы у своих московских учеников: «Я все чаще наблюдаю и в учениках и вообще в людях полное отсутствие мотивации, и это тенденция. Среди молодежи есть пугающе много людей, не желающих учиться, работать, не знающих, чего они хотят от жизни, не видящих смысла в какой-либо деятельности. Они ничего не производят, по сути — это балласт. И это — почти что целое поколение».
«Сейчас дети гораздо в меньшей степени предрасположены к тяжелому труду. Если раньше впахивать было нормой жизни, то сейчас люди не хотят прикладывать усилий. Чтобы добиться успеха, нужно готовиться и очень много заниматься. Ну а так — есть способности, и куда на способностях проехал, то и хорошо», — рассуждает Максим Пратусевич. Он считает, что дело не в избалованности современных школьников, что проблема намного шире: «сейчас чувствуется такая общественная дряблость: не получилось, ну и ладно. Дети в школе плохо учатся — давайте их с двойками переведем. Это дефицит волевого импульса. Это и в спорте проявляется — я разговаривал со спортивными тренерами. Там тоже надо впахивать и там тоже ест дефицит преодоления себя. Это разлито вокруг нас в обществе. Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. А других детей у нас нет».
***
Несмотря на дефицит волевого импульса, на падающий уровень базового школьного образования, российская система воспитания одаренных школьников продолжает эффективно работать. Результат сборной на Международной математической олимпиаде — не единственный фактор, по которому можно судить о положении дел. 2 августа в Алма-Ате закончилась Международная олимпиада по информатике, россияне выиграли три золотые и одну серебряную медали, москвич Михаил Ипатов показал второй результат среди всех участников, а сборная в целом поделила 1-4 командное место. В тот же день в болгарском Благоевграде завершилась ежегодная Международная олимпиада по математике среди студентов. Первые два командных места заняли сборные Санкт-Петербургского Государственного университета и МФТИ, в личном зачете у россиян первые четыре места.
В конечном итоге результаты на международных олимпиадах — не самое главное. Олимпиадники — верхушка огромного айсберга, который образуют десятки тысяч талантливых школьников, спасенных из разлагающейся образовательной системы. И пока ничто не говорит о том, что этот айсберг начал таять.
Сергей Добрынин
