Красавицу жестоко избили, а мальчика уволок амбал с наручниками.
В Первомайском райсуде Омска начался процесс по иску местного предпринимателя Олега Кныша к бывшей жене Ирине Воронковой об определении места жительства их 10-летнего сына.
@i_svetlakova
Тренд на похищения детей у матери (как это было, к примеру, в случаях Яны Рудковской и Ольги Слуцкер) безнадежно устарел. Нынче модно дружить с бывшими, а проживание детей мирно распределять: половина времени у мамы, половина — у папы или в других удобных родителям пропорциях. Но прежде всего — в интересах ребенка. И договариваться обо всем в досудебном порядке, без лишнего шума.
Однако Омск от этой тенденции пока отстает. Ирина Воронкова рассказала БК55 о «дележке» сына в старом стиле — с похищением и полной изоляцией от нее, родной матери; жестким избиением Ирины родственником бывшего мужа (есть видео) и звонками знакомым в правоохранительных органах (на сей счет имеется отчет детектива).
БК55 предоставил Ирине возможность изложить свою версию событий.
Коляску надо старую, а грудь — левую
С Олегом мы поженились в 2010 году, и сначала все было относительно спокойно. Однако после рождения сынишки начались конфликты с мамой мужа, которая хотела контролировать воспитание внука.
Она, к примеру, была против закаливания малыша и походов в бассейн — единственным объяснением такой позиции стала фраза: «В нашей семье так не делают». Когда я купила сынишке новую коляску, скомандовала: «Возьми старую из гаража» — при том, что я хорошо зарабатывала в крупной строительной компании. Я отказалась, и через пару часов мужу позвонил его брат Алексей с претензией, что я «довожу бабушку до слез».
Но сама бабушка со мной особо не церемонилась: могла с гостями войти в комнату, где я кормила ребенка — показать внука. А потом упрекать меня, что «не ту грудь» младенцу дала (ну извините, в «той» уже молока не оставалось).
Коронным номером свекрови было усесться при Олеге за стол и со слезами вспоминать знакомую, которую разлучили с внуками, и она вскоре скончалась. Фраза «жить не хочется от того, что Ирина меня не слушает», раз за разом звучала все шесть лет нашего с Олегом брака.
Я терпела — очень хотелось сохранить семью. Но последней каплей стал ультиматум бабушки: она сама будет выбирать спортивные секции внуку и в любой момент (даже если я с ним куда-то собралась) забирать его в гости и на прогулку.
Олег поддержал свекровь, а я подала на развод. В 2017 году наш брак расторгли.
Из имущества, нажитого в браке, я не взяла ничего. Самое дорогое, мой ребенок, оставался со мной — большего и не надо. Олег съехал с общей квартиры в Старгороде — снял себе другую.
Вытащила Олега из лап смерти, а вместо благодарности — «скорей бы свалила»
В 2018 году Олег тяжело заболел. Несмотря на развод, я хотела, чтобы отец моего сынишки прожил подольше и бросилась помогать.
Лечение в Германии продолжалось около полугода — чтобы быть с Олегом, мне пришлось оставить любимую работу, совершить около 40 перелетов в Германию и обратно. Ну и ладно — главное, что Олег выздоровел!
Когда вернулись в Омск, он перебрался обратно в квартиру в Старгороде. Объяснил, что ослаб и попросил, чтобы я сама купила себе и сыну квартиру. При этом никакой финансовой помощи не предложил: видимо, посчитал, что справлюсь сама.
Я подбирала вариант поблизости, но однажды случайно услышала его разговор с другом: «Скорей бы она уже свалила». Для меня это стало потрясением, ведь столько сил для его выздоровления отдала…
Что ж, я «свалила» — приобрела квартиру, только не рядом с Олегом и свекровью, а в Москве. Не думаю, что при таком отношении бывшей «родни» меня в этом можно упрекнуть.
В Москве
К тому же возможностей для моей карьеры и развития сына там больше (смотрите мой инстаграм @i_svetlakova).
Год 2019-й: жизнь налаживалась
В 2019 году я познакомилась с моим нынешним мужем Борисом — он занимает руководящую должность в логистической компании. А сама я к тому времени устроилась главным специалистом Федерального предприятия. Живем в коттеджном поселке в Новой Москве.
Борис нашел с сынишкой общий язык: и в обычную, и в спортивную школу Олимпийского резерва помогал возить; вместе отвечали за диспансеризацию ребенка для спортшколы, устраивали праздники… Два с лишним года пролетели как один день — счастливо, благополучно…
Сынишка подружился с Борисом
Напряжение в отношениях сына и отчима появлялось только после визитов Олега. Тот не одобрил мое новое замужество и переезд и переезд в Москву, пригрозил, что сделает все, чтобы забрать у меня ребенка (есть аудиозапись). Агрессивный настрой передавался сынишке. Но Борис проявлял терпение, все налаживалось. Тогда мы даже не думали, что угрозы бывшего мужа не просто слова…
День рождения сына — 20 апреля. В этом году он хотел пригласить весь класс на пейнтбол, и мы занялись подготовкой заранее. В воскресенье 4 апреля (2021 года) всей семьей поехали в пейнтбол-клуб «Викинг» в Новой Москве, сын с интересом подбирал развлечения и сценарии квестов; наконец, выбрал — сделали предоплату.
Рядом с клубом его спортшкола и красивый жилой комплекс с озером — прогулялись туда, чтобы посмотреть квартиру. Однако мой Тигренок (так я его иногда называю) наотрез отказался от смены жилья. Заявил, что ему очень нравится школа им. Рябинкина, в которой он учится и друзья в классе:
«Я никуда не хочу переезжать!».
Нет так нет — лишь бы ему было хорошо… Сын захотел суши, и мы поехали пообедать в торговый центр. На свой день рождения он заранее попросил у Бориса электросамокат. И вот, когда мы шли в торгаше мимо магазинов, увидел в витрине байкерскую куртку, которая ему очень понравилась — в ней бы и кататься на самокате.
Вместе с Борисом они выбрали не только куртку, но еще и рюкзак и кроссовки — экипировались полностью! Суши в кафе не оказалось, но это было уже неважно: мужчины взяли баварские колбаски, а с собой шоколадные маффины.
Я так подробно об этом рассказываю, потому что это были последние счастливые моменты…
Семейный отдых
Вместо обследования у кардиолога — «побег»
Вечером 4 апреля приехал Олег — мы с ним заранее договорились, что возьмет сына на четыре дня (были каникулы). 6 апреля Олег обещал свозить Тигренка на прием к кардиологу. Остановился он, как обычно, в отеле «Мариот».
В этот день сынишка почему-то не хотел ехать с отцом — он несколько раз повторил мне, что хотел бы погулять с друзьями, обсудить день рождения. Но… папа уже ждал его, поэтому собрался и они уехали.
Мы с Борисом доверяли Олегу. В понедельник звонками их не тревожили, а во вторник 6-го мне позвонил кардиолог и спросил, почему сын не пришел на прием. Я начала их искать: звоню сыну, Олегу — телефоны отключены. У нас с мужем даже мысли не возникло, что Олег мог его увезти — до окончания учебного года всего месяц. Думали, что-то случилось…
Позвонили в полицию. Один из сотрудников сразу проверил номер в отеле — никого, но Олег не выписывался! Что думать? Два дня не спали, не ели, у меня появились седые волосы…
Вдруг приходит СМС от Олега: «Как и договаривались, мы поехали на каникулы в Омск». Ни о чем мы не договаривались! Звоню — телефоны снова отключены! А я не знаю, кто это СМС отправил — вдруг похититель?
Хотя в Москве мы и написали заявление в полицию, что в Омске — неизвестно. Поэтому обратились в детективное агентство, чтобы узнать, живы ли оба — сын и Олег?
Вскоре детективы отчитались, что Олег был в доме своей матери. Установили, что там же и сын. Но ни разу за все время он не вышел погулять, хотя дома в Москве невозможно было удержать от спортивных игр во дворе с друзьями — все свободное время проводил на свежем воздухе!
Получив это сообщение, мы с Борисом тут же вылетели в Омск. 10 апреля были в моем родном городе. Сначала я поехала к свекрови сама — она не открыла. Тогда Борис с частным детективом обратились в полицию, и мы явились к дому матери Олега уже с полицейским.
Из-за двери свекровь ответила, что внука с ней нет, но я слышала его голос! И ее — «Тише, тише…». Сказала об этом сотруднику полиции, и он вызвал подкрепление. Было уже 2 часа ночи, а Олега рядом не видно. Появился он, лишь когда приехала инспектор по делам несовершеннолетних, чтобы убедиться, что ребенок в порядке.
Инспектор вошла в квартиру и видела сына. Сказала, что бытовые условия хорошие, с ним бабушка. Вопросы же, которые я указала в заявлении в полицию, остались без ответа. А меня не пустили! Олег пообещал мне встречу с Тигренком на следующий день, но слова своего не сдержал. В этот приезд сына мы с Борисом так и не увидели.
Как вскоре выяснилось, сразу после приезда из Москвы, 8 апреля, Олег обратился в Первомайский райсуд с иском об определении места жительства сына. Иск был подан не по подсудности — на тот момент у бывшего мужа была прописка в Омском районе. Он сам и приложил к иску выписку с лицевого счета, подтверждающую «тамошнюю» регистрацию. Значит, по подсудности это должен быть суд Омского района.
Однако судью Первомайского Юлию Еленскую это ничуть не смутило — она смело начала разбирательство (позже Олег поменял прописку). Может, потому что интересы Олега представляет бывший судья Первомайского суда, а ныне адвокат Василий Цветков?
Не думаю, что Цветков, лишенный статуса судьи в отставке за посредничество в передаче взяток по делу экс-директора департамента образования Ильи Дубина, поведет себя в этом процессе чистоплотно. И вот еще совпадение: тот же Цветков работал юрисконсультом в психиатрической больнице, куда назначили «экспертизу» по делу.
Ну, а судью Еленскую не смутило и то, что ранее аналогичный иск был подан мной в Москве — о чем я сообщила ей в самом начале. По закону рассматривается тот иск, который подан раньше — то есть мой.
Получается, оба раза судья проигнорировала очевидные нарушения.
Брат мужа лупил, как на ринге, а сына уволок амбал с наручниками!
Самый трэш (не думала, что со мной вообще такое может произойти!) — случился 1 мая.
Когда я поняла, что Олег не даст увидеться с сыном (дозвониться тоже невозможно), снова полетела в Омск, чтобы найти его во время прогулки на улице и вручить подарок (который не удалось передать к дню рождения). Тигренок очень просил Станцию «Алиса» — ее и взяла с собой.
Мы с Борисом ехали из аэропорта мимо детской площадки «Кольцевая» у Старгорода. Я сказала мужу: «Чувствую, что Тигренок будет здесь сегодня гулять». После того, как остановились в гостинице, Борис поехал на встречу с частным детективом, а я — к этой площадке. Сынишка прыгал на батуте. Когда я подошла, он спустился ко мне.
Не успела я взять сына за руку, как подбежал брат мужа Алексей с высоким, плотного телосложения мужчиной с пристегнутыми на пояс наручниками. Я ужаснулась — зачем наручники? Моего сына охраняет амбал с наручниками? Для чего они? Стало страшно за сына!
Алексей и амбал оттолкнули меня от сынишки. Он попытался убежать от них на батут. Они, взрослые, кинулись следом — и тот, что с наручниками, поволок 10-летнего пацаненка со двора.
А Алексей… накинулся на меня! Избивал жестко, как на ринге — наносил удары по голове, в грудь, шею, живот, по рукам и ногам — я была в шоковом состоянии. Борис оказался поблизости и кинулся мне на помощь — тут же прибежало около 20 человек, окружили мужа, обещали закопать. Не пропускали его ко мне, а Алексей оттащил меня за батут и пинал коленом.
Приехала полиция. Меня увезли на Скорой, но в госпитализации отказали — пандемия. В травмпункте были зафиксированы закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение мозга, ссадины мягкой части головы, кровоподтеки предплечья, плеча, бедер…
Лечилась уже в Москве — 21 день на больничном. Самое удивительное, что в возбуждении уголовного дела в отношении брата мужа отказали. На основании постановления лейтенанта отдела полиции № 7 Барсукова была проведена экспертиза. И эксперт Бюро СМЭ Омской области Олег Манапов сделал вывод, что все перечисленные повреждения… вреда моему здоровью не нанесли.
После моего обращения в прокуратуру следователю вернули материалы проверки, но возбуждено ли уголовное дело — до сих пор неизвестно. Добавлю, что знакомые бывшего мужа при нас звонили своим знакомым в полицию, прокуратуру, Следком…
Я не обвиняю сотрудников правоохранительных органов, я ведь не слышала, что они ответили. Но возникают вопросы.
Почему органы опеки не отреагировали на то, что у меня забрали сына и не дают с ним видеться? Что моего 10-летнего сына тащил амбал с наручниками? Где проверка по этому поводу?
Почему не изъяли его из квартиры бабушки и не передали родной матери?
Кто ответит за возможные изменения в психическом состоянии моего сына, который, лишившись общения с матерью, находится в длящейся стрессовой ситуации?
То, что происходит в Первомайском суде, где назначаются странные экспертизы — это отдельная история… Неужели Омску нужна своя Ольга Слуцкер?
Пока же самое важное — здоровье и безопасность моего сына. Мой ребенок — это самое главное и ценное в моей жизни.
Я прошу действенной помощи государственных органов и устранения явных нарушений в суде!
Ирина Воронкова
