Для бизнес-леди было важно доказать всем, кто боится связываться с зажравшимися «оборотнями в погонах», что справедливость существует, честные следователи, оперативники, прокуроры, судьи — они тоже есть!
Светлана Жидких уже несколько лет ведет борьбу с обидчиками своей дочки.
Трое сотрудников ОБЭПа — Даулет Суинов, Анатолий Гомолко и Алексей Кураев приговорены к лишению свободы за избиение самой Светланы, ее дочери Тани и трех сельчанок. ЧП произошло в магазине Жидких в поселке Новоуральский Таврического района.
Сначала Светлана добилась возбуждения головного дела, что уже непросто. Потом — доказала в суде, что нанесен тяжкий вред здоровью дочки, так что приговор получился жесткий. Когда же двое обидчиков вышли из колонии по УДО — Жидких обратилась в суд и «отменила» их освобождение как незаконное.
Вдобавок на осужденных и нескольких их коллег сейчас возбуждено второе уголовное дело — о фальсификации против Светланы уголовки.
Свою борьбу бизнес-леди ведет, несмотря на явно превосходящие силы противника. ОБЭПовцы являлись в суд с многочисленными адвокатами, родней. Несмотря на ковидные ограничения, в перерывах в зал суда пробиралась группа поддержки из их коллег, действующих полицейских.
БК55 поинтересовался у Светланы, как ей удается все это выдержать и насколько опасно такое противостояние.
— Светлана, вы как-то говорили, что нападение в магазине было звеном в цепочке ваших разбирательств с сотрудниками ОПЭПа (ОЭБ и ПК). А с чего все началось?
— Начались мое противостояния и борьба с беззаконием и коррупцией в городском ОЭБ и ПК в конце 2016 года — когда поняла, что мужа Дмитрия хотят сделать «стрелочником»: привлечь к уголовной ответственности за то, чего он не совершал. Муж работал водителем, перевозил нелегальную алкогольную продукцию, принадлежавшую бывшим сотрудникам полиции Олегу Федоренко и Сергею Домашину, получал за это зарплату. Он готов был по всей строгости закона ответить за перевозку «нелегала». Однако многое делалось для того, чтобы отвечал ТОЛЬКО мой супруг — меня это возмущало.
Его руководители имели большой вес в нелегальном бизнесе, занимаясь им с начала 2000-х годов, доходы зашкаливали. С тогдашним руководителем ОБЭПа Николаем Бабкиным Домашин раньше работал с одном РОВД, хорошо его знал. Многие считают Бабкина прикрытием этих двоих.
В этой ситуации под уголовку пошёл простой водитель — мой супруг. У нас же не было миллионов рублей, чтобы откупиться от преследования! Диму осудили за хранение нелегальной алкогольной продукции, назначили самое жестокое в Омской области наказание — больше 2 лет колонии и штраф в полмиллиона… А Федоренко и Домашин проходили по делу мужа как свидетели, покупавшие у него нелегальный алкоголь для личного потребления! Для меня это было верхом кощунства…
По одной из версий эти два «свидетеля», торгуют нелегальным алкоголем и по сей день, оптом… И не только торгуют — вышли на новый уровень! Например, Домашин, поговаривают, имеет несколько цехов по изготовлению нелегального алкоголя, но сотрудники городского ОЭБ и ПК об этом «не знают». Федоренко является крупным оптовиком — в этом году его бизнесу исполнилось 20 лет!
За это время он был дважды судим за фальсификат. В 2011 году проходил по уголовному делу и в составе группы лиц, и как организатор группы, основатель известной точки на 5-й Кировской. В качестве наказания его лишь оштрафовали на 300 тыс. руб. Да такие деньги он мог за день заработать! Второй раз он был осужден в 2019-м, уже благодаря мне. Мне стало известно, что на Русско-Полянской трассе сотрудники ГИБДД задержали его полную нелегального алкоголя машину, и он пытается это замять.
Два года я потратила на то, чтобы дело дошло до суда. Думаете, его сурово наказали? Как бы не так! Сначала оформили явку с повинной — перед предъявлением обвинения, когда была собрана полная доказательная база его виновности! А в суде опять… штраф!
— Наказание вашего мужа и впрямь было в разы жестче!
— Для меня приговор мужу — это показательная казнь для тех, кто хотел бы пойти против полицейского беспредела, против коррупции. По нему простые люди, предприниматели могли понять, что их ждёт, если пойдут против.
На самом деле действует простое правило: хочешь заниматься преступным бизнесом — плати. Не будешь платить — не будет бизнеса, а будет уголовка. Многие говорят, что город завален нелегальным алкоголем, табаком. Думаете, в полиции никто об этом не знает? Я полагаю, что многие, кто занимаются нелегалом, платят ОБЭПовцам дань.
(Я не обвиняю каждого сотрудника ОБЭПа — но, как показали громкие уголовные дела в Омске, коррупция не изжита).
Так как я занимаюсь этой темой более пяти лет, у меня много информации. Например, знаю суммы, которые сегодня действуют, чтобы без проблем торговать нелегалом.
— Какие же?
— 75 тыс. руб. с одной торговой точки в месяц — если торгуешь либо алкоголем, либо табачной продукцией. И 150 тысяч — если и тем, и тем. Для оптовиков другие расценки.
— Но ваш магазин в поселке Новоуральский проверили очень тщательно…
— Я считаю, что в тот злополучный день шестеро сотрудников полиции (пять оперов ОБЭПа и следователь) приехали в Новоуральский, чтобы получить от моих продавцов показания, будто мы с мужем завозили в магазин нелегальную алкогольную и табачную продукцию. А продавцов заставляли ей торговать. От местных жителей показания — будто покупали в моём магазине «нелегал».
Как подобное происходит? Окружают человека, начинают давить морально, запугивать…
И когда человек готов уже на всё, лишь бы его оставили в покое, составляют нужный документ. Люди его подписывают, иногда даже не читая. Думаю, расчет был на такое… Ведь за полгода до этого, в сентябре 2017-го, эти же оперативники, подчинённые Бабкина, отобрали у моего продавца легальную табачную продукцию, которую я завезла в магазин накануне. На сигареты были все необходимые документы, но вдруг появился протокол, будто в моем магазине изъят контрафакт. Возбудили уголовное дело, по которому нас с мужем должны были осудить, как группу лиц.
То есть подчинённые Бабкина с нами будто бы честно борются, а мы из-за этого на них клевещем.
Если бы у них всё получилось, они бы «убили сразу несколько зайцев»: обелили себя, очернив нас; устранили меня как помеху в их деяниях, отомстив за мое правдолюбие. Заодно раз и навсегда закрыли бы рты недовольным.
— Что же, по-вашему, помешало?
— Им просто не повезло, что 29 марта 2018 года я приехала в свой деревенский магазин. Не ожидали меня там встретить — знали, что живу в городе.
Одно дело — запугать деревенских продавщиц и покупателей-пенсионеров, которые никогда не сталкивались с полицейским беспределом. А другое — нарваться на меня, юриста по образованию, которая, как говорится, собаку съела, защищая себя и свою семью от оборотней в погонах…
— А если бы не приехали в магазин?
— Думаю, тогда бы я сегодня с вами не беседовала, а отбывала наказание в местах не столь отдалённых. И никого бы не интересовало, что случилось на самом деле… Судите сами: разве можно вести борьбу с нечистоплотными сотрудниками ОБЭПа (повторю: есть и честные сотрудники) и открыто торговать нелегальной продукцией?
Кстати, количество «нелегальной» продукции, которую у меня якобы изъяли, я продавала бы в этом деревенском магазине целый год. Понятых при так называемом изъятии не было — в протокол позднее были вписаны знакомая и сестра оперов… Парочка «случайная понятая» и «честный опер», как прозвучало затем в Октябрьском райсуде Омска, участвовала в фабрикации уголовных дел не впервые. Сколько судеб людям сломали, сколько здоровья отняли, одному Богу известно.
Я уже молчу про бизнес и деньги…
— Что с этим протоколом сейчас?
— Второй отдел по расследованию особо важных дел Управления Следственного комитета РФ по Омской области расследует уголовное дело по факту фальсификации уголовки — я признана потерпевшей.
ОБЭПовцы, причастные к организации моего незаконного уголовного преследования, и их «случайные» понятые прячутся от показаний за ст. 51 Конституции. Понятые являются на допросы, очные ставки строго в сопровождении адвокатов, офис которых находится одном здании с городским ОБЭП, на Фрунзе, 93. Интересно, кто оплачивает эти юр. услуги?
— Удивительно, что вам вообще удалось добиться возбуждения дела после ЧП в магазине — не у всех получается…
— Для меня то, что уголовное дело было возбуждено — это чудо. Вы бы видели, как они глумились надо мной, продавцами, издевались, выводили на эмоции, пользуясь своей властью и численным превосходством… Занервничали, лишь когда мне удалось вырваться на улицу и позвать на помощь!
Тогда их довольство сменилось на гнев, и они начали срывать своё зло на малолетнем ребёнке. Даже после этого были уверены в своей безнаказанности!
Но мне повезло: на мою жалобу о невозбуждении уголовного дела оперативно отреагировали в Главном управлении Следкома России. А уже возбужденное дело поставил под личный контроль глава ведомства Александр Бастрыкин. Расследование поручили очень принципиальному следователю — Павлу Супруну, оперативное сопровождение достойно вели сотрудники УФСБ по Омской области. В Таврическом райсуде дело рассматривал председатель Евгений Толмачёв — скурпулезно, дотошно.
Только благодаря этому приговор обнаглевшим оборотням состоялся!
Для меня очень важно было доказать всем, кто боится связываться с зажравшимися оборотнями, что справедливость существует, честные следователи, оперативники, прокуроры, судьи — они тоже есть!
Главное — не останавливаться, стучать во все двери, откроют! Докопаются до истины и помогут справиться с бедой!
— В суде вы зачастую были одна, а против вас — трое подсудимых с дорогими адвокатами, больше десятка их родственников и действующие сотрудники ОБЭПа, которые гурьбой приходили их поддержать. Как удалось все это выдержать?
— Я и сама не знаю. Просто была убеждена, что правда на моей стороне и решила добиваться справедливости, чего бы мне это не стоило.
Не смирилась с тем, что сотрудники ОБЭПа после такого беспредела могут остаться безнаказанными, продолжать работать, как ни в чем ни бывало. Вообще мой девиз по жизни: если взялась за дело, нельзя останавливаться на полпути — дорогу осилит идущий. Потому и шла, не сворачивая.
И дальше буду идти! Деятельность городского ОБЭПа из поля моего зрения уже не выпадет.
— Что заинтересовало сейчас?
— Очень интересует вопрос многочисленного дорогостоящего имущества (движимого и недвижимого), которое некоторые сотрудники ОБЭПа приобрели, находясь на службе в полиции с зарплатой в 40-50 тыс. руб.
Я обращалась к начальнику их службы безопасности с просьбой провести проверку по антикоррупционному законодательству. Ответил, что по заявлениям граждан такие проверки не проводятся. Должностные лица, призванные стоять на страже антикоррупционного закона, не видят у себя под носом? А когда народ тычет в очевидное, оказывается, не имеет права? Думаю, все же следует провести проверку и спросить, каким образом нажито очень много и дорого.
— Светлана, какие были во время разбирательств опасные моменты?
— Их было очень много, сейчас уже всех и не вспомнишь. Начиная от порезанных колёс, отломанных зеркал на всех автомобилях нашей семьи (за одну ночь, и не раз), и заканчивая прямыми угрозами жизни. А сколько раз обещали меня посадить — не сосчитать. Постоянные слежки, причем в открытую, прослушки телефонов.
Но самым страшным было, когда мою машину подрезали неизвестные на автомобилях с тонированными стеклами. Просто жутко, учитывая, что в машине со мной маленькая дочь. Чудом лишь уцелели, с Божьей помощью…
Конечно, я усилила бдительность — не расслаблялась ни на минуту 24 часа в сутки. Спокойно я тогда не отдыхала…
— Я знаю, что вы категорически запретили мужу появляться в суде. Почему?
— Боялась, что он не выдержит провокаций со стороны сотрудников ОБЭПа, а это могло плохо закончиться. Еще больше боялась, что может не вынести присутствия обидчиков дочери в ограниченном пространстве. Ведь осуждённые ныне творили это с нами, когда муж находился в СИЗО, и мы были максимально беззащитны и уязвимы. Они били по семье, а это самое мерзкое, что может быть. Эти люди не останавливались ни перед чем.
Конечно, муж за меня волновался — перед каждым заседанием просил не реагировать на провокации, быть осторожной на дороге. Не нервничать, не принимать все близко к сердцу. Постоянно писал смс, узнавая, как дела.
— Со стороны кажется, что идет обычный суд. На деле же такие процессы требуют огромных сил, ресурсов. Как сказалось разбирательство на вашей семье? Какие затраты понесли морально, физически, материально?
— Всё разбирательство по делу — с момента совершения преступления и до настоящего времени — конечно, очень сильно отразилось на нашей жизни. Нарушен уклад семьи, потрачена масса времени, нервов, здоровья, денег… Полностью разрушен мой бизнес, которым я занималась с 2003 года.
Истрепанные нервы мне никто уже не восстановит… Счастлива, что дочка потихоньку идёт на поправку. Надеюсь, со временем, всё забудется — лишь бы эта травма не сказалась на её взрослой жизни. Конечно, мы все изменились: я никогда уже не буду прежней, стала жёстче, где-то агрессивней, настойчивей. А главное, уяснила, что за правду, за свободу, за своё честное имя надо бороться. И только тогда появятся люди, которые обязательно помогут. И всё получится.
Омских ОБЭПовцев Кураева и Суинова, освобожденных по УДО, вернут обратно в колонию.
Дочка Танечка: лишь бы забыла ЧП с ОБЭПовцами…
Дома с дочкой
Начало учебного года
Таня и торт
Беседовала Наташа Вагнер
