Финансовую поддержку получат среди других вузов Новосибирский государственный, Дальневосточный федеральный, МИФИ и Высшая школа экономики. К 15 октября они должны представить черновые планы реформ, а к ноябрю – защитить эти планы в министерстве образования и науки, где программу курирует заместитель министра Александр Повалко.
Правда, уже на старте проекта очевидны несколько трудностей: во-первых, далеко не все университеты-участники марафона представляют, насколько серьезные структурные изменения им предстоят. Во-вторых, большим вопросом для экспертов является как необходимость попадания в рейтинги, так и возможность попадания в них посредством простого увеличения финансирования. Наконец, многие полагают, что, если власти действительно хотят добиться – как сказано в программе – «повышения конкурентоспособности» российских вузов и поднятия их в мировых научных рейтингах, то им придется вложить в университеты значительно больше, чем запланировано.
Указ, распоряжения, «карты»
Программа начиналась как часть предвыборных обещаний президента Владимира Путина, которые затем легли в основу его «майских указов»: он подписал их в день инаугурации 7 мая 2012 года. Там содержалась директива: «Обеспечить вхождение к 2020 году не менее пяти российских университетов в первую сотню ведущих мировых университетов согласно мировому рейтингу университетов».
Соответствующее поручение было дано правительству, административный маховик закрутился: осенью 2012 года утвердили план мероприятий во исполнение указа, в марте 2013 года определились с финансированием и условиями конкурса, в июле, наконец, провели конкурс.
Теперь по результатам рассмотрения «дорожных карт» (планов преобразований), которые каждый вуз разрабатывает самостоятельно в соответствии с рекомендациями, распределят деньги между вузами. В этом году – девять миллиардов рублей. У кого «дорожная карта» лучше, тому денег больше.
Курс на результативность
Но похоже, что университеты-участники проекта еще не до конца осознали масштабы задач, которые им предстоит решить.
Так, уже в следующем году они должны войти – и это является непременным условием – в один из двух мировых рейтингов: THE или QS. Кому из университетов это не удастся, тот «вылетает» из проекта.
Кроме того, меняется процедура избрания ректора и порядок оплаты профессорско-преподавательского состава. «Сейчас ректоры избираются трудовым коллективом – ученым советом. Мы хотим, чтобы появилась возможность привлекать профессионалов из-за границы, то есть сделать выборы ректоров международной процедурой», – делится планами Михаил Антонов из бизнес-школы «Сколково». Именно она стала оператором проекта: разрабатывала критерии отбора вузов и будет курировать программу дальше.
Что касается зарплат преподавателей, то появятся новые критерии начисления ее переменной части. «Ключевое слово – результативность. Речь идет о том, чтобы профессор получал переменную часть заработной платы в зависимости от того, сколько научных статей он написал и где они были опубликованы. А не только на основе того, сколько часов он отработал», – рассказывает Антонов.
Непонятные механизмы
«Пока мне этот новый механизм [избрания ректора] не очень понятен», – признает ректор Новосибирского государственного университета Михаил Федорук. «Я так полагаю, что следующей весной будет проведен аудит управленческой команды, и если министерство образования и науки будет недовольно динамикой изменений, то тогда и будет запущен процесс смены руководства», – предполагает он.
Вызывает вопросы и намерение властей по-новому оценить труд профессоров в означенных университетах. «Чтобы опубликоваться в иностранном журнале и, следовательно, иметь возможность претендовать на более высокую зарплату, нужны прочные научные связи, которые налаживаются довольно долго», – говорит член-корреспондент Российской академии образования Александр Абрамов.
С ним согласен молекулярный биолог Константин Северинов, преподающий в США, Москве и Санкт-Петербурге. Он указывает на другое серьезное препятствие в упрочении позиций российского образования на мировом уровне – английский язык. «Надо понимать, что английский – это международный язык, а следовательно и язык образования. Поэтому пока у нас высшее образование не будет переведено на английский язык, то во всех этих рейтингах многие наши вузы, которые в общем-то действительно достойны, не будут занимать полагающихся им мест", – отмечает ученый.
О вечном
Однако главный вопрос сводится к еще более прозаической вещи, чем научные контакты за рубежом и знание языка международного общения. Несмотря на то что сутью программы повышения конкурентоспособности вузов является дополнительное финансирование, главной проблемой программы может стать именно незначительное выделение средств.
В беседе с Би-би-си ректор Новосибирского государственного университета Михаил Федорук сказал, что на вхождение в мировые рейтинги его вузу понадобятся 19,5 миллиардов рублей до 2020 года. Из них самостоятельно он хочет привлечь около 5 миллиардов рублей, а оставшиеся 14 миллиардов рублей надеется получить из бюджета.
Между тем пока чиновники объявили только одну сумму, рассчитанную на ближайшие четыре года, – 42 миллиарда рублей. И речь здесь идет обо всех 15 университетах, ставших участниками программы.
«Понятно, что 42 миллиарда рублей на всех не хватит, – соглашается Федорук. – Но если перед нами поставлена задача вхождения в мировые рейтинги, и отводится на это семь лет, то нам необходима на это определенная сумма».
Не цель, а индикатор
Косвенно недофинансированность проекта подтверждается и статистикой самого министерства образования и науки. В ответе на запрос Би-би-си ведомство указало, что поддержка ведущих университетов осуществляется во многих странах: «За [последние] 10 лет одна страна тратила в среднем около 40 млрд рублей ежегодно».
Россия предполагает аналогичную сумму потратить в течение четырех лет. Несмотря на это, минобр полон оптимизма. Чиновники отмечают, что проект не только и не столько поднимет российские вузы в мировых рейтингах, сколько будет способствовать их развитию.
«Необходимо понимать, что вхождение в топ-100 рейтингов – это не самоцель, а некий индикатор, пусть даже не всегда в полной мере объективный, который позволяет сравнить достижения нашей страны с достижениями других стран», – говорится в документе, присланном в редакцию Русской службы Би-би-си из министерства.
«Cмешно, но полезно»
Собеседники bbcrussian.com из числа ученых относятся к этой идее по-разному. Многие выражают скепсис по поводу перспектив проекта. «Насколько я понимаю, все это имеет политический смысл; ситуация простая: президент дал указание, его надо выполнять. В содержательном отношении я оцениваю вероятность того, что этот план сработает, в одну вторую», – говорит Александр Абрамов.
Константин Северинов, хорошо знакомый с зарубежными научными реалиями (он профессор Ратгерского университета в Нью-Джерси), говорит, что в США нет и не может быть подобного стимулирования образования: «Государство просто создает некую систему со здоровой экспертизой, с рабочими местами, куда могут идти выпускники». В то же время в Бразилии или, например, в Китае государственные инвестиции в «повышение конкурентоспособности» вузов есть, признает он. «Хорошо критиковать со стороны, но сложно предложить что-то более разумное самому, если представить себя в кресле конкретного начальника. Пускай часть шагов российских властей выглядит довольно смешными, но если трезво судить, то да – эти шаги полезны», – резюмирует эксперт.
Дмитрий Булин
