Виталий Хоценко указал чиновникам на ошибку, но те не спешат исправлять.
В 2020 году стихийный пожар уничтожил в поселке Северо-Любинский шесть домов. Через год в соседней деревне Барсуковка сгорело еще восемь.
Происшествия — один в один. Однако в Северо-Любинском не была объявлена чрезвычайная ситуация, из-за чего жители получили «смешные» компенсации.
— Сельчане, которые одинаково испытали на себе силу стихии, попали в одну и ту же беду, были по-разному восстановлены в своих гражданских и жилищных правах. В 2022 году, когда региональные власти поняли, что пожары часты, был принят закон Омской области о компенсациях — выделении погорельцам при ЧС сертификатов на жилье. Но под него подпали только пострадавшие в 2022-м. В 2021 году ЧС не объявляли, люди остались без жилья. Да, им была оказана узаконенная на тот момент помощь: семьям выплатили по 50 тыс. руб., был распечатан и поделен резервный фонд области, организован сбор средств неравнодушными людьми. В общей сложности, сообщил зам. губернатора Алексей Ромахин, шесть семей получили 1,2 млн руб. (на всех!). Конечно, этого недостаточно, чтобы купить жилье вместо сгоревшего, — убеждена президент Ассоциации по защите интересов семьи «Детство. Отцовство. Материнство» Алеся Григорьева.
Среди бездомных, по ее данным, многодетная семья, пожилые люди, ветеран боевых действий, те, кто всю жизнь трудился, чтобы поднять на высокий уровень производство в местном колхозе:
— Кому-то дали жилье из маневренного фонда и уже просят его освободить. Кто-то решил проблемы с помощью накоплений родственников, которые планировались на совсем другие траты. Есть семья, где маму поместили в дом престарелых, а дочь просто оставили на улице!
Нынче в июне в Северо-Любинском побывал врио губернатора Виталий Хоценко.
— Пообщавшись с сельчанами, Виталий Павлович не понял, почему люди оказались разделены. Беда одна, а компенсации разные. Он проявил неравнодушие, указав подчиненным на их ошибку — на то, что ее необходимо исправить. Мы очень надеемся, что в закон Омской области будут внесены изменения и все пострадавшие от стихийных пожаров получат возможность купить себе жилье, а не жить в страхе и нужде, — говорит Григорьева.
Мама шестерых детей Оксана Кондакова не может забыть свой дом:
— Он был очень красивый, обитый сайдингом, на три комнаты. И нам с детишками (младшей, Веронике, 2 годика, Тане — 5, Виолетте — 7, Евгению — 10, Вадиму — 13; старшая, 29-летняя Ксения, живет отдельно) вместо этого сначала дали в Любино 2-комнатную квартиру. Пришлось ее отмывать, ремонтировать… Зато платили только коммуналку. Но вдруг чиновницы местной администрации принесли нам новый договор — с оплатой еще и аренды. Переселили в 3-комнатную квартиру, и теперь отдаем 14 тыс. руб. в месяц. Рядом с нами купила дом семья погорельцев из Барсуковки. Дети меня спрашивают: «Почему им дали, а нам нет?». Как это объяснить, я не знаю! Но я верю, что Виталий Хоценко сдержит данное нам, пострадавшим, слово исправить ситуацию.
Кстати, многодетная мама пыталась справиться с бедой своими силами, взяв ссуду на покупку дома в банке, но ей отказали:
— При начальстве представитель Сбера обещал помочь. После этого мне позвонили из банка с вопросом, какая у меня недвижимость. Я честно ответила, что все сгорело. И получила ответ: «Тогда вы нам не подходите». Ну, а зачем бы я брала ссуду, просила помощь, будь мой дом цел?
Галина Эйберт, чью маму поместили в дом престарелых, и вовсе осталась ни с чем:
— Дом у нас был просторный, с долевой собственностью, моей и мамы. Маме взамен дали 1-комнатную квартиру в пансионате, мне — ничего. Живу где придется… Когда же мама с еще одной пострадавшей пошли к главе района Абаю Ракимжанову с жалобой, тот их и слушать не стал. Они потом пожаловались в прокуратуру, что он их обматерил (прокурорские заявили, что нет доказательств — мол, пенсионерки не сняли видео). Конечно, мы все мечтаем, чтобы неравенство в компенсациях устранили. Я уже два года без жилья — это очень тяжело…
БК55 опубликует ответы ведомств.
