Как говорится, «рыльце в пушку», зато ручки чистые.
15 июня в Кировском райсуде по делу бывшего начальника омского УМВД Быкова допрашивался один из основных свидетелей обвинения, который и сдал свою полицейскую «крышу» сотрудникам ФСБ — 51-летний Александр Игнатьев, владелец массажных салонов «Orange». Именно он, как считает обвинение, и платил Быкову через посредников за покровительство работы своих заведений, в которых массажистки оказывали гостям за дополнительную плату «эротический массаж». Проще говоря, занимались проституцией.
Это уже 28-й опрошенный свидетель по этому громкому процессу. И некоторые свидетели ранее подтверждали факт оказания таких «необычных услуг» в рассматриваемых салонах. Однако их владелец упорно отрицает это.
Напомним, экс- начальника УМВД по городу Омску Евгения Быкова обвиняют в получении взяток в особо крупном размере. Он, по мнению стороны обвинения, набрал с незадачливых предпринимателей около 7 млн рублей. За «крышу» ему платил хозяин «массажных» салонов Александр Игнатьев и владелец точек по торговле контрафактными алкоголем и табаком Сергей Зубков.
Заседание всё никак не могло начаться по причине отсутствия подсудимого, — конвой, этапирующий Быкова в зал суда из СИЗО, задерживался. На целый час.
Всё это время Игнатьев со своим адвокатом ожидал под дверью и заметно нервничал, не отпуская защитника от себя нИ на шаг. От фото свидетель вежливо отказался, всё по той же причине — нервы, пообещав впрочем, что после заседания разрешит себя запечатлеть.
Однако, как выяснилось позже, настоящей причиной для отказа был вовсе не предсудебный мандраж. Едва взойдя на трибуну и представившись, Игнатьев тут же заявил ходатайство о закрытии судебного заседания и удалении из зала суда представителей СМИ. Мотивировал он это тем, что будет рассказывать личные данные и потому боится, что освещение его показаний в СМИ могут нанести ему вред в личной жизни. При этом, он добавил, что не станет ничего говорить, руководствуясь статьей 51 Конституции РФ, если его просьба не будет удовлетворена.
Прокурор Денищенко предложила запретить единственному присутствующему представителю СМИ фото и видеосъёмку, адвокат Быкова Михайлов поддержал предложение, да и сам полковник возражать не стал. Поэтому судья Максим Серебренников, сославшись на открытость судебного процесса, разрешил корреспонденту БК55 остаться.
Впрочем и на момент начала заседания корреспондент оставался за дверью. Секретарь не объявила о начале, и в какой-то момент из-за закрытой двери зала суда послышался голос сначала адвоката, заявляющего ходатайство, а потом судьи, что-то ему разъясняющего. Корреспонденту БК55 удалось зайти только вместе с приглашенным свидетелем.
Игнатьев заметно нервничал. То скрипел резиновой подошвой ботинок, из-за чего невозможно было разобрать его слов. Секретарь даже сделала ему замечание, мол, нельзя ли вести себя тише и спокойнее, — мешает фиксировать его же показания. То активно полировал подушечками пальцев пластиковые заглушки саморезов на бортах трибуны. Речь его, при этом, была чёткой и звонкой. Не удивительно. Игнатьев явно готовился к своему выступлению, захватив с собой подготовленный заранее текст.
Рассказ Игнатьева порядком затянулся. Однако все участвующие в процессе внимательно слушали его показания, периодически делая пометки. Быков тоже постоянно что-то вычитывал в материалах дела, иногда закрывая ладонями лицо, — то ли от усталости, то ли от осознания, как мало шансов осталось у него для собственного оправдания. До него самого в опросе свидетеля дело так и не дошло. Судья Серебренников перенёс допрос со стороной защиты на следующее заседание, которое назначено на понедельник, 20 июня.
Стоит отметить, что Быкова в своей речи Игнатьев так и не упомянул. Прямых контактов с бывшим начальником УВД по городу Омску у него не было. О его участие во всей этой истории, Игнатьев мог только догадываться.
Итак, с 2016 года и до сих пор Игнатьев является владельцем и директором ООО «Кеа-трейд», под которым работают массажные салоны «Orange». Кстати говоря, их сайт до сих пор можно встретить на просторах интернета, забив в поисковике соответствующий запрос об оказании услуг эротического массажа. В филиале на Масленникова, 41 гостям предлагается даже круглосуточная 10% скидка и возможность аренды комнат «для романтических встреч».
Салонов по-прежнему два: на Конева и Масленникова. Из открытых интернет-источников видно, что основным ОКВЭдом организации Игнатьева является «Деятельность парков культуры и отдыха и тематических парков», а также компания имеет лицензию на реализацию алкоголя.
«Массаж у нас осуществляется не медицинский, а развлекательного характера. У меня высшее врачебное образование, учёная степень кандидата медицинских наук, поэтому отличие массажа медицинского от массажа развлекательно — оздоровительного я достаточно чётко представляю. Поэтому никаких медицинских целей этот массаж не преследует, за исключением расслабления, отдыха, развлечения. Соответственно этот массаж не нуждается в лицензировании и не требует высокой степени подготовки от людей, которые его осуществляют. Но определённо требует обучения и навыков.
Интимные услуги не оказываются. Я со своей медицинской точки зрения и общечеловеческой к интимным услугам отношу, те, что сопровождаются половым актом и сексом. А мои сотрудники с клиентами в такие связи не вступают. Вообще есть несколько видов секса, полового акта. Все они заключаются в контакте двух слизистых оболочек, поэтому представляют опасность и для оказывающего такую услугу человека, и для принимающего её. Поэтому эти услуги исключены. Слизистая оболочка имеет своей особенностью однослойное тонкое покрытие, оно легко травмируется. Виду этого оно никак не приспособлено для того, чтобы профессионально его эксплуатировать. С этой точки зрения услуги совершенно точно запрещены. А услуги, которые оказываются, не несут ни личного, ни общественного вреда», — нашёл пояснение Игнатьев «экстравагантному массажу» своих сотрудниц.
И даже степень учёную для пущей убедительности уточнил. Однако, как ранее писал БК55, года два назад на Конева — недалеко от одного из салонов — появлялись билборды с обращением, от якобы неравнодушной общественности, с требованием закрыть постыдные салоны, расплодившие проституцию. Мол, они разрушают семьи. Правда вскоре баннеры были сняты.
Об этом и показаниях Павлова читайте в материале:
Далее Игнатьев рассказывает долгую историю своих взаимоотношений с теперь уже бывшем приятелем и пособником Евгения Быкова Сергеем Владимировичем Павловым.
«В середине апреля 2019 года администратору салона на Конева на рабочий телефон, поступил звонок от человека, который представился Сергеем Владимировичем (С.В.) и который передал информацию для директора, т. е. для меня, что он сам заинтересован, чтобы перезвонить. Оставил номер телефона и время — ориентировочно после 16:00 на следующий день.
Для меня в тот момент был сложный период. Было заведено уголовное дело, о котором я знал только по слухам: какое-то неустановленное лицо сообщило об оказании интимных услуг в моих салонах. Я с этим не был согласен, но со мной никто не разговаривал. Пауза затянулась, не было никаких контактов и вызовов по этому дела. Так вот я перезвонил по указанному номеру. Сергей Владимирович предложил мне встретиться на следующий день или через день в кафе «Тинто» в КДЦ «Кристалл». Я согласился на эту встречу. Пришёл.
Мы общались с ним, соблюдая вежливость. И на этой встрече С. В. пояснил мне следующее: она состоялась по поручению неких лиц, которые уполномочили его провести со мной этот разговор. Мол, вы знаете о событиях, которые происходят в ваших салонах, и от результата нашего разговора будет зависеть то, какой дальше примет это дело оборот. Он сказал, что они знают, как работают мои салоны и какие услуги оказывают. С чего я понял, что речь идёт о том, что интимных услуг мы не оказываем. Я ещё уточнил, он ответил утвердительно. Но при этом он добавил, что эту ситуацию можно по закону развернуть двояко: как законную, так и нет. В связи с этим, он сказал, что принято решение, чтобы к вам больше не ходить, но за всё нужно платить. Я спросил, сколько? Он ответил: ну подумайте. Я говорю, не знаю, 30 тыс. Он усмехнулся и добавил: подумайте ещё, а потом, чтобы я добавил к этой сумме нолик. Я ответил, что это, конечно же, большая сумма. Это на самом деле, половина прибыли. И оставшейся суммы, конечно, на хлеб с маслом хватит, а на дальнейшее развитие нет. Он спросил, планирую ли я развиваться дальше. Я ответил: да, конечно, во всех направлениях. Он сказал, что, его полномочий хватит, чтобы снизить эту сумму до 200 тыс. в месяц».
Павлов, со слов Игнатьева, предложил ему на указанную карту, принадлежащую некому Рындевичу (как показала гражданская жена Павлова, это она передала мужу карту своего знакомого) в качестве подтверждения сотрудничества перевести с карты его бывшей жены 100 тыс рублей. Номер карты, на которую осуществлялся позднее перевод, был указан на визитке. Свидетель уточнил, что с бывшей женой он не общается, поэтому переведёт деньги со счёта своей нынешней жены. И через три дня он передал Павлову на карту оговоренную сумму.
«Затем мы с ним встречались 2-3 раза, на которых я его спрашивал, кого он представляет. Он демонстрировал некоторую осведомлённость о ходе дела: что происходит и как. Сказал, что планируется проверочное мероприятие на Конева. Но после того, как я деньги перевёл, и мы с ним встретились, он сказал, что на Конева решили проверку не проводить, потому что мы начали сотрудничать».
В конце апреля Павлов потребовал от Игнатьева перевести ещё 200 тыс, а со следующего месяца, якобы уже будет меньше. Что, собственно, предприниматель и сделал. Однако в начале мая «крыша» снова попросила плату. На это раз, как они и договаривались, — 200 тыс. Взамен, Павлов объявил Игнатьеву «амнистию». Уголовку с него сняли, привлекли по административке.
«Был момент, который я воспринял как некую угрозу. С. В. сказал, что если я не пойду на сотрудничество, то дело, которое сейчас заведено не на меня, будет переквалифицировано на меня. И соответственно, он ещё сказал, что может оказаться так, что кто-то из наших гостей может заявить, что в нашем салоне не только весело, но и прикольно. Я предположил, что это был намёк на то, что могут подкинуть какие-то запрещенные вещества. Но в прямую это не было сказано. И начиная с мая мне разрешили переводить деньги со своей карты, и я перевёл сначала 150 тыс, а затем 50 тыс».
В начале июня при встрече с Павловым, он доложил Игнатьеву, что «с прокуратурой достигнута договорённость, и дело закроют». При этом бизнесмену оказывается доверие и разрешается носить подачки лично, что он и сделал в июне дважды, — каждый раз по 100 тыс. Однако с июля плата снова выросла до 300.
Через какое-то время снова всплывает уголовное дело Игнатьева. Оказывается, его не закрыли. Павлов предлагает «деятельное раскаяние», заявил, что нужно будет явится к следователю, но от показаний отказаться по 51-статье. Видимо, это должно было сработать.
«Через день, мне перезвонила Наталья Владимировна Фролова (следователь) и предложила прийти. Я явился. Она сказала мне, что прокуратура не будет закрывать дело на основании признания, на отказе о дачи пояснений, и попросила дать показания хотя бы страницу. Но это были по факту признательные показания. Так как я не считал себя виноватым, поэтому я отказался. Я пытался связаться с С. В. и со своим адвокатом. У меня сложилось впечатление, что там идёт достаточно плотное общение с С. В и с тем, кто за ним стоит. В конечном итоге я ответил, что мне нужно подумать несколько дней.
Я выхожу из отдела полиции, когда мне звонит С. В. и прямо на выходе с нажимом говорит: возвращайтесь к Наталье Владимировне. Надо возвращаться и подписывать бумаги. Прекратите заниматься отсебятиной. После чего я понял, что другого выхода у меня нет. Он сказал, что не надо волноваться, — люди, которые с вами общаются — на вашей стороне. Я вернулся. Наталья Владимировна передала мне файл с признательными показаниями, которые она накидала. Формулировки меня не устраивали, я как мог, их смягчил и привёл их с моими представлениями о допустимом и уместном. В таком формате Н. В. дала мне подписать бумаги, что я перевожусь в разряд подозреваемых, и приняла у меня заявление на закрытие дела за деятельное раскаяние. Сказала, что это очень хороший вариант, и пообещала набрать через 10 дней, чтобы сообщить, что дело закрыто. По прошествии 10 дней звонка от неё не было».
После того, как Игнатьев внёс июльский платеж в 300 тыс, в августе Павлов снова заявил ему, что прокуратура отказывается закрывать дело. Только через суд. В суде Игнатьев, по научению покровителя, взял на себя ответственность за нарушения сотрудниц. Штраф был назначен минимальный.
«Но у меня сложилось впечатление, что это в большей степени заслуга моего адвоката».
Дальше деньги Игнатьев передавал по выученному расписанию, обычно в начале месяца и частями.
Но в середине ноября Павлов потребовал от Игнатьева «протокольную» ситуацию с контрольной закупкой.
«Сказано было, что это произойдёт в салоне на Масленникова после трёх часов. Я приехал туда и до 19:00 находился там. Три раза в течение дня звонил С. В. и спрашивал, где же люди? Но никого не было. Какое-то время я был в салоне, а какое-то в машине. Я наблюдал, что и где происходит.
Там была машина, которая привлекла моё внимание. Из неё, как потом было видно по камерам, и вышел человек, который осуществлял контрольную закупку. В 19:00 я С. В. позвонил и спросил, что мне делать. Он мне ответил, что сегодня, видимо, проверки не будет, и можно ехать домой. Я уехал и по камерам проследил, как сразу после моего ухода человек вышел из этой машины и сразу пошёл осуществлять контрольную закупку. Я отъехал совсем недалеко, через 10-15 мин я возвращаюсь, набираю С. В. и спрашиваю: как же так? Мне администратор сообщила, что у нас контрольная закупка, полиция. Он спросил, что там происходит, демонстрировал вроде бы как непонимание, потом через 2-3 звонка он просто отключил телефон, и в течение 3-4 дней его телефон был отключен. Кто там из девушек попал под эту закупку, я уже не помню, я показания давал тогда на этот счёт».
И тут в Игнатьеве проснулась совесть. Несмотря на то, что Павлова он постоянно величает по имени отчеству, предприниматель вдруг начал рассуждать о качестве таких «друзей» и законности своих действий.
«Моя деятельность с теми людьми, которые стоят за С. В., оценивается как мзда, как в голову взбредет. Когда со мной говорили, они посчитали эту деятельность законной, но когда им понадобилось, они вдруг стали считать её незаконной. Поэтому я утратил в этой ситуации возможность считать, что наше сотрудничество имеет законный характер. Когда речь идёт о том, что покрывается незаконная преступная деятельность, это фактически коррупция. При этом я понимал, что за ним стоят люди, которые обладают большими властными полномочиями. Также я понимал по одному разговору, что это люди, которые несут в себе большие полномочия объединения различных сил полиции города. Было предложение от С. В. наказать моего бывшего компаньона в другой области, — производство счётчиков. Я понял, что наверное наказание последует через ОБЭП. Т.е служба ОБЭП и ОиАС достаточно далеки. И лицо, которое может это сделать, должно обладать влиянием и на ту, и на другую структуру. Я понимал уровень.
Если до этого С. В. был для меня человеком, которого считал посредником, «колдуном», «экстрасенсом», но точно не сотрудником полиции. То сейчас совершенно чётко было ясно, что он связан с полицией, и что я в этой ситуации оказался втянут, фактически принужден к сотрудничеству и к участию в коррупционной схеме. Кроме того, люди в этой ситуации, стоящие за С. В., очень влиятельные, и оказывать в правовой плоскости защиту моих сотрудниц не представляется возможным».
Здесь Игнатьев хотел что-то добавить, но подсмотрев свои «шпаргалки», осекся и передумал.
Через 4 дня он снова встретился с Павловым, и тот объявил, что плата теперь будет составлять 400 тыс.
«На этом этапе у меня и были те размышления, о которых я говорил, — продолжает свои размышления свидетель. — И они сейчас подкрепляются тем, что кроме всего прочего, у меня копится материал для следующего уголовного дела. Цена этого «сотрудничества» растёт, и у меня уже нет никаких сомнений в том, всё это является «коррупцией». Одно дело, когда мои действия считают законными и соглашаются с тем, что я белый и пушистый. И совсем другое дело, когда речь идёт о том, что «вы преступник, вот и платите за то, что вы преступник, а мы на это закрываем глаза». Преступником я себя не считал, и в этой ситуации я посчитал правильным обратиться к своему адвокату Борису Шлейермахеру, который сказал мне, что на самом деле, я залез в куда более сложное дело, и мне грозит теперь не только наказание за преступление, фактически по той же статье с административным штрафом, но и по делу о коррупции, несмотря на то, что меня фактически принудили. В таком случае был выбор: обращаться либо в отдел собственной безопасности полиции, либо ФСБ. Я выбрал второе. И после нескольких бесед, было принято заявление. И начали осуществляться ОРМ с моим участием по передаче денег и по общению с С. В».
Собственно, с этого времени в дело и вступили сотрудники ФСБ. Далее все передачи денег будут курировать они.
С января месяца «такса» поднималась до 400. При встречах в конце декабря Игнатьев дважды передавал по 150 тыс. Но потом ещё 100 перекинул на указанную Павловым карту. В феврале 1 числа он заплатил 160 тыс, 4-го перекинул на карту 40, а 21-го снова принёс наличными 200 тыс. В марте, как и во всех остальных случаях личных встреч Игнатьева и Павлова, в кафе «Скуратов» в ТК «Фестиваль» было передано 4-го и 10-го числа по 200 тыс рублей наличными.
А потом случился ковид. И постановление губернатора по приостановке деятельности массажных салонов, бань и саун.
«Посреди ночи было принято решение, чтобы закрыть салоны на карантин. Хотя С. В. говорил о том, что многие люди ему задают вопросы, как быть, и он отвечает всем: ну постоянных клиентов обслуживаете потихоньку. Но я принял решение, что работать опасно. Я читал про ковид, и не готов брать на себя ответственность за чужую жизнь, болезнь и т.д».
Однако Павлов всё равно требовал деньги, т. к. «сотрудники полиции доблестно борются с ковидом в области, поэтому вам нужно взять 400 тыс рублей и привести нам на встречу».
Но на руках у Игнатьева на тот момент был только полтинник, и Павлов не стал обирать бизнесмена, решив, что ему нужнее. Игнатьев же, почувствовав «вес», решил немного «понаглеть». Он потребовал организовать ему встречу с верхушкой всей этой цепи.
«Состоялся достаточно взрослый разговор. Я ему сказал, что для них я сейчас неуязвим, салоны закрылись, никаких проблем они создать мне сейчас не могут. И есть время, чтобы восстановить доверие, потому что я ему сейчас не доверяю. Давайте, устраивайте мне встречу с теми людьми, которых вы представляете. Можете и дальше посредничать между нами. Но я бы хотел встретиться с людьми, которые за вами стоят. Чтобы они сами объясняли мне на прямую, без всяких накладок. Он ответил: хорошо, начнёте работать, накопите деньги на первый взнос, и я вас познакомлю с теми людьми. На этом разговор закончился».
Однако после того, как в конце мая салоны всё-таки открылись, к ним тут же нагрянула очередная проверка. Её в филиале на Конева по обыкновению проводил Захаров, подчиненный уже осужденного Лебедева. Игнатьев уже был с ним знаком.
«После этого я звоню С. В. и прошу: давайте отменим всё это. Я понимаю, что мне нельзя так с вами разговаривать, взбрыкивать, требовать каких-то встреч. С вами нужно быть предельно корректным. Но он сказал: всё идёт своим чередом, не беспокойтесь».
После этого Павлов дал своему «подопечному» передышку и предложил обсудить вопрос о дальнейшем сотрудничестве 30 июня, а 26-го Игнатьев уехал отдыхать в Крым.
«И в тот момент была суббота. К нам в салон пришёл гость отдыхать, принёс с собой обрез, зарядил. Администратор спросила, что делать. Ну вызвали охрану и полицию. Человека задержали. Обошлось без жертв. На следующий день с утра — контрольная закупка. Я позвонил С. в. узнать, что происходит. Он ответил, что вообще не знает. А когда я вернулся из Крыма, мы встретились, и он сказал, что если будут плановые мероприятия, то я вас предупрежу. Если будут какие-то неотложные, как случившееся, то предупреждать меня никто не будет. Но вы должны понимать, что если такое произойдёт, то разбирать эту ситуацию всё равно передадут в подконтрольный нам отдел».
С 11 июля Игнатьев снова начал платить. Но предложил не по 300 тыс в 30 дней, а по 400 в 40. Павлов попросил бросить это предложение на указанную им электронную почту, из чего Игнатьевым был сделан вывод, что доверие вышестоящих к С. В. рушится. Однако предложение было принято с таким графиком до конца года. Кроме того, башлять теперь полагалось постфактум.
20 августа в кафе «Берёза» было передано 400 тыс наличными, 5 октября — 400 тыс наличными в «Скуратове». 10 ноября — 150 тыс, 17 ноября — 250 тыс рублей.
В ноябре 2020-го Павлов потребовал от Игнатьева контрольную закупку с конкретной девочкой. При этом свидетель не мог точно сказать, при встрече это произошло или по телефону. Видимо, и сам уже запутался.
Сотрудницы салонов, не смотря на обещанные «премии» отказывались участвовать в этом процессе. И тогда Игнатьев попросил подругу семьи предпринимательницу Наталью. Она уже давала в суде свои показания. Игнатьев лишь пересказал их.
Опрос свидетеля в материале БК55: Понятые подтвердили в суде факты передачи взяток экс-начальнику полиции Омска Быкову
«В конечном итоге С. В. сказал, что сегодня отбой. Я всё время находился рядом с салоном и видел эту машину. Рядом стояли 3 человека, в том числе и этот гость, осуществляющий контрольную закупку. Потом я развернулся, а они уехали, — опять же по камерам посмотрел. Потом он мне звони и говорит: нужно всё равно, чтобы контрольная закупка была завершена. От нас уже сегодня требуют отправить информацию в Москву. нужно какое-то шоу. Нужно обязательно записать видео. Ну и мне пришлось принимать решение за кого-то из наших сотрудниц. И последняя принятая на работу девушка была предложена в качестве, фактически, жертвы.
Я перед ней до сих пор испытываю стыд, неудобство и т. д. Мы ей дали какие-то деньги в качестве компенсации. Но она использовалась по факту в темную. Её зовут Грошева Анастасия», — вздыхает Игнатьев.
Протокол в день той закупке выписывался на девушку «не от ходя от кассы».
Накануне 7 декабря 2020 года Павлов попросил Игнатьева внести внеочередной платёж: кого-то провожают на пенсию, и по существующей традиции нужно выдать эти деньги. При встрече у бизнесмена были только 100 тыс. их он и отдал. А 22 декабря доплатил ещё 300 наличными. Следующая встреча была уже 2 февраля 2021 года. Павлову было передано 400 тыс.
«Была ситуация, когда я сказал: С. В. я не успеваю скопить, вы мне даёте неделю отсрочки, а я вам потом сверх того, т. е. рассчитаюсь не за четыре недели, а за 5. Соответственно, накапает 500 тыс. Он согласился».
25 марта деньги были переданы.
Последний платёж перед задержанием Быкова был сделан Игнатьевым 22 апреля. От отдал покровителю 300 тыс, заранее зная, что встреча будет последней.
На вопрос зампрокурора Денищевой о подробностях передачи денег свидетель рассказал, что платил он Павлову с июля по ноябрь по 300 тыс всегда 5000-ными купюрами в конверте. Правда, потом от подобной «конспирации», — это он про конверт, — отказался. Деньги брал из личных накоплений.
«А Павлов говорил, кому он передавал в дальнейшем эти деньги», — интересуется гособвинитель.
«Кому он передавал деньги, он не говорил никогда. Он упоминал группу товарищей общими фразами.
Единственная ситуация, которая была привязка к чему-то, это когда, в начале нашего с ним общения в одну из первых встреч, я ему задал вопрос: кого вы представляете? Он молчал. Я говорю: получается, вы мне предлагаете деньги вам переводить, а я даже не знаю кто вы? Он сказал, что мне не обязательно знать звание и кабинет, для того, чтобы сотрудничать с ними. Я спросил: вы представляете городской отдел полиции? Он на этот счёт ничего не ответил, но утвердительно кивнул головой».
Далее последовал вопрос о результатах проверки в период пандемии, явно для сравнения с показаниями Павлова. Игнатьев ответил, что тогда была привлечена к ответственности Аня Попкова — одна из сотрудниц салонов за нарушение «карантинных мероприятий».
На Игнатьева тогда был составлен протокол как на юрлицо. Общался он с Захаровым. Штраф по административке ему светил не маленький — от 100 до 300 тыс. Поэтому он снова пошёл в Павлову на поклон. Тот обещал помочь и велел прийти в отдел к Захарову на следующий день. Протокол на Игнатьева тогда переписали как на должностное лицо. И планка штрафа моментально рухнула в 10 раз — до 30 тыс.
«Протоколы он мне лично в руки не давал, только разрешил сфотографировать. после того, как он выдал мне запечатлеть второй «измененный» протокол, сказал мне уничтожить первый. Но они оба приобщены, на сколько я понимаю, потому что я их сохранил».
Далее Игнатьев рассказал, что при передаче денег под контролем ФСБ-шников, все формальности были чётко соблюдены: ксерокопии купюр, обыск и присутствие понятых.
Единственная контрольная закупка до знакомства с Павловым в салонах состоялась летом или осенью 2018 года, когда было принято решение об открытии второго филиала на Масленникова. А до этого проверок не было вообще.
«Мы стараемся делать всё так как надо. Кроме всего прочего, мы следим за тем, чтобы сотрудники не оказывали запрещенные услуги. Когда девушка делает просто массаж, это длительное время, большие усилия прикладываются и получаются не такие большие деньги, а если человек «идёт по пути тернистому», т. е. решает заработать лёгкие деньги, соглашаясь на секс… В этой ситуации усилий гораздо меньше, денег гораздо больше. Таких сотрудников мы вычисляем, и при малейшем подозрении проверяем на полиграфе».
— Вам известны жалобы на деятельность ваших салонов? — интересуется прокурор, пытаясь предусмотреть все зацепки, которые может найти защита.
«Фактически жалобы поступали только после задержания. После апреля было три жалобы. Причём от человека, который живёт в другом городе, они были странные. Также я С. В. задавал вопрос, были ли на нас вообще жалобы. он ответил, что ни одной.
Слышал я о жалобах, когда состоялась контрольная закупка с Грошевой. Он тогда сказал, что на нас наехали конкуренты и сразу с пяти сторон были написаны жалобы»
И тут начинается интересное:
«Мысли о расширении бизнеса были всегда. С Павловым мы этот вопрос обсуждали. Я хотел расширять бизнес в более беспроблемную область, более спокойную. Я думал о том, чтобы купить участок земли, построить на нём строение и в нём открыть различные развлекательные части. Чтобы там была сауна, караоке и ресторан. И оценивал я бюджет этого мероприятия не меньше 40 млн. Но также я понимал, что в положении, в котором я нахожусь, я эти 40 млн могу копить всю жизнь и С В. я проговорил свои планы и мысли. И я спросил у него: может быть, у ваших покровителей есть какие-нибудь «полковники Захарченки», которые не знают, куда деть свои 9,5 млрд? Они могли бы принять участие, так сказать. Но С. В. за эту ситуацию как-то зацепился, он к ней возвращался, задавал вопросы, и был один раз даже, когда меня заинтересовал земельный участок в центре на Орджоникидзе. Я для информации С, В. ездил и встречался с хозяином земли. Цена там заоблачная. А денег на расширение по факту не было», — поделился Игнатьев.
Однако Павлов во время своего допроса утверждал, что инициатива о расширении бизнеса «подконтрольных» предпринимателей исходила от самого Быкова. А господин Зубков, который держал киоски с контрафактной продукцией, на допросе, наоборот, сослался в таком предложении на Павлова.
Подробнее об этом в материале БК55:
Продолжение следует.
