Читатели БК55, наверняка, не забыли нашумевшее дело омского ветерана-афганца Артура Яковенко, сначала доставленного в полицейский участок, а потом там же с пристрастием допрошенного по поводу якобы утерянного кем-то телефона, который герой-афганской войны пытался продать через АВИТО.
Артура после допросов, как мы писали, пришлось увозить в больницу на скорой с ушибами и сотрясением мозга.
- В Омске полицейские избили Героя Афганской войны Артура Яковенко
- Отморозки из омской полиции так и не вызвали скорую герою Афгана, которого они «взяли в плен»
- Пресс-служба омского УМВД дезинформировала БК55 в истории с избитым ветераном-афганцем
Все это, конечно же, возмутительно, но за скобками этой истории, как нам представляется, остался открытым один весьма важный вопрос:
Виноват ли ветеран Артур Яковенко, а если и виноват, то в чем?
Действительно, в чем, в принципе, состоит уголовно-правовая проблема обнаружения человеком утраченной владельцем вещи. Иначе говоря, чем может грозить подобная «находка» ее новому обладателю?
За разъяснениями мы обратились к партнеру АБ «Адвокатское партнерство Андрея Хабарова» адвокату Наталье Мироновой.
— Обратимся к истории вопроса. Для начала, в УК РСФСР 1960 г. была ст. 97, предусматривающая ответственность за присвоение найденного или случайно оказавшегося у лица государственного или общественного имущества. В связи с уравниванием государственного и частного имущества по уровню уголовной защиты в 1994 году вместо указанной статьи была принята ст. 148.4 УК РСФСР, которая установила ответственность за «Присвоение найденного или случайно оказавшегося у виновного чужого имущества». Основные наказания: исправительные работы или штраф.
— В уголовном законодательстве того времени было как бы две нормы: одна устанавливала ответственность за кражу (144 УК РСФСР), другая — за присвоение найденного. Они отличались по степени общественной опасности. Другими словами, виновные в присвоении найденного наказывались значительно мягче, чем обвиненные в краже? Что-то изменилось с тех пор?
— При принятии в 1996 году нового УК РФ ответственность за присвоение найденного была декриминализирована. Осталась кража, которая состоит не только из безвозмездного изъятия чужого имущества, но и из обращения его в свою пользу или пользу иных лиц.
Основываясь на последнем, то, что раньше квалифицировалось как присвоение найденного, стало на практике рассматриваться как кража.
— Получается так, человек нашел чей-то кошелек или тот же мобильник, не сдал это добро в «бюро находок» за что позже был обвинен в краже и даже осужден судом, как вор? Не позавидуешь судьям, которые должны теперь безжалостно карать «присвоивших» найденное.
— Очевидно разная правовая природа этих действий и привела к различной судебной практике судов всех уровней, включая и ВС РФ. В этой ситуации КС РФ принял данный вопрос к своему рассмотрению. Результатом такого рассмотрения стало Постановление № 2 от 12.01.2023 г.
Здесь следует остановиться и сказать, что по общему правилу, если лицо, нашедшее потерянное, утраченное, забытое и т. п. чужое имущество, не предприняло действий по его возврату, как-то предписывает ст. 227 ГК РФ, то его действия только по одному этому основанию квалифицируются в настоящее время как кража. Все последние годы по основному количеству таких уголовных дел предметом хищения являлись потерянные, забытые мобильные телефоны. Именно два таких дела, а точнее жалобы по ним, послужили поводом к рассмотрению в КС РФ.
В одном случае заявитель была осуждена за то, что, находясь в салоне автобуса, увидела лежащий на полу мобильный телефон и, понимая, что он принадлежит ранее вышедшему пассажиру, не предприняла попыток к его возврату собственнику, не сообщила об этом водителю автобуса или кондуктору, в правоохранительные органы, напротив, изъяла из него сим-карту владельца и завладела им в целях дальнейшего использования, как собственным.
Во втором случае водитель такси получил приговор за кражу, которая, по мнению суда, состояла в том, что виновный, обнаружив в салоне своего автомобиля мобильный телефон, оставленный пассажиром, завладел им. Попыток установить владельца водитель не предпринимал, а использовал телефон со своей сим-картой.
— Заявители, конечно же, считали, что осуждены незаконно, так как в их действиях имело место нарушение гражданско — правовых правил обращения с находкой, но никак не хищение в форме кражи? И это, вроде бы, логично, согласитесь?
— Отсюда перед КС РФ стояла задача разграничить действия с найденным чужим имуществом, подпадающие под гражданско — правовую ответственность, от тех же действий, образующих состав хищения (кража).
— Не загружая читателя сложностями высоко юридических рассуждений судей КС РФ, нашедших отражение по тексту постановления, изложим суть сделанных в итоге выводов.
— Они следующие:
1. Если лицо, нашедшее утерянную владельцем вещь предприняло активные действия по ее возврату (сделало заявление о находке, передало найденное владельцу помещения или транспортного средства, где она была обнаружена, либо его представителю, совершило иные действия, очевидно указывающие на отсутствие намерения оставить вещь у себя), то уголовная ответственность исключается.
Однако, если лицом активные действия по возвращению владельцу имущества не были совершены, то само по себе это не свидетельствует о совершении кражи, и не предопределяет вывод о наличии признаков преступления. В этом основное отличие выводов КС РФ от существующей практики, в соответствии с которой, если лицо не совершило действий по возврату обнаруженного чужого имущества, значит, его похитило.
2. Судьи КС РФ обратили внимание нижестоящих судов на то, что во всех случаях кражи требуется установить наличие у лица умысла на обращение найденного имущества в свою пользу или иных лиц. О таком умысле должно свидетельствовать активное поведение лица, направленное на сокрытие найденной вещи, либо признаков, позволяющих индивидуализировать это имущество или подтвердить его принадлежность законному владельцу.
Такими действиями могут быть: вытаскивание сим-карты из телефона, снятие чехла и его замена на другой, использование телефона со своей сим-картой, передача его другому лицу и другие действия, указывающие по своей сути, что лицо не имело намерений по возвращению чужого имущества его законному владельцу, а распоряжалось им как своим собственным. В постановлении КС РФ сделан акцент именно на совершение лицом, обнаружившим чужое имущество, активных действий по его удержанию у себя посредством действий, затрудняющих его идентификацию и обнаружение.
Однако, если лицо наблюдало потерю и имело возможность незамедлительно проинформировать владельца об утрате имущества, но не сделало этого, а завладело вещью, то с этого момента в его действиях есть кража. Устанавливать дальнейшие активные действия по сокрытию обнаруженного в этом случае не требуется, следует из решения КС РФ.
3. Постановление КС РФ направлено на восстановление принципа правовой определенности по делам данной категории, на формирование единообразной правоприменительной практики, т. к. сделанные в нем выводы являются общеобязательными для судов. Но о влиянии его на судебную практику судить сильно преждевременно.
Только время ответит на этот вопрос.
Адвокатское партнерство
АНДРЕЯ ХАБАРОВА:
