Когда шесть лет назад здесь открылся Black Bull, стейкхауз в кричащем американском стиле, стало очевидно, что этот русский провинциальный город пришел к успеху. Нынче же в этом ресторане составляют новое меню для новой эпохи. Исчезли американские и австралийские говяжьи вырезки, подпавшие под российские запретительные меры. Также исчезли дорогая импортная утка и фуа-гра, которая когда-то венчала салат из рукколы. Шеф-повар Юрий Скоринов говорит, что он будет предлагать стейки из Уругвая, российскую утку и местный бри, поджаренный, чтобы замаскировать его происхождение.
Над Калугой, как и над всей страной, встает заря новой экономической реальности. Падение цен на нефть и западные санкции из-за конфликта на Украине вызвали угрозу рецессии. Европейские и американские инвесторы начинают осторожничать. Это вызывает особую тревогу в Калуге, экономика которой была преобразована так, чтобы побудить иностранные компании строить там заводы, обеспечивающие близлежащую Москву всем, от автомобилей до цемента.
Когда Путин вступил в должность в 1999 году, Калуга была сонной глубинкой, страдавшей от продолжавшейся почти десять лет после распада СССР запущенности. Но цены на энергоносители росли, и 20 млн жителей Москвы и ее окрестностей начали делать ремонт, покупать телевизоры, элитную косметику, первые смартфоны и автомобили. Иностранные фирмы, стремясь сэкономить на рабочей силе и избежать таможенных пошлин, подыскивали места недалеко от российской столицы для производства своей продукции.
Тогда Анатолий Артамонов, губернатор Калужской области с 2000 года, понял, что ее близость к Москве - главный залог конкурентоспособности. Он развернул целый «крестовый поход», чтобы убедить транснациональные корпорации в том, что Калуга является самым дешевым и наименее забюрократизированным местом для открытия бизнеса. Даже в условиях экономического упадка 62-летний губернатор, бывший член КПСС, руководивший колхозом во времена Брежнева, неустанно ездил в европейские столицы и встречался с руководством компаний. Он давал западным инвесторам личный номер мобильного телефона, предлагал щедрые субсидии и пониженные налоговые ставки и обещал отсутствие коррупции.
В итоге среди транснациональных корпораций, построивших заводы в этой области, - L'Oréal, Samsung, General Electric, AstraZeneca, Lafarge. С 2007 года ЕБРР инвестировал в этот регион 675 млн долларов, профинансировав открытие ряда новых заводов.
Приток иностранных денег помог преобразить Калугу. «Город стал чище, дороги стали лучше. Менталитет людей изменился», - говорит менеджер турагентства в Калуге Ксения Денисова.
Область стала эпицентром деятельности европейских автопроизводителей, в числе которых Volkswagen, Peugeot Citroën и Volvo. На автомобилестроение в настоящее время приходится 42% промышленного производства Калужской области.
Но в прошлом году Россия аннексировала Крым и поддержала сепаратистов, воюющих на востоке Украины. ЕБРР, который финансировал многие иностранные заводы в Калуге, приостановил все новые инвестиции в Россию из-за санкций.
По словам Артамонова, те, кто утверждает, что Россия сможет выплыть в одиночку, не понимают, как функционирует экономика, они погрязли в советском мышлении. Западные инвесторы, свидетельствует он, стали более осторожными в общении. «Если раньше никто не скрывал, что я говорил с тем-то в такой-то стране, то теперь они говорят, что было бы лучше, если бы никто не знал о нашей встрече, - отмечает он. - Это какая-то глупость».
При этом власти Калуги утверждают, что регион все же будет жить лучше, чем другие, в условиях экономического спада благодаря вложениям в диверсификацию экономики и создание инфраструктуры в лучшие времена. Ожидается, что в области в этом году откроется ряд фармацевтических заводов. Падение курса рубля способствовало росту экспортно-ориентированных компаний, в том числе одного из крупнейших металлургических заводов России.
Зарплата рабочих на заводе Volkswagen приблизилась к зарплате их европейских коллег, но падение рубля отбросило ее назад. Представитель профсоюза этого предприятия Дмитрий Кожнев охарактеризовал ситуацию как проверку реальностью. «Идея, что мы можем показать миру, что к чему, когда наша экономика настолько зависит от нефти и газа, должна была рано или поздно потерпеть фиаско, - говорит он. - Теперь настал момент истины».
Пол Сонн
