Допрос свидетеля на очередном «пятничном сборе» в Куйбышевском суде практически ничего не дал: ни о каких протекциях, подарках и поборах со стороны Степановой он ни сном, ни духом. Разве что так, «краем уха». А вот на предыдущих заседаниях…

Не смотря на то, что год уже новый, в Куйбышевском суде по делу Степановой всё по-старому: как и во все предыдущие пятницы — допрос свидетелей по делу о взятках экс-замминистра энергетики и ЖКХ Омской области Марины Степановой.

Да и лица, кроме разве что свидетеля, все те же: представитель прокуратуры — Видзюнене Любовь Александровна, судья Юлия Солодарь, адвокаты Дмитрий Родин и Владимир Пирман и, конечно же, Марина Владимировна Степанова собственной персоной.

Накануне вечером в суде состоялось внеочередное заседание по делу Степановой, рассмотревшее вопрос о продлении ареста имущества, которого оказалось с гулькин нос: машиноместо № 151 на подземной автостоянке жилого дома по адресу — Екатеринбург, улица Раевского, дом 18 А стоимостью 420 420 рублей. Постановлением Куйбышевского суда от 29 июля 2022 года арест уже продлевался на 6 месяцев. Поскольку основания для ареста не изменились, не возникло проблем и в этот раз. И адвокат, и Степанова были единодушны: решение на усмотрение суда.

Но Марина Владимировна еще добавила от себя:

— Свое отношение к данному помещению я более подробно выскажу в судебном допросе.

На том и порешали, продлив арест еще на полгода.

Любопытный момент. Поскольку заседание было, что называется, «проходным» и посторонних — в том числе и корреспондента БК55 — явно не ждали, г-жа Степанова была не в очередном официальном м-м-м «балахоне», а расслаблено, «по-домашнему»: в «расписном» спортивном костюме с небрежно заколотыми волосами.

Что же до «данного» помещения — оно же место на парковке — то тут кое-какие подробности выдала риэлтор г-жи Степановой, Губайдуллина Ольга Павловна — несколько небрежно одетая дама среднего возраста. Со Степановой она познакомилась через Гульсум Юрьевну Клочкову, с которой раньше вместе работала.

Напомним: по показаниям свидетелей, Клочкова фактически возглавляла компанию ООО «Консультационно-депозитарный центр» (КДЦ), занимающуюся социальным ремонтом.

Компания плотно сотрудничала с омским Фондом капремонта и находилась, так сказать, под особым «покровительством» г-жи Степановой. За что КДЦ, со слов свидетелей, рассчитывалось не только деньгами, но и ценными подарками (соболья шуба) и услугами: оплата учебы сожителя, аренды квартиры, билетов и проч., являясь своеобразным «кошельком» экс-замминистра ЖКХ.

С лета 2020 года риэлтор занималась продажей дома Степановой, приобретением для неё двухкомнатной квартиры в Екатеринбурге по ул. Раевского, 18а за 6,2 млн рублей.

Там же было забронировано парковочное место, всеми вопросами по оплате и сбору документов на него занималась Клочкова. Парковочное место было оплачено юрлицом — название компании не помнит — на которое был оформлен договор купли-продажи и подписывал его по доверенности юрист компании Мансуров (юрист компании КДЦ — прим. БК55).

Но сделка не состоялась, поскольку юрлицом (КДЦ) не была оплачена госпошлина. На этом все отношения были прерваны.

Представитель прокуратуры:
— Скажите, а со Степановой вы обсуждали фирму, которая оплачивала парковочное место?
— Нет, не обсуждала, мне была дана команда, на кого договор купли-продажи сделать, я сделала.
— Хорошо, я по другому задам вопрос. При ваших разговорах со Степановой о приобретении этого парковочного места упоминали ли вы название той фирмы, которая должна была его оплатить и как на это реагировала Степанова?
— Она говорила, чтобы я не произносила это название вообще.

Судья Солодарь:
— Почему?

И уточнила:
— Не произносила вообще, вообще не с ней или по телефону?
— Вообще ни с ней по телефону — я по другому с ней не общалась.

Прокурор Видзюнене:
— А она как-то поясняла, в связи с чем?
— Я не задавала лишних вопросов. Раз клиент так решил, значит так и должно быть.

И дальше:
— Один раз был разговор, один раз мне дали понять, чтобы я эту компанию не упоминала… Мне было сказано Мариной Владимировной, чтобы я вообще не звонила по этому вопросу…

И понятно почему.
— На этом ваше общение со Степановой было окончено?
— Да, оно оборвалось..... Позднее позвонила мама Марины Владимировны и пояснила, почему я не могу с ней связаться.
— Почему?
— Потому что ее взяли под стражу и она находится под следствием.

Не менее интересные показания выдал следующий «пятничный» свидетель — Сперанский Сергей Леонидович, замдиректора — а по факту глава — компании ООО «СЭРС», строительно-ремонтные работы. В качестве подрядной организации сотрудничали с Фондом капремонта «со времен Вячеслава Журавлева», который руководил фондом с момента его основания в декабре 2012 года и по 22 сентября 2014 года — ушел «по семейным обстоятельствам».

Мужчина высокий, корпулентный, в кожаном пальто с собольим воротником и собольей же шапке, отвечал неторопливо, солидно и обстоятельно. В общем, эдакий «хозяин жизни», знающий себе цену.

Видимо, поэтому его так зацепил один эпизод, который свидетель посчитал «очень важным»:
— Пока я, как любитель, писал портрет Степановой — в подарок, в фонде много моих картин — проблем по работе не было, а вот потом… Началось с пустяка: ждал в приемной, когда освободится Степанова, у которой был подрядчик из Екатеринбурга. Когда они вышли из кабинета, Марина Владимировна предложила «землякам» кофе — в приемной стояла кофемашина.

Попросивший кофе Сперанский услышал в ответ:
— Я не бариста, иди в ларек.

Дальше — хуже. Как отметил свидетель, «у нас вообще есть тенденция подрядные организации гнобить, вместо того, чтобы сотрудничать… относятся, как к врагам…»

Юрист Шаповалова, начальник проектного отдела г-жи Первых, ставили палки в колеса. Например, выдавали кучу замечаний, частенько чисто формальных. Тем не менее, чтобы все учесть, исправить и оформить документально, нужно время. Только всё подготовили, а там глядь — уже новая порция замечаний готова. И так до бесконечности.

Или та же г-жа Первых, как указал свидетель, безосновательно резала уже утвержденные договором расценки — компания теряла на этом миллионы. К слову, если раньше по стройэкспертизе подрядчик волен был сам выбирать себе компанию, то теперь был выбор без выбора — всех отправляли «на четвертый этаж», где сидела, в том числе «простепановская» компания ООО «Разрешение на строительство «Экспертиза».

Еще момент: проводилось укрупнение лотов, вследствие чего подрядчики среднего звена уже не могли участвовать в конкурсе. На все вопросы-претензии-возмущения получали неизменный ответ, что это по распоряжению «сверху» (от Степановой — прим БК55).

Нетрудно понять, почему свидетель завершил речь словами:
— Мафия бессмертна… 

И что было делать? Как пояснил Сперанский, им, чтобы выжить, пришлось выбивать деньги через суд, и то с большим трудом.

Например, закончили объект в 2019 году, а деньги получили только в ноябре 2022 года. В итоге, с ними до сих пор рассчитались не за все объекты, да и новые перестали получать. Стоит ли удивляться, что одна из старейших омских компаний — на рынке с 1993 года — сейчас работает в другом регионе.

По мнению Сергея Леонидовича, при управлении Степановой задержки по оплате пошли, в том числе, из-за перерасхода денежных средств в фонде капремонта. Во-первых, неоправданно много было потрачено на замену лифтов. Во-вторых, продолжали заключать многочисленные контракты с подрядчиками, уже не обеспеченные деньгами.

— Хочу сказать — просто наболело — еще последствия будут. Придет новый руководитель, по 2023 году выполнят — там какие-то деньги может будут — а 2021-22 гг дома просто повисли. Может еще какой-нибудь дом рухнет…

В какой-то момент г-жа экс-замминистра решила уточнить:
— Скажите, пожалуйста, в каком году у вас возникли проблемы с оплатой работ в фонде? Вы говорили, что у вас возникли проблемы…
— Девятнадцатый, двадцатый.
— То есть, в 2019-20 гг с вами несвоевременно расплачивались?
— Конечно.
— То есть вашей организации несвоевременно оплачивали?
Сперанский с нажимом:
— Не расплачивались.
И тихо добавил:
— Ну вы же в курсе.

Больше у Степановой вопросов не было.

А когда судья Юлия Солодарь попросила свидетеля дать характеристику как человеку и профессионалу, он был краток:
— Грубовата.
— Что вы имеете ввиду под словом «грубовата»?
— Ну я как-то бумажку одну не принес, материлась…

Судья:
— Материлась, значит, нецензурно выражалась?
— Так точно.
— А как профессионал?
— Профессионала судят по результату работ.
— И?
— Результат пока плачевный.

На последнем заседании из «свежих» пятничных лиц — свидетель Чернецов Дмитрий Георгиевич и оператор «Омск-ТВ»! Впервые на нашей памяти кто-то еще заинтересовался делом Степановой.

Или мы что-то пропустили?

Надо отметить, что свидетель внешне выглядел абсолютно спокойным: корпусом не «качал», не мялся, не топтался, не жестикулировал, отвечал громко и сдержанно-уверенно. Хотя особыми откровениями не порадовал.

В компанию КДЦ пришел по объявлению, работал ведущим инженером строительного контроля с 1 декабря 2019 года и по сентябрь 2020 года. Потом договор переделали и вплоть до июля 2021 года трудился там же уже как ИП. О знакомстве Степановой с Клочковой и о том, что Степанова имеет какое-то отношение к КДЦ, знал только со слов последней. Со слов Тарасова (вместе с Клочковой фактически «рулил» в КДЦ — прим. БК55) Степанова «отобрала у него фирму» — КДЦ. Об этом же рассказывал свидетель Поляковский — номинальный директор КДЦ: именно по требованию Степановой в феврале 2020 года Тарасов со скандалом был уволен из компании.

О передаче Степановой денежных средств, подарков, оплаты товаров и услуг «первый раз услышал только из новостей». Компанию ООО «Разрешение на строительство «Экспертиза» знает — офисы были рядом — но не более: ни о каких услугах компании КДЦ ему неизвестно. О «покровительстве» Степановой компании КДЦ не знает, со слов всё тех же Клочковой и Тарасова слышал, что они «хорошо знакомы, давно вместе работают». Кто имел доступ к расчетным счетам, в том числе КДЦ, не знает, сам и «рядом не сидел».

Но печать КДЦ имел — она и сейчас где-то у него — но использовал исключительно для актов выполненных работ.

фото: kvnews.ru

Любопытный вопросик задал свидетелю адвокат Пирман. Выяснив, что свидетель знал и частенько сталкивался по работе с замдиректора фонда капремонта по техническим вопросам Александром Хоминым — сейчас и. о. руководителя фонда — г-н адвокат поинтересовался:
— Были ли случаи, когда вы с Клочковой обсуждали необходимость передачи каких-либо подарков, материальных ценностей, благодарностей для вышеназванного сотрудника фонда Хомина?

Свидетель — как показалось несколько торопливо, без раздумий — ответил:
— Нет, не было.
— Известно ли вам, получал ли ООО КДЦ факторинг?
— Получал, но известно со слов…

Судья Солодарь:
— От кого конкретно?
— Об этом говорил весь фонд…

Адвокат перехватил инициативу:

— Работы были выполнены в полном объеме?
— Нет, по причине неоплаты.
— То есть вы, как субподрядчик выполнили работы, а вам не оплатили?
— Да, поэтому я не продолжил дальше… Якобы денег нет, счета заморожены, арестовала налоговая и т. д.

Адвокат констатировал:
— То есть Клочкова получила деньги по факторингу, но по разным причинам не смогла вам оплатить фактически выполненные работы?
— Да.

Далее разговор коснулся некоего Сергея Корниенко, который, со слов Чернецова, был в свое время директором и ООО «Разрешение на строительство «Экспертиза», и ООО КДЦ.
— Он был полноценным директором или номинальным? Решал вопросы от имени КДЦ?
— Я не спрашивал. Он говорил, что номинальный директор, а директор Степанова.

О как!

Судья:
— А Клочкова ничего по этому поводу не говорила?
— Нет, ничего.

Адвокат:
— А вы сами по этому поводу задавали вопросы Корниенко?
— Нет, один раз задал, ответ услышал и все.

На удивление нелюбопытный попался свидетель. Видно из тех, у кого «моя хата с краю, ничего не знаю».

В течение допроса адвокаты пытались заявить ходатайство, но тут за свидетеля «плотно» взялась г-жа судья и, казалось бы, почти «раскачала» его: разговор пошел живее и сам свидетель зашевелился-задвигался и даже, как показалось, слегка занервничал.

Юлия Солодарь:
— Вы говорили, что со слов Клочковой знали, что она знакома со Степановой. В связи с чем она вам об этом говорила?
— Мы в телефонном разговоре обсуждали будущие контракты и Клочкова говорила, что Степанова нам поможет…
— Как вы поняли: Клочкова имеет какое-то давление на Степанову или Степанова во всем заинтересована?
— Как я понял, прежде всего Клочкова: то ли они вместе где-то учились, или они лучшие подруги…
— А со слов Клочковой, как вы поняли, имеет Степанова интерес в развитии КДЦ, «Разрешение на строительство «Экспертиза»?

Свидетель Чернецов замялся:
— Ну был один момент… Когда я выставил счет на ООО КДЦ от ИП Чернецов на 700 тысяч, Клочкова мне сказала, что вроде как перевела, а потом сказала, что она эти деньги отдала Степановой, но она — Степанова — вернет их. Это было один раз, как раз перед новым годом.

В попытках «выдавить» еще какую-нибудь информацию, судья продолжила:
— С Клочковой понятно. А как вы позиционировали отношение Степановой к этим фирмам (КДЦ и «Экспертиза» — прим. БК55)? Она там директором, учредителем?
— Я думаю как-то … контролировала их.
— Контролировала как кто?
— Ну не знаю… как генподрядчик субподрядчика.
— Вот вы говорили со слов Клочковой, что Степанова может разрешить кое-какие вопросы. А каким образом? Помочь? Или она за все отвечает?
— Помочь.
— Что вы подразумеваете под словом «помочь»?
— Ну то есть договориться с подрядными организациями…
— Если у вас есть законные основания что-то требовать с подрядных организаций, есть договор подряда, для чего нужна Степанова?
— Ну я не знаю…
— О чем она может договориться?
— Кто участвует в тендере, кто не участвует.
— Должна была договориться с гарантированным результатом победы?
— Может даже гарантированный результат.

Н-да, уверенности у свидетеля заметно поубавилось и все как-то неопределенно-уклончиво…

— Кто-либо, например, Клочкова говорила, что это небезвозмездная помощь?
— Нет, никто не говорил.
— А как вы предполагали?

Свидетель мучительно-сбивчиво:
— Ну, я так и предполагал, что раз какая-то помощь будет уходить… что какие-то деньги все равно будет себе эта забирать… Раз Клочкова занималась, она сразу говорила, что я себе буду брать там какой-то процент…
— Кто будет брать, Клочкова?
— Клочкова.
— А какой резон Степановой помогать?
— Я могу сказать только со слов Клочковой, что они лучшие подруги и она всегда ей помогает.

Вот и поговорили.

Адвокаты, наконец-то, заявили свое ходатайство: не прерывая заседания, рассмотреть с электронного носителя переписку Клочковой и предъявление её свидетелю.
Поскольку в переписке содержались, в том числе, и персональные данные, суд принял решение рассмотреть переписку в закрытом судебном заседании и прессу выставили за дверь.

Оператор «Омск-ТВ», похоже, утомленный отсутствием сенсационных заявлений, тут же быстренько «смотал манатки».
О чем шла речь за закрытыми дверями, можно только гадать, но где-то минут через сорок свидетель радостно-освобожденно выпорхнул из зала суда. На лице было написано: слава богу, отстрелялся.

На следующем заседании планируется допросить очередную порцию свидетелей. До пятницы. Встретимся, как всегда, в суде.

Ульяна Нескорова