Прихожу к выводу, что постановщики спектакля, увлекшись шалостями, сознательно или нет, потеряли смысл романа «Герой нашего времени», превратив его в могильный бесовский концерт. Хочется надеяться, что это как раз тот случай, когда говорят: не знают, что творят.
Спектакль «Герой нашего времени» по произведению Михаила Лермонтова в Омском ТЮЗе. Автор инсценировки Екатерина Гузёма, режиссер-постановщик Андрей Опарин, художник-постановщик Евгения Мальцева, хореограф Виктор Тзапташвили, художник по свету Эмиль Авраменко.
Спектакль непростой, и потому займемся анализом его с самого начала — со сценария. Написала его Екатерина Гузёма, родившаяся в 1995 г. (28 лет), и это не первый плод ее творчества. Как говорится, из молодых да ранних. Она окончила Екатеринбургский государственный театральный институт, являясь учеником известного театрального возмутителя спокойствия Николая Коляды, чем она и гордится.
Уральская школа Николая Коляды славится у серьезных людей не самым лучшим образом.
Хотя в ней есть что-то достойное внимания, но в основном она предпочитает маргинальных героев, отрицание правил хорошего поведения, житейский мусор, грубости жизни, дух протеста и скандалов, чернуху, абсурд, вызывающее сценическое хамство, мат, непристойности и обыкновенное невежество пришедших из глухих уголков России и ближнего зарубежья новоиспеченных драматургов и режиссеров.
Сам Коляда родился в заброшенной деревеньке Казахстана, и неожиданное азиатское лицо его под неизменной тюбетейкой, между прочим, не вяжется с украинской фамилией. От худших проявлений театральной школы Николая Коляды Екатерине Гузёме удалось уберечься. Она метафизически поднялась выше всего перечисленного, но сценически предпочла вместе с режиссером уровень ниже нулевой отметки.
Отдадим должное, при написании сценария Катя Гузёма с головой окунулась в мир не только самого Михаила Лермонтова с его младенческого возраста, когда мать купала его в ванночке, но и всех ближайших членов семьи Лермонтовых.
Что же из этого получилось? Фантазии Катерины оказались безграничными. Помимо лермонтовских персонажей она ввела в сценарий целый ряд своих: поэт в детстве (артист Иван Павлов), мать поэта (Мария Степанова), отец поэта (Евгений Сухотерин), бабушка поэта (Лариса Чичко).
Среди придуманных ею персонажей есть совсем экзотический — Смерть (Полина Романова). Для начала согласимся, что такой нежелательный в жизни персонаж является вполне адекватным в контексте творчества Лермонтова. Среди собрания его стихов четыре имеют название «Смерть», во множестве стихов упоминаются слова «кладбище», «могила». Наиболее чудесное из них всем известное:
«Выхожу один я на дорогу… Я б хотел забыться и заснуть… Но не тем холодным сном могилы…».
На фото Смерть (Полина Романова).
Лермонтова принято считать певцом тоски, разочарования, грусти, и к этому есть достаточно оснований, но сводить настроения Лермонтова только к унынию нельзя. Справедливо сказать, автор сценария сделала лишь крен в мрачную сторону, однако, режиссер-постановщик Андрей Опарин и художник-постановщик, приняв сценарий, усугубили его в этом отношении.
Однако это только одна сторона личности поэта. В действующей армии на Кавказе, представляя его к награде, генерал-лейтенант А. В. Галафеев писал:
«Поручик Лермонтов везде первым подвергался выстрелам хищников и во всех делах оказывал самоотвержение и распорядительность выше всяких похвал».
Сохранилось также воспоминание сослуживца поэта офицера-артиллериста К. Х. Мамацева:
«Он был отчаянно храбр, удивлял своей удалью даже старых кавказских джигитов, но это не было его призванием, и военный мундир он носил только потому, что тогда вся молодежь лучших фамилий служила в гвардии».
Назову еще двух персонажей из сценария Катерины. Один из них достаточно традиционен — ведущий и развлекающий резонер с накладной подушкой на животе, названный профессором Быковым (Данил Супрун), который разнообразит спектакль, оживляя зрителей.
И еще один — в спектакле есть Пророк (Тимофей Греков), который вполне логичен. Автор сценария прямо или косвенно обогащает, насыщает содержание спектакля жемчужинами из поэтического творчества Лермонтова. Достаточно вспомнить его уникальное стихотворение «Пророк»:
«С тех пор как вечный судия
Мне дал всеведенье пророка.
В очах людей читаю я
Страницы злобы и порока…»
Специалисты отмечают, что лирический герой из этого стихотворения представляет самого поэта.
Еще один пророк сопровождает всё действие спектакля. Имя его — Екклесиаст или Проповедник из соответствующей книги Библии, что вполне подходит к значительной части настроений и характера Михаила Лермонтова. Сопровождение спектакля «Герой нашего времени» философией и поэзией Книги Екклесиаста само по себе вполне уместно и даже украшает его.
Переходим теперь к работе режиссера из Ижевска Андрея Опарина. Он живет в одном городе с Екатериной Гуземой и они прекрасно понимают друг друга. Я говорю — Опарин, подразумеваю — Гузёма, говорю — Гузёма, подразумеваю — Опарин.
Судите сами, все три стены сцены задрапированы свисающими неровными волнами черным материалом. Обои такими не бывают, это неровные срезы осыпающейся земли. Сознание отказывается верить своей догадке — это могила!
Гузёма придумала Смерть, Опарин придумал для нее жилище. Смерть — хозяйка жилища, она первой появляется на сцене и последней уходит с нее, произнося всего лишь несколько слов, да и о чем ей говорить с людьми?
На фото Грушницкий (Димитрий Пономарев), справа доктор Вернер (Виталий Сосой). Характерна задняя стена могилы.
Дополнительным свидетельством могильных мотивов следует назвать канделябр с четырьмя свечами, с которым Смерть бродит по сцене. Известно, в России на праздник приходят с нечетным количеством цветов, на похороны — с четным. Четное количество цветов символизирует завершение жизненного пути человека.
Так дело обстоит и со свечами. В православии и иудаизме в качестве служебных предметов используются только одна свеча, три (трисвечник) или семь (семисвечник, менора), но не канделябры с четырьмя свечами.
Можно добавить к этому еще и специально оформленную авансцену, которая временами, как крышка гроба, опрокидывается в сторону зрителя, символизируя открывающуюся усыпальницу (склеп, гробницу) — добро пожаловать, дорогой молодой зритель, тебе здесь тоже найдется место.
Итак, действие спектакля, жанр которого постановщики вычурно назвали «драматическим концертом», происходит в могиле.
Концерт в могиле — как это следует понимать? Как отнестись к такому ультра-оригинальному решению сценического пространства и толкованию творчества Лермонтова? Хочется верить, что постановщики не ставили себе задачу надругаться над творчеством и личностью выдающегося поэта. Ими, надеюсь, руководило лишь желание молодых и дерзающих отличиться во что бы то ни стало и у них это получилось.
Из постановщиков осталось обязательным назвать хореографа — заслуженного артиста России Виктора Тзапташвили. Без его работы представить этот спектакль невозможно. В каждом спектакле он находит свои особенности пластики и танца. Они неисчерпаемы и, кажется, рождаются сами из содержания и духа спектакля, он только открывает их. Есть здесь и элементы бальных танцев, характерных для высшего общества, и сумасшедшие пляски, выражающие дикие страсти греховно падших людей.
И сам хореограф в этом случае представляется печальным демоном из поэмы Лермонтова «Демон»:
«Печальный Демон, дух изгнанья, // Летал над грешною землей, // И лучших дней воспоминанья // Пред ним теснилися толпой…».
Что касается жанра «драматический концерт», то концерт в спектакле действительно есть в полном смысле. Он представлен двумя гитарами и гармонью. В частности, артист Евгений Сухотерин, имеющий опыт бардовской песни, исполняет на электрогитаре что-то страстное и пугающее. Он одет в шотландскую юбку, как напоминание о предках Михаила Лермонтова и почему-то назван в программке отцом Михаила Лермонтова. Думаю, это не больше как чудачество, никакого отцовства поэта в подобном персонаже не просматривается.
Увлекшись содержанием сценария и работой постановщиков, я оставил напоследок артистов и назвал пока только одного не самого ценного персонажа — «отца» Михаила Лермонтова. От него перехожу к подлинной удаче спектакля — артисту Михаилу Климову в роли Печорина. Он соответствует сложному и неоднозначному образу лермонтовского героя. У него Печорин — портрет современника, но не современника Лермонтова, а нашего современника, в лице студентов заполнивших зрительный зал.
Второй по чину герой спектакля — Грушницкий (Димитрий Пономарев) смотрится более стабильно в силу, возможно, физических данных артиста. Он по-мужски красив, высок, уверен в себе, но это как раз, кажется, усложняет артисту задачу показать человека наигранного, неуверенного в своих любовных делах, демонстрирующего «возвышенные чувства» и «исключительные страдания». Впрочем, артисту вполне удается создать образ офицера, в двадцать один год имеющего георгиевский солдатский крест за отвагу, ранение, но погибшего на дуэли из-за особенностей своего несносного характера.
Великолепен оказался артист Владимир Крутов в роли Максима Максимыча.
Я знаю Крутова многие годы и считаю, что десятилетиями он оставался где-то в тени, теперь же он расцвел. Накопленный им артистический потенциал в последних спектаклях дал неожиданный выброс. Его Максим Максимыч представлен умудренным жизненным и армейским опытом философом, добрейшим и бесприютным человеком, посвятившим всю свою жизнь Царю и Отечеству…
Бабушка Михаила Лермонтова со стороны матери Арсеньева Елизавета Алексеевна (1773-1845) и артистка Лариса Чичко в ее образе.
Удивила меня также актриса старшего поколения Лариса Чичко в роли бабушки Михаила Лермонтова. Я не узнал ее и мучительно вглядывался, пытаясь вспомнить ее имя. Я решил, что актриса приглашена на столь серьезную роль из другого театра и только после спектакля прочитал в программке, что это была Лариса Чичко, и ахнул. Профессиональный и жизненный опыт позволил Ларисе Чичко создать замечательный жертвенный образ бабушки.
Михаил Лермонтов потерял свою умершую мать в три года, воспитывала его бабушка до последнего дня его молодой жизни. После убийства Лермонтова на дуэли в Пятигорске (1841) он был похоронен на городском кладбище, а в 1842 г. прах внука бабушка перевезла к себе в имение Тарханы и погребла в семейном склепе.
Уместно спросить теперь: чья же могила представлена на сцене?
Главным героем романа является Печорин и, следовательно, это его могила. Поскольку же все исследователи творчества Лермонтова сходятся в том, что в образе Печорина отобразилась личность самого поэта, то можно сказать, что это могила и Лермонтова. В такой последовательности не будет теперь ошибки сказать, что могила приготовлена, стало быть, и для всех персонажей романа «Герой нашего времени» — так сказать, братская могила! Всем места хватит: Вера, Бэла, Мэри… все рядком.
Обратим внимание на то, что могила Лермонтова по воле бабушки в Пятигорске освободилась (осталась ограда), и постановщики, видимо, решили, почему бы не устроить в ней концерт. Круто?!
Но морально ли?
Кстати, в России действует статья 244 УК «Надругательство над телами умерших и местами их захоронения», по которой в этом отношении преследуются граждане по мотивам политической, идеологической, национальной и религиозной ненависти…
Тороплюсь успокоить руководителей ТЮЗа, подобных мотивов в спектакле не просматривается, но художественная целесообразность могилы на сцене весьма сомнительна, являя свидетельство ни то наивности, ни то глупости.
Вернемся к актерам. Я не нашел достоинств в создании актрисой Таисией Галочкиной образа Бэлы уже по чисто внешним данным. У Лермонтова написано: «Девушка лет шестнадцати, прелестная, высокая, тоненькая, глаза черные, как у горной серны. Так и заглядывали к вам в душу». Такой я и хотел увидеть ее, не получилось, ни один параметр не совпал.
На фото слева направо: Максим Максимыч (Владимир Крутов), князь (Евгений Сизов) и Бэла (Таисия Галочкина).
По сценарию Бэлу воруют, умчавшись с ней, переброшенной через круп коня, и сделать это с молоденькой и тоненькой черкешенкой, вероятно, не трудно. С Бэлой же в лице актрисы Т. Галочкиной воровство вряд ли получится — риска много, а мотива нет.
Между прочим, я вижу ее в каждом спектакле. Непонятно за что она приближена к главному режиссеру Анастасии Старцевой, которая без нее, как без рук. Я заглянул в ее театральное досье и поразился. В 2021 г. она окончила Омский университет имени Достоевского по специальности «Артист драматического театра и кино», в 2022 принята в труппу омского ТЮЗа, а в 2023 г. занята в…13 спектаклях! Укради такую и рухнет весь репертуар несчастного ТЮЗа.
Про остальных молодых актрис, в числе которых Алёна Озаровская (княжна Мери), Галина Забора (Вера), Ирина Коломиец (княгиня Лиговская) и Полина Романова (Смерть), я успеваю только сказать, что все они на своем месте, и я готов был бы украсть любую из них, включая создательницу образа Смерти, которая как-то ближе ко мне.
Если хотите, возможно, мы с актрисой даже родственники, моя мать — урожденная Полина Романова. Это ее девичья фамилия, родилась она в Васильсурском уезде Нижегородской губернии (1907 г.) прочее и прочее. В общем, славная фамилия, у русских царей такая была. Кстати, ее отец (мой дед) Григорий Романов служил боцманом на императорской яхте «Штандартъ».
На фото посыпанный пеплом Печорин (Михаил Климов) и штабс-капитан Максим Максимыч (Владимир Крутов).
Возвращаясь к работе постановщиков, отмечу еще одну странность. В конце спектакля на голову Печорина Смерть обильно сыплет что-то вроде пыли, которая покрывает его всего. Что это за метафора, к чему? Ответ находим у Михаила Лермонтова в одном из его стихотворений:
«Посыпал пеплом я главу,
Из городов бежал я нищий,
И вот в пустыне я живу,
Как птицы, даром Божьей пищи…»
Итак, это не пыль, не пудра, а пепел. Крылатое выражение «посыпать пеплом главу» известно еще из библейских времен и означает оплакивать несчастье, скорбеть о неверных делах, поступках и жизни.
Тем самым режиссер дает ответ на вечный вопрос по роману «Герой нашего времени». Герой ли Печорин, приведший к смерти Бэлу, отравивший жизнь Веры и Мери, застреливший юнкера Грушницкого, или нет? Пепел и могила означают решительное отрицание постановщиками всякой ценности образа Печорина, но тогда как быть с самим Лермонтовым, у которого «Герой нашего времени» есть лучшее произведение, а Печорин, в понимании многих, есть самый задушевный персонаж в творчестве Михаила Юрьевича Лермонтова?
Прихожу к выводу, что, увлекшись сценическими шалостями и дурачеством, постановщики сознательно или бессознательно потеряли смысл романа «Герой нашего времени», превратили его в могильный бесовский концерт. Хочется надеяться, что это тот случай, когда говорят: не знают, что творят.
Знают — не знают, любят — не любят, к сердцу прижмут — к черту пошлют, сложная, однако, ситуация, без министров не разобраться. Предлагаю возможный вариант выхода из патовой ситуации такой: пусть Ю. В. Трофимов даст каждому члену своей профессиональной команды, включая заместителя министра Шеина И. Ф., по ромашке, и те пусть гадают: годится спектакль или не годится. Ворожба на ромашке срабатывает безошибочно, проверено веками.
Тем временем, знаменитый уральский учитель Николай Коляда должен похвалить постановщиков спектакля «Герой нашего времени», его школа. И к бабке ходить не надо.
PS. Когда я закончил этот материал, в интернете на глазах попалась информация о том, что из разгромленного Анастасией Старцевой ТЮЗа ушли еще несколько артистов, среди которых Лариса Чичко и Полина Романова. На мой взгляд, Старцева напоследок еще и потешилась тем, что, наверняка, принудила Полину Романову играть без слов несуществующую в романе персонажа Смерть с канделябром в четыре свечи.
Без всякого сомнения, Полина Романова прекрасная актриса, но здесь ей не было возможности раскрыть себя, и я обязательно напишу о ее игре в спектакле «Волки и овцы», где она восхитила меня.
