Сначала это было лишь хобби.
БК55 продолжает серию интервью с выдающимися омичами. На этот раз о творчестве, преодолении и, в целом, о жизни, удалось пообщаться с Никитой Кудрявцевым.
Сын знаменитого омского фотохудожника Андрея Кудрявцева, он к своим 34-м годам уже тоже сделал себе имя в сфере омской, и не только, фотографии, и, кроме того, является танцором ирландских танцев с титулами и достижениями мирового масштаба. В конце ноября он вернулся из Шотландии, где завоевал в чемпионате первое место.
— Насколько я знаю, в твоей жизни имеется целый спектр разных видов деятельности, но все они, так или иначе, связаны с творчеством. А с чего все начиналось?
— Вообще я даже никогда не думал, что буду заниматься фотографией, или еще чем-то таким. Я заканчивал технический ВУЗ по специальности информационные технологии в медиаиндустрии — я вроде как инженер. Собирался серьезно заниматься дизайном, но в процессе понял, что, во-первых, что я плохой дизайнер, а во-вторых, это мне не доставляет столько радости.
Но так получилось, что я всегда параллельно что-то снимал — просто своих друзей и ни в коем случае никакого высокого художественного смысла это не несло. Думаю многие знают, что у меня отец известный фотограф, и хотя я не планировал заниматься фотографией, это всегда было где-то рядом.
А на курсе третьем, когда я поехал от политеха на летнюю школу в Венгрию, мне подарили мою первую камеру. Это был тот еще эксперимент на самом деле, нас было всего двое студентов из России, я из Омска и девочка из Санкт-Петербурга.
— А что была за специальность?
— Полиграфия. То есть всякая разная полиграфия, плюс какие-то около полиграфические направления, технический цвет, типографика, были занятия, где нам показывали, как делается бумага, объясняли, как производство выглядит. У нас было много выездов на само производство, то есть мы и на фабриках бывали печатных, и не только. Такая вот, в общем, штука. И вот оттуда я вынес, что мне нравится фотографировать и я продолжил снимать своих друзей, но уже на более нормальную технику и как-то старался делать получше.
Венгрия. Фото Никиты Кудрявцева
— Мне кажется, что в любом случае деятельность родителей отражается на ребенке, потому что ты в этом неминуемо растешь.
— Да. И самое главное знаешь что — когда ты растешь в семье, где все занимаются творчеством, то когда ты пытаешься что-то эдакое попробовать, на тебя не смотрят в стиле — иди на завод, что ты фигней страдаешь, вот бухгалтер — вот это профессия, в юридический бы лучше пошел, и все в таком духе. И это как раз то, что помогает тебе. Нет прессинга, который бы осуждал за твои действия. Они скорее скажут — пробуй, вдруг получится.
На самом деле ты никогда не знаешь, что тебе пригодится в жизни.
— Полагаю, и какие-то практические навыки приобретаются волей-неволей?
— Ну, да. Опять же, классно, что мой бэкграунд в виде родителя-фотографа, это, скажем так, некоторое преимущество. В каких-то ситуациях я всегда могу спросить совета, или, самое важное, всегда можно, если что, технику взять какую-то специфичную. Плюс ко всему, когда он занят и считает, что я справлюсь с этой работой, он может отправить заказчиков ко мне.
Сейчас периодически бывает, что уже я скидываю ему работу. Однажды, к примеру, мы снимали оркестр на крыше органного зала. Это был мой заказ, но обычно попасть на крыши на Ленина очень сложно, практически невозможно, и я предложил ему поснимать.
— Ого! Это был какой-то особый проект?
— Это был проект филармонии и они ко мне обратились. Они иногда делают какие-то креативные съемки для себя.
Оркестр филармонии на крыше. Фото Никиты Кудрявцева
— Твой отец делает очень много фото именно Омска. А что ты предпочитаешь?
— Да, он постоянно ходит по городу. У него начинается путь от дома до театра Драмы, где он официально трудоустроен, и там всегда есть что-то, например, погода какая-то интересная, он то туда зайдет, то сюда. Но я в себе этот навык еще не выработал. Я в основном с шорами доезжаю до работы, работаю работу, потом также доезжаю до дома, продолжаю работать работу.
Я люблю снимать производство. Спорт и производство — это вот то, ради чего я готов в три часа ночи встать и поехать.
Фото Никиты Кудрявцева
— Почему?
— Наверное, спорт мне нравится, потому что я сам всем этим горю. И неважно какой спорт. Потому что таких настоящих эмоций тебе не выдаст никто кроме ребят, которые потом и кровью чего-то добиваются на соревнованиях. Понятно, что у соревнований разные уровни. Когда ты снимаешь олимпийские игры — это один уровень и организации, и красивой картинки, и эмоций. Когда снимаешь какой-нибудь дворовый футбол — это тоже круто, это другие эмоции!
Фото Никиты Кудрявцева
А производство… я люблю попадать туда, куда нельзя попасть. У нас в Омском аэропорту регулярно проводятся так называемые споттинги, куда можно записаться, чтобы тебя пустили на взлетную полосу и там поснимать самолеты. Я один раз подался, но это было очень сложно — ночная съемка, вы приходите туда в 2 ночи и заканчиваете в 12 утра.
Это знаешь, такое первооткрывательское чувство — как будто забраться на гору. Это из разряда вот таких штук, когда тебе хочется «поприключаться», попасть на какой-нибудь металлургический завод, который делает какие-то запчасти — это просто прикольно.
Фото Никиты Кудрявцева
— Я видела серию твоих фотографий с завода и это, действительно, очень интересный ракурс, то, что в обычной жизни ты не увидишь.
— Это в том числе. Я захожу туда с точки зрения того, что мне хочется сделать это круто. Не просто — вот есть станок и он работает. А так, чтобы захотелось — я хочу также, как он. Вообще фотография — это про продать что-то, не в меркантильном смысле, а продать желание сделать это, впечатлить, продать желание оказаться там. Никто почти никогда этого не видит, но довольно часто мои фотографии находятся на обложках журналов профильных изданий.
— Я знаю, что в заграничных журналах твои обложки тоже появлялись.
— Да, у меня было несколько обложек, ну, и в целом мои фотографии мелькали в ирландских журналах, именно связанных с ирландскими танцами. Потому что мы профессиональные фотографы, снимающие танцы, и грех не обращаться к нам за такими фотографиями. И несколько раз они напрямую к нам обращались, чтобы я снял обложку. К примеру, мы как-то снимали девушку, она из Австралии приехала на чемпионат Ирландии. Заказчики договорились с кафедральным собором, что мы будем снимать в нем. Разрешили притащить туда свет и мы снимали ее на фоне всех этих витражей. Причем нам сказали, что времени у нас с 9.30 до 10.30, а потом там будут похороны. И в итоге мы отснялись, сворачиваемся, выходим, и прям мимо нас заносят… а мы еще смотрим, там ворота такие классные, и решили еще у ворот пофотографироваться.
Фото Никиты Кудрявцева
— Насколько мне известно, твои личные фотопроекты тоже больше связаны именно с танцами.
— Да, да. Опять же, я сам танцор и говорю с этими ребятами более-менее на одном языке. Из лично мной придуманных проектов была скорее даже попытка показать, что у нас в Омске есть ирландские танцы — я фотографировал наших танцоров в прыжках на фоне разных достопримечательностей.
А потом, когда у нас случились нерабочие дни в пандемию, сорвались соревнования в Омске, мы не попали на чемпионат мира, вся вот эта наша система практически порушилась, и мы не знали, что дальше вообще делать, я фотографировал нескольких ребят — они одевались в полный костюм, делали прически и делали домашние дела дома — кто-то готовил, кто-то пылесосил. Фотографию с этого проекта, кстати, тоже взяли в ирландский журнал.
Но бывают не только танцевальные проекты. Например, как-то я снимал кузнеца. Снимали прямо у него в гараже, как он кует.
Фото Никиты Кудрявцева
— А почему именно танцы, что в них так нравится? Как ты вообще к ним пришел?
— Ну, слушай, я в своей жизни очень неспортивный человек был.
Понятно, что меня в детстве отправили на плавание, потому что плавание — это хорошо. Потом в подростковом возрасте мы с одноклассником решили пойти на фехтование. Походили, я дошел до первых соревнований, поучаствовал в них и слился. Потом был уже университет и меня уже другой мой товарищ позвал заниматься фехтованием, но уже историческим. А я тогда весил где-то килограмм 55, наверное.
Затем перешли в военно-реконструкторский клуб «Братина», где мы много лет уже в доспехах, уже будучи реконструкторами, занимались всем этим по-серьезному.
Фото Андрея Кудрявцева
Но, к сожалению, историческое фехтование — это такая штука, в которой очень тяжело быть моей комплекции. Потому что если я 60 кг, то на мне должно быть 20-30 кг железа, а ребята, которые весят там 120 кг, на них должно быть 25-35 кг доспехов, потому что объем больше. Но для них это треть или четверть массы тела, а для меня ½. И это больно. И мне нужно было либо что-то со своим организмом делать, в какие качалки ходить и что кушать, чтобы перерасти это, либо принять себя и двигаться дальше.
И как раз параллельно в то время я встретился с девушкой, и просто проспорил ей поход на танцы. И пошел — спор есть спор. Причем сначала пошел на исторические бальные танцы — вот эти социальные танцы, в платьях, ребята реконструируют балы. Я тоже до сих пор очень много с ними работаю, хотя сам уже не танцую. И потом уже, тоже меня как-то уболтали и я пошел на ирландские танцы.
Фото Андрея Кудрявцева
А потом знаешь, жизнь случается, ты каждый день делаешь что-то, одно перестаешь делать, другое начинаешь делать, и сам не замечаешь, как через пять лет оказываешься в Дюссельдорфе на чемпионате Европы, будучи никак к нему ни морально, ни физически не готовым, но это был прикольный опыт.
— Я так понимаю, где-то тут и сошлись танцы и фотография?
— Я вообще тогда снимал много и, соответственно, и спорт поснимаешь, и еще что-то. Опять же соревнования проходили, и я в них участвовал, и ученики моей жены, и их я тоже снимал.
И в какой-то момент московской команде фотографов, которые серьезно снимали именно соревнования, танцоров, понадобился еще один фотограф. Я отправил свое резюме и так все и вышло. Я у них работал по Сибири, что было классно, так как им не надо было мотаться из Москвы и Питера, это все-таки накладно, а экономика требует экономии.
А затем, тоже все вышло практически случайно, то ли кто-то заболел, то ли еще что-то, но команда, которая там обычно снимала, не смогла работать, и срочно вызвали ребят. Они, собственно, все москвичи, сделали ирландские визы и рванули туда. И всем так понравилось, что на следующие соревнования позвали уже прицельно их. А тогда соревнования были еще более масштабные в плане количества сцен, фотографов нужно было больше, и они уговорили меня ехать с ними.
Фото Никиты Кудрявцева
И вот с тех пор я не пропустил практически ни одного командного выезда за границу. Мы с ним сработались, я стал неотъемлемым членом этой московской команды, и они были готовы таскать меня из Омска куда угодно. Вообще большинство из этих ребят в первую очередь танцоры, и я тоже старался поднимать свой уровень.
Благодаря этому я повидал мир. То есть я мог в Англию съездить два раза в месяц на съемки, затем вернуться и в Ирландию через месяц укатить. Это очень круто, потому что я сомневаюсь, что не занимайся я танцами, будь я просто фотографом, я бы оказался там. Если бы я просто снимал, и у меня не было этого танцевального опыта, я, возможно, никогда бы не попал в эту команду.
Фото Никиты Кудрявцева
Поэтому я говорю детям — помимо того, что посвящать себя работе, найдите себе прикольное хобби, потому что никогда не знаешь, кто еще им занимается — возможно, это ваш будущий работодатель, или ваш будущий лучший сотрудник. Причем не обязательно это должен быть спорт, к примеру, горшки там начните делать, это же тоже челлендж — сначала ты делаешь каких-то уродцев, потом получше, потом классно, потом уже покрываешь чем-нибудь клевым. Любое хобби — очень полезно.
— Твои самые первые заграничные соревнования были в Дюссельдорфе, верно?
— Да, это был чемпионат Европы и я был в итоге пятым.
Это было страшно, я с трудом понимал, что я делаю, но это был очень крутой опыт, потому что именно тогда я понял — так вот зачем я этим занимаюсь. Потому что когда у тебя сцена как стадион, софиты, от которых ты буквально слепнешь, пафос нагнетается, вы выходите вдвоем, вы оттанцовываете, потом стоите ждете, вам дают баллы, в это время аккуратненько выходят следующие участники — это все супер пафосно.
Причем участников на выступлении распределяют попарно, я танцевал с парнем, Джордж его зовут, мы с ним в итоге прям подружились. Я привозил его в Омск, ему у нас очень понравилось, и я даже у него пожил немного между каких-то съемок в Англии.
Фото из личного архива
— Это было через пять лет после начала занятий танцами?
— Да, я начал заниматься танцами в 2010-м году. Но сразу скажу, я был ужасен. Возможно благодаря тому, что Катя (жена) учила меня, она научилась лечить практически любую проблему в танцах. Я легко прыгал, у меня была хорошая физподготовка, потому что я до этого носил доспехи. Но при этом у меня напрочь отсутствовал слух и я очень боялся сцены. Это был кошмар, я был ужасным танцором, было легче выгнать, чем научить.
В 2015-м году поехал на соревнования уже куда более осознанным и был то ли четвертым, то ли третьим. И мне понравилось.
Все равно, конечно, ты всегда будешь собой недоволен — ты мог выше, или там эта категория была чуть слабее, чем я ожидал, или я все равно не очень классно сделал вот эту штуку. Ты всегда немножко голодным остаешься, какое бы место ты не занял. Я был везде — был и на последних местах, одно время я как-то выровнялся, а потом стал еще хуже. То есть у меня достаточно тяжелый танцевальный путь. Это не так, что все легко далось, потому что талант, данный богами. Нет. Это боль, пот и страдания. У меня был период, когда я ходил в зал 7 дней в неделю, потому что иначе я бы не подготовился.
Фото из личного архива
— В этом году уже 13 лет, как ты занимаешься танцами. Где за это время ты успел побывать?
— Я пару раз ездил в Германию на чемпионат Европы и мира. В Англии я был и как танцор, и как фотограф регулярно — там часто проходят соревнования. В Америке был как фотограф, но я там не соревновался. В Ирландии был и как фотограф, и как танцор, тоже неоднократно. В Голландии тоже был и как фотограф, и как танцор. То есть география такая, ориентированная на Великобританию.
— И за спиной уже целый веер титулов?
— Было 5 место на чемпионате Европы в Дюссельдорфе, затем там же 3 место. В 2016-м был 4-м на мировом и 3-м на Европе. В 2016-м опять же выиграл Чемпионат России.
Вообще как-то так сложилось, что у нашей комиссии, это как лиги в хоккее, есть чемпионат Сибири достаточно крупный, и чемпионаты в восточной Европе. И те же москвичи всегда ездили или в Европу, или в Сибирь. И у нас всего один раз в жизни был чемпионат России в комиссии. Вот в 2016-м году. И с тех пор я как будто снял с себя какое-то проклятье и начал хорошо танцевать. После этого было уже и 2-е место на чемпионате Великобритании, и 1-е место на чемпионате Великобритании.
Потом был мировой чемпионат, где я был седьмым. Затем четвертое на мировом и затем второе. Потом было еще несколько выигранных чемпионатов.
В сибирских соревнованиях, как-то так получилось, я почти не участвую — как правило, я их фотографирую, или возим на них учеников.
Фото: Екатерины Стрельчунас
— А в чем различия между Комиссиями?
— Наша комиссия относительно молодая и она базируется в континентальной Европе, но при этом, из плюсов, они очень лояльно относятся к возрастным танцорам. То есть в большинстве традиционных ирландских комиссий — 21 год, все, уже пенсионер по нашему. А у нас есть категории и до 30-ти, и до 35-ти, ты соревнуешься хотя бы с людьми своего возраста. Потому что это невозможно соревноваться, когда тебе 34 с 19-ти, 21 летними парнями, у них и сил больше, и выносливости, их даже опытом не задавишь.
— Поездки на такие иностранные мероприятия, мне кажется, особенно способствуют какому-то развитию межнациональных связей.
— Конечно, они всегда рады нас видеть, потому что в какой-то там далекой Сибири занимаются их танцами. Причем мы же относимся к этому с максимальным уважением. Это чужая, очень интересная культура.
Фото Никиты Кудрявцева
— А командное выступление, с которым взяли титул чемпионов мира, это был полностью омский состав?
— Да, это была омская команда — я, моя жена и двое наших учениц. Мы неоднократно пытались занять это место, это не было, знаешь, — пришли и выиграли.
Это был год пандемии — 2021-й — и цифровой формат. Цифровые соревнования никогда не заменят живые, но тогда деваться было некуда, мы были вынуждены адаптироваться. И записывать видео это тоже оказалось… непросто. Это не просто записать в зале, чтобы потом посмотреть, это нужно прийти, полностью одеться. Мы сняли тогда ДК Шинник, чтобы записать это все, потому что ты должен делать все основательно. Если что-то делаешь, делай это хорошо, или хотя бы старайся. И мы так нервничали…
Фото из личного архива
— Сейчас сложнее стало в соревнованиях участвовать, на соревнования выезжать?
— Выезжать именно — стало дороже. Сильнее всего по нашей среде, по моему ощущению, ударила пандемия, потому что когда нам сказали всем сидеть дома и ничего не делать, очень многим стало грустно. Многие ребята побросали. Мы старались поддерживать своих танцоров как могли. Мы делали видеоуроки о том, как они могли бы заниматься дома. Опять же — фотографам тоже нельзя работать, что снимать, пустые улицы? Страшно было, конечно.
В пандемию было тяжело, но мы как-то адаптировались.
Фото Никиты Кудрявцева
А еще тогда началось — с этой вакциной можно, с этой нельзя… В начале 2022-го года я должен был полететь в Сербию и поставить «Пфайзер», чтобы иметь возможность приехать в Англию для съемки чемпионата мира. Мы собрались уже лететь, практически взяли билеты в Сербию, но тут в Англии сняли все ограничения по въезду, только пцрку сдай. Мы обрадовались, это же как минимум какая экономия денег, начали делать визы для Англии. Я подал документы на визу 16-го февраля, а затем случается 23 февраля, и мы сидим такие и… что делать дальше? А потом с нами разрывают контракт.
Но, опять же, это разные Комиссии, и в той, в которой я танцую, нам сказали, мол ребята — танцы вне политики. И мы танцуем, мы ездим на соревнования, нет никаких ограничений.
Разве, что судьи к нам сейчас из-за рубежа не могут приехать, и мы вынуждены вариться в собственном соку российских судей. Но какие времена есть, такие надо пережить. Я опять же, прекрасно знаю, что такое один час пострадать, а потом будет нормально.
А вторая комиссия да, со всеми русскими танцорами попрощалась.
Ну и, собственно, визу я получил в июне и по этой визе уже два раза в Шотландию катался.
— Вы же еще и занимаетесь организацией соревнований в Омске?
— Да, первое соревнование мы организовывали еще в 2010-м году. Самые первые соревнования по ирландским танцам прошли в Новосибирске в 2009-м году, и вторыми были мы. Потом был какой-то промежуток времени, когда мы не организовывали соревнования — было решено, что это будет делать Новосибирск, Тюмень и Красноярск, — танцоров тогда еще было мало и эти три города оказались оптимальными.
Потом было решено снова делать в Омске. Но у нас они никогда не были огромными. Тот же Новосибирск для чемпионата Сибири географически удобнее — туда может приехать максимально большое количество танцоров.
Но это действительно классно — проводить соревнования. Это также хороший мотиватор для собственных учеников — соревнование в своем городе и не надо никуда далеко ехать.
Фото из личного архива
— У вас с женой собственная школа ирландских танцев. Она давно появилась?
— Это, конечно, вопросы больше к Кате, это она стояла у истоков всего этого. Когда-то они со старшей сестрой решили создать клуб, где можно было бы заниматься танцами с друзьями. И это все вышло просто из хобби. Сначала это были скорее социальные танцы, затем начали углубляться в исторические, познакомились с главой Комиссии, который уже и дал Омску материалы. Так, собственно, начали прорастать вот эти семена ирландского танца.
Школе сейчас уже 18 лет.
Фото из личного архива
— А какая аудитория приходит на занятия? Есть ли какой-то возрастной ценз?
— Ну, смотри. В целом — мы открыты для всех. Понятное дело, что наши танцы — это нагрузка прыжковая, и чем ты моложе, тем тебе проще. Но мы всегда были открыты для всех. Я пришел, когда мне было 21 год. В это время настоящие ирландцы бросают уже карьеру, а я только начал. Понятно, что у взрослых входные данные разные, у кого-то там за спиной 10 лет каких-нибудь народных танцев, а кто-то никогда в жизни ничем не занимался, он айтишник и самое тяжелое, что в руке держал, это компьютерная мышка. Со взрослыми вообще очень интересно. Но дети — это будущее твоей школы, потому что из детей вырастут самые сильные и крутые танцоры.
Раньше приходило больше взрослых и студентов. За последние годы фокус сместился на детей младшего школьного возраста, реже подростки. И, внезапно, взрослых. А вот этот средний сегмент старших подростков и студентов, он куда-то растворился. Иногда приходят, но это большая редкость, скорее исключения. Видимо, подростки больше озадачены ЕГЭ и ГИА, а студенты больше озадачены тем, как жить дальше.
У нас уже есть ребята, которые приводят своих детей. И есть мужчина, который сейчас внучку свою привел.
Никита Кудрявцев с сыном в студии танцев. Фото из личного архива
