Свидетель по делу о краже металла из военного городка: «Охранники сказали мне, что всё случилось с ведома Захарова». В целом, картина преступления более чем ясна, но защита не теряет надежды «перевести стрелки» на погибшего директора «ЦСХИ» или, на худой конец, доказать непригодность объектов и «нулевой ущерб» от мошенничества.

11 января после долгого «новогоднего» перерыва в Центральном райсуде возобновились слушания по уголовному делу экс-начальника административно-хозяйственного отдела «Центра содержания и хранения имущества» при городском депимущества Юрия Захарова и его друга, организатора тренингов РМЭС («Русской модели эффективного соблазнения») Станислава Неворотова.

Их обвиняют по ч.4 ст. 159, ч.1 ст. 286 УК РФ и по ч.5 ст. 159, ч.5 ст. 33, ст. 286 УК РФ соответственно. По версии силовиков, Захаров при поддержке своего двоюродного брата, бывшего директора ДИО Дмитрия Махини, на пару с Неворотовым организовал похищение трёх металлических складов, двух цистерн для топлива и железнодорожных путей с территории 154-го военного городка по улице 40 лет Ракетных войск. Украденное имущество числилось на балансе города. Деньги, вырученные от сдачи распиленных конструкций на металлолом, подсудимые разделили между собой.

Предпраздничное заседание отменялось из-за болезни господина Захарова, а до этого судья Ольга Айринг, рассматривающая дело о хищении муниципального имущества, была в отпуске. Всего же за 4 месяца с момента передачи дела в суд, состоялось лишь 6 заседаний. Нынешнее — седьмое.

Итак, в предыдущий «успешный» судодень, напомним, была допрошена новая юристка, представляющая интересы мэрии — Ирина Веселкова, а также представитель от ДИО, только уже в качестве свидетеля — Мария Стуколова. Процесс, наконец-то, получил развитие.

Гособвинитель Айгуль Ураимова вызвала на допрос свидетелей Тарасюк и Ерохину. Но, спустя почти месяц с момента вызова, явилась только одна — Оксана Тарасюк.

В начале судья сделала замечание Захарову и Неворотову, а также их защитникам Огневу и Демину, — кто-то из них опоздал на 15 минут.

«Напоминаю, что у нас судебное заседание в 10 назначено. Ни в 10 минут, ни в 15, а ровно в 10 мы должны сесть. Огромная просьба — не опаздывать! К назначенному времени у меня только один из участников процесса пришёл. Пожалуйста, будьте столь любезны приходить вовремя!» — раздраженно заметила Ольга Александровна.

И пока зачитывались права и обязанности приглашенному свидетелю, присевшие, вдруг, рядом с журналистом подсудимые решили воспрепятствовать работе СМИ. Неворотов, мешая фотосъемке, разрешенной по ходатайству в рамках открытого судебного процесса, начал закрывать рукой камеру телефона корреспондента.

Но судья, видимо, не заметила действий «пикапера», зато «уличила» в неуважении к суду представителя СМИ, сделавшего полушепотом замечание подсудимому. Однако, если исходить из предыдущих заседаний, то единственными, не уважающими ни суд, ни Закон в этом процессе являются, как раз, обвиняемые и их адвокаты, в частности, господин Демин.

ПОДРОБНЕЕ:

Тем временем начался допрос. Оксана Тарасюк в 2021 году работала начальником сектора управления муниципальными предприятиями и учреждениями в ДИО (с 14 мая 2019 года). Курировала вопросы сохранности и использования городского имущества, а также контроль за исполнением муниципального задания подведомственными учреждениями, в том числе и «ЦСХИ». Центр должен был охранять объекты, которые не стояли на балансе ни у одного городского предприятия и в оборот вовлечены не были. С октября 2023 года к мэрии Тарасюк больше не имеет никакого отношения.

«Летом 2019 года после моего назначения, я и мой начальник управления Макарин Юрий Юрьевич, которому я подчинялась непосредственно в тот период, сотрудник моего отдела Иванова, мы выехали на эту территорию (военного городка), в первый раз увидели эти объекты. С ними нас знакомил Юрий Юрьевич, потому что он уже был осведомлен о них. В нашем распоряжении были кадастровые паспорта, приказ Минобороны и приложение, и схемы — аэросхемы и технические рабочие документы. На одной из них был указан перечень объектов, площадь, год постройки, этажность и материалы стен. И мы по этим схемам ходили, сверяли».

В приемке объектов Тарасюк участия не принимала.

«Меня в 2021 году вызвал Макарин, хотя в то время я ему уже не подчинялась, но всё же он меня пригласил и сказал, что к нему поступают звонки от местных жителей по поводу того, что там идет распил, хищение муниципального имущества и естественно порекомендовал мне выехать и посмотреть. Хотя мы периодически туда выезжали (не реже 2-3 раз в год). Последняя проверка была где-то в сентябре 2021 года. Но тем не менее он настоятельно порекомендовал мне съездить. А на тот момент у меня был запрет от вышестоящего руководства, без ведома директора, руководителя департамента не выезжать на 154-й Военный городок», — поделилась девушка.

Однако наученная горьким опытом уголовного преследования за халатность своего бывшего начальника (речь идет о другом процессе, касающемся несчастного случая с ребенком на этой же территории, в котором Макарин проходит как обвиняемый), Тарасюк решила ослушаться приказа Махини и отреагировать на «сигнал»: взяла с собой специалиста и отправилась на осмотр бывшей военной части. Она-то и обнаружила пропажу металлоконструкций, рельсов и цистерн — зафиксировала на фото и видео, составила акт и написала служебную записку о краже имущества на имя и.о директора ДИО Швецову (Махиня тогда «очень вовремя» ушёл в отпуск). Но и сам директор позднее тоже был поставлен в известность.

Акт и служебная записка о случившемся была подготовлена за подписью Анны Копейкиной.

«Когда мы выехали с Ерохиной в декабре 2021 года, я все эти объекты знала, и на месте большого железного ангара было пусто, какие-то ящики разломанные, какие-то бочки непонятные разбросаны…»

К тому времени все распиленное, кроме цистерн, уже было внесено в реестр муниципальной собственности. Впрочем, со слов свидетельницы, ёмкости для мазута вообще ни в каких документах, кроме техпаспорта не значились — они являются технологическим оборудованием котельной на территории военного городка. Поскольку в них хранился запас топлива, без них котельная не смогла бы нормально функционировать.

Сама территория часто страдала от набегов «мародеров». Забор местами отсутствовал и выламывался. А в 2018 году до приема, возле одного из ангаров хранились бочки с взрывоопасным веществом (предположительно, с карбидом). До них добрались подростки, и случился взрыв — погиб ребенок. Поэтому внимание к 154-му военному городку было пристальное. Собственно, поэтому «ЦСХИ» и было поручено организовать на объекте круглосуточную охрану.

Захаров, сидящий на скамье подсудимых, знаком свидетелю по долгу службы. Будучи начальником АХО в «ЦСХИ», он иногда замещал отсутствовавшего директора центра Скрипника.

«Когда я приехала и обнаружила хищение муниципального имущества, я разговаривала с охраной, как такое произошло и куда они смотрели. Они сказали, что это всё с разрешения «ЦСХИ». И что Захаров в это время присутствовал на территории, это с его ведома, и он раздавал там указания».

Ознакомившись с журналами охранников ЧОПа «Асгард», с которым был заключен договор подряда, Тарасюк обнаружила в записях фамилию Неворотова и номера заезжавших машин. Однако упоминаний Захарова среди посещавших территорию не было.

«В очередной раз, когда мы приехали на проверку военного городка в январе 2021 года, мы обнаружили, что наш полуразрушенный ангар стал ещё более «полуразрушенным», — там не хватало листов профнастила. Я составила об этом очередной акт обследования. Кроме этого, были выявлены и другие нарушения: и доступ был куда-то открыт, и дыры в заборе не были заделаны. Я написала служебную записку на имя директора департамента. После этого я была вызвана курирующим замом, на тот момент это была Наталья Салахова, и было сказано, что теперь на проверки выезжают с согласия директора. «Я тебе чётко сказала — ты не ездишь, всё согласовано», — рассказала Тарасюк.

При этом свидетель также, как и Стуколова, отмечает, что два склада были вполне в удовлетворительном состоянии. Да и весь имущественный комплекс мог бы быть выставлен на продажу или в аренду, однако депмущества таких попыток не предпринимало. Если же мэрия решила бы снести объекты, то металл после демонтажа принёс в городскую казну определенную прибыль. Но и постановления о сносе никто не подписывал. Тарасюк курировала муниципальные задания, и такой документ мимо неё бы не прошёл.

«Я знаю, что проект постановления готовили, но это уже после того, как было установлено хищение. Это был отдел ДИО по управлению казенным имуществом, пытались его согласовать, но департамент правового обеспечения его завернул, потому что все уже знали о хищении».

По всей видимости, Махиня пытался «задним числом» уладить «недоразумение». Служебные записки о пропаже имущества, которые должна была подписать Копейкина, канули в небытие.

Далее речь зашла о «санитарной очистке» территории 154-го военного городка, под видом которой ДИО пытался «спрятать» распил объектов и сдачу их на металлолом. По сути, речь шла об обычном субботнике. Провести его поручила та самая Копейкина, но конкретного плана мероприятий для «ЦСХИ» представлено не было, — только общие выражения. Сомнительно, что даже они могли означать демонтаж металлоконструкций.

«Я была вызвана на допрос к следователю и была очень удивлена, когда он мне сказал о том, что мероприятия по демонтажу были сделаны на основании письма о проведении санитарной очистки. Но это ни в коем случае не является основанием для демонтажа».

Когда вопросы у прокурора закончились, настал черед защиты «стелить соломку». Инициативу, конечно же, первым перехватил адвокат Неворотова Владимир Демин.

Начав с общего вопроса о должностных обязанностях (на который, впрочем, Тарасюк уже отвечала), защитник перешёл в нападение:

«Почему с момента передачи до декабря 2021 года не принимались решения по данному имуществу? Как вы их принимали, если вместо 2 тыс погонных метров ж/д путей, по факту было меньше?»

«Это не в моей компетенции, такие вопросы следует задавать директору департамента», — парировала свидетель.

Вот именно, спросите Махиню. Вопросов к нему гораздо больше, и не только по таким «пустяковым» нарушениям.

Пришлось девушке разъяснять и что из себя представляют «акты обследования», которые адвокат обозвал «актами сверки». В эти документы вносилась информация о выполнении охранниками своих обязанностей после выезда на территорию и проверки сохранности имущества. К слову, там частенько указывались «недочеты» состояния объектов, в частности ж/д путей, которые фактически сохранились только на территории, а за забором уже всё было разворовано. Тем не менее, никаких изменений по фактическому состоянию путей в реестр собственности внесено почему-то не было. Да и точных измерений никто не проводил.

Пропадали и листы профнастила, которыми были обшиты ангары. Но какое это теперь имеет значение, когда после «субботника» Захарова и Неворотова ангаров тех не стало вовсе?

«Почему вы к мэру не обращались, когда вам запретили выезжать на объект? Или вас в принципе не тревожил этот момент, и такое было в порядке вещей?» — продолжал Демин.

«У меня не было доступа к мэру. Нет, не в порядке вещей, и он напрягал, но в принципе, руководство сказало, значит будем действовать по мере возникновения проблемы. И вот, в декабре я без разрешения руководства, на свой страх и риск, поехала. И после того, как я вернулась и ещё не успела даже написать служебную записку, был звонок от Копейкиной, где она была очень возмущена тем, что не имея никакого указания, я поехала. И сказала, выйдет директор департамента Махиня из отпуска через три дня, я буду вызвана на ковер».

Но лично с Махиней Тарасюк по этому объекту не общалась.

Фамилии охранников, «сдавших» Захарова и Неворотова, защитнику получить не удалось, — свидетель не помнила по прошествии долгого времени с тех событий.

Также Тарасюк пояснила, что «несчастные» цистерны, имевшие течь, возможно, могли быть заварены и подлежали ремонту, но после демонтажа мазутные пятна от этих бочек превратились в одно большое мазутную лужу, которая отравила почву на территории и погубила молодые ели.

Сотрудники депимущества неоднократно предлагали Махине вовлечь в оборот разрушающиеся объекты — сдать в аренду или демонтировать. Здания на момент приемки были вполне пригодными к использованию, а кроме того, ежегодно ДИО выплачивал ЧОПу миллионы за охрану переданного в собственность военного городка. Но никаких решений по этой территории не принято до сих пор.

И снова Демин «запел» про «невозможность демонтажа» силами горадминистрации, — одни расходы, мол.

«Но может же быть и другой вариант — сам департамент объявит аукцион по поиску подрядной организации для проведения работ. Я же не говорю, что мэр сказал: «Я никогда не дам денег»… Да, в бюджете данная статья не заложена, но это же не говорит о том, что не могут быть пересмотрены варианты и не могут быть выделены средства».

«Но это же только предположение ваше?» — намекал адвокат.

«Предположение, конечно, но мы и говорим о предположениях».

«Ну, а к примеру такой вариант, что просто освободили участок, какая-то сторонняя организация. Это тоже для вас было приемлемо?»

«В принципе, но только по договору. Такая практика была».

Удовлетворенный Демин иссяк вопросами. Подошла очередь адвоката Огнева. Его «взволновали» журналы охранников и их «показания» на его подзащитного. Ничего нового он не услышал.

Далее, несмотря на упорные протесты защиты, прокурор озвучила противоречия в показаниях свидетеля, данных во время предварительного следствия.

«Я обратилась к работникам ЧОП «Асгард» Волкову, Корякину, Тихонову, которые осуществляли охрану данной территории. Указанные охранники поясняли, что в течение ноября 2021 года на данную территорию приезжал Неворотов С. В. с работниками, которые под руководством Неворотова осуществляли демонтаж и распил имущества, а также вывезли полученный металлолом в неизвестном направлении. Кроме того, работники поясняли, что данные действия выполнялись с разрешения БУ «ЦСХИ», — Тарасюк подтвердила свои слова.

Однако про Захарова в них ни слова, что свидетельница объяснила неверно построенным следователем вопросом. На самом деле, охранники упоминали о нём.

В следующее заседание вызваны свидетели Швецова (первый замдиректора ДИО) и Мамаева (начальник отдела управления казенным имуществом ДИО), ну и не пришедшая Ерохина, которая, по всей видимости, в департаменте уже не числится.

Что ж, картина преступления, на наш взгляд, вполне понятна и логична. Единственное, остается невнятной позиция «потерпевшей» мэрии — ущерб на усмотрение суда, гражданского иска нет. Почему же? Попытка разыграть «спектакль» по сюжету кражи имущества в здании бывшего «Музея искусств», или надеются, что «бывший коллега» и вовсе будет оправдан?

Продолжение следует…

Арина Репецкая