Год спустя свидетель обвинения выступает со стороны защиты.

В Ленинском районном суде продолжается рассмотрение уголовного дела экс-депутата Омского горсовета, бывшего директора пивзавода «Сибирский Стандарт» Ларисы Горностаевой, которую обвиняют по п. б, ч. 2, ст 199 УК РФ в уклонении от уплаты налогов на сумму более 450 млн рублей.

Напомним, на данный момент рассмотрение этого дела, затянувшегося на весьма продолжительный срок, неторопливо, но целенаправленно движется к своему итогу. Так сторона защиты намерена пригласить на допрос еще несколько свидетелей, а уже затем перейти к прениям. А там не за горами и приговор.

На этот раз в зал суда была вызвана уже ранее допрашиваемая Татьяна Ношкорян, технолог производства на «Омских напитках», но теперь, в отличие от предыдущего слушания, состоявшегося в сентябре прошлого года (почти что ровно год назад), как свидетель со стороны защиты. И вот уже ее показания засверкали с другой стороны.

Примечательно, что тогда, год назад, она производила впечатление женщины вполне уравновешенной и здравомыслящей, однако, за прошедшее время, очевидно, что-то изменилось. И виноваты в этом, как заведено, подлые СМИ.

Судья: дата, место рождения ваше

Свидетель: 15.08

Тишина

Судья: Дальше…

Свидетель: город Омск

Судья: год рождения

Свидетель: восьмидесятый…

Судья: где проживаете?

Тишина

Свидетель, указуя перстом на корреспондента БК55: а это… пресса?

Судья: отвечайте на поставленный вопрос.

Свидетель: я не буду называть свой адрес при прессе.

Судья: суд вам разъясняет, что судебное заседание у нас открытое. Суд устанавливает ваши данные. Пожалуйста, назовите адрес.

Свидетель: ну так потом эти данные будут достоянием общественности.

Опуская риторический вопрос, зачем СМИ может понадобиться афишировать адрес технолога на производстве безалкогольных напитков, тем не менее остается загадкой то, с каких пор свидетели в зале суда считают уместным ставить суду условия.

Как бы там ни было, судья, с высоты своего положения и, очевидно, не собираясь затягивать заседание бессмысленными препирательствами, тем более что означенная пресса, действуя в рамках закона, не собиралась никуда удаляться, разрешила свидетелю назвать служебный адрес. На том и сошлись. На некоторое время.

Практически сразу, не была еще ознакомлена с подпиской (в которой подтверждается, что суд разъяснил свидетелю его права и обязанности), как свидетель выразил горячее желание подать ходатайство об удалении прессы из зала.

Отметим, что в последнее время на заседаниях по делу Горностаевой это становится делом практически традиционным. Так, в частности, на состоявшемся несколько дней назад заседании, свидетель (опять же защиты) директор ООО «Пивоман-Казань» Дмитрий Гладилин, перебивая судью, с места в карьер попросил выгнать СМИ, ссылаясь на некие «коммерческие тайны».

«Я не хотел бы их присутствия. Насколько я понимаю, здесь будут какие-то коммерческие моменты обсуждаться. Если здесь будут какие-то личные коммерческие вопросы обсуждаться, я не хотел бы, чтобы это освещалось в прессе», — заявил ходатайство Гладилин.

Госпожа Ношкорян, со своей стороны, в такие детали не вдавалась, ее больше интересовал эмоциональный вопрос.

«В прошлый раз все извратили, на посмешище выставили, обсуждают внешность, какие-то личные качества. Сплетня какая-то, цирк, ей богу!»

Означенную формулировку стоит запомнить отдельно и вернуться к ней позже.

В какой такой «прошлый раз», к слову, тоже не очень понятно. Если госпожа Ношкорян подразумевала свой первый допрос, повторимся, годовой давности, то даже самый пристрастный и алчущий взор вряд ли сможет найти в части, посвященной ей, хоть какие-то отдаленные намеки на обсуждение внешности и личных качеств — только строгое, почти стенографическое цитирование.

Разумеется, и адвокат, и подсудимая, ходатайство свидетеля горячо поддержали. Но тут без оригинальности — «для большей объективности», потому как «подлые журналисты» наносят участникам процесса стресс и, очевидно, страдания.

Тем не менее это только начало.

Год назад Ношкорян допрашивали примерно по тем же вопросам и на те же темы — технология производства продукции, что и как происходит. Однако в какой-то момент допрос приобрел некоторую пикантность — работники предприятия, по чудесному стечению обстоятельств являющиеся свидетелями со стороны защиты, оказались неквалифицированными лентяями, имеющими зуб на Горностаеву, наказывающую их рублем за халатность, причинение вреда и материального ущерба.

Стоит отметить, что и на более ранних допросах сообщалось о том, что работники предприятия Горностаевой особого специализированного опыта не имели. 

Поломки оборудования случались регулярно, потому что оборудование, как я уже говорила, было отечественным, очень примитивное, плюс работал персонал низкоквалифицированный, который в силу своей… низкой квалифицированности и личных качеств, которые халатно относились к своим обязанностям, без конца у нас что-то ломалось. То сожгут насос, то что-нибудь сломают, то пива напьются еще что-то сделают, — рассказала Ношкорян.

А дальше, с подачи адвоката — поименно.

Виталий Грудин работал оператором фильтрации, хотя изначально пришел на грузчика. Собственно мы его учили, учили, учили, но… после того, как он сжег бак моющим средством, мы были вынуждены его уволить. Впоследствии Наталья, которая стала его женой, она работала оператором варки, в силу того, что опять же, она пришла просто с улицы, квалификации у нее никакой не было, ну и желания работать у нее особо не было. Не знаю, уместно ли это говорить, у нее было одно желание — найти себе мужика. Вот она его нашла и забыла о работе окончательно. Может, это сплетни, но это вот так вот.

Сорокин — это вообще отдельный экземпляр. Сорокин, он… его привел на работу бывший муж Ларисы Александровны — старый товарищ. И, обладая набором профессиональных навыков сварщик-электрик, он работал на производстве инженером. Но в силу того, что он больше ломал, чем делал, а при этом не сознавался, в том что он ломал… он регулярно наносил колоссальный вред…

Время вспомнить вышеупомянутый вопль души про журналистскую подлость, обсуждение личных качеств и сплетни. Право слово, тут и извращать ничего не надо.

Примерно на этом месте не выдержала уже прокурор, вполне закономерно возмутившись, что подобным образом сторона защиты пытается дискредитировать свидетелей обвинения как лжесвидетелей и, как следствие, не принимать их показания во внимание. Адвокат, впрочем, не остался внакладе, выдав душещипательную тираду о том, что означенные свидетели «высказывают определенное негативное отношение к руководству», что в свою очередь влияет на правдивость показаний. А потому, очевидно, сам бог велел поднять вопрос о том, кто, где и как «искал мужика».

Он постоянно делал некачественно, постоянно делал на отшибись, так скажем. Вместо того, чтобы поставить новую запчасть, он ставил старую запчасть, подремонтированную, а новую клал себе в карман, чтобы потом ее продать, — продолжила Ношкорян. — Фадин пришел на должность грузчика, обычного разнорабочего. Он отработал разнорабочим достаточно долго и, ну, у нас так практиковалось, если человек не совсем…. трудный, его пробовали учить на оператора. Вот он достаточно долго учился-учился, закончилось тем, что он налил в бак щелочи. Естественно, после этого его уволили.

А когда дошло до вопросов прокуратуры, адвокат оперативно внес возражение по поводу того, что прокурор повышает голос и тем самым оказывает давление на свидетеля и «негативное отношение» к нему со стороны прокурора.

Последовавшую вслед за этим перепалку между прокурором и адвокатом пришлось останавливать лично судье.

Впрочем, досталось в ходе допроса не только рабочим, но и полиции, в свое время пришедшей на завод с обыском и обнаружившим несанкционированную врезку в водопровод.

Пришли с обыском, и была обнаружена врезка. За две недели до обыска к нам, почему-то, внезапно пришел водоканал и сделал полнейший тотальный досмотр. Ходил главный инспектор, он облазил весь завод, весь абсолютно, все трубы, даже на крышу лазил, под потолки, на высоту, все трубы. Каждый краник открывал, слушал. Все облазил и никакой врезки он не нашел. Спустя недели две пришли правоохранительные органы с этим же инспектором, они открыли дверь и вот прямо сразу же, как будто знали, куда идти, честное слово. То есть они пошли целенаправленно, открыли двери, отодвинули шкаф и вот она врезка. Как будто, не знаю, они сами ее нам хотели показать.

Отдельно хотелось бы упомянуть эпизод, завершающий заседание. Прокурор поинтересовалась, кто на данный момент является работодателем и руководителем свидетеля и, получив ответ, поинтересовалась, не может ли свидетель предоставить номер телефона руководителя. Судья, к слову, никаких возражений по этому поводу не имел. Однако, как оказалось, на память номер свидетель не помнит, номер записан на телефоне, а телефон у свидетеля не с собой и вообще не в ближайшей доступности. Вот такой внезапный анахронизм в век высоких технологий. Или, что тоже вариант, очередное неожиданное стечение обстоятельств.

Как бы там ни было, в ближайшие пару заседаний сторона защиты обещает пригласить еще несколько свидетелей. Будут ли грядущие заседания столь же эмоционально насыщенны и будет ли требовать очередной свидетель защиты удалить из зала СМИ, по не совсем понятным, но очень трогательным причинам — увидим.

Напомним, «за решетку» Лариса Александровна уже не попадет — срок давности по этому уголовному делу, увы, истек. Но остается надеяться, что гособвинению удастся решить задачу по возврату в казну недоплаченных сотен миллионов налогов, которые по гражданскому иску прокуратура требует с Горностаевой как с физлица.

ЧИТАЙТЕ ПО ТЕМЕ:

Ника Керт