По словам двух свидетелей — столичного адвоката и отца трагически погибшего подозреваемого, сотрудница омского Следкома порвала и выбросила в урну… Протокол следственных действий!
Для комментариев стороны «производственного конфликта» временно оказались не доступны.
Запрос в Следственный комитет по Омской области для проведения служебной проверки нами направлен. Как известно, для официальной реакции требуется время. Поэтому изложу видение этой неординарной ситуации своими словами.
Тем более, что именно так оно и было на самом деле. Около девяти вечера на редакционный вацап пришло сообщение с просьбой «о помощи». С указанием адреса — «ул. 10 лет Октября, 174». Это здание мне хорошо знакомо, в нем размещено несколько подразделений местного СКР. Я сам неоднократно в нем бывал, давал свидетельские показания, брал интервью у сотрудников, представлял интересы потерпевших граждан.
Через непродолжительное время я уже был на месте. Благо и муниципальный, и частный общественный транспорт работает сейчас исправно. И в праздники, и в будни. Визуально в первый рабочий день 2021-го года порядка десяти следователей СКР были «на боевом посту».
В их кабинетах горел свет. А у заднего крыльца, где находится второй вход, скрытый от глаз обывателей (возможно, эвакуационный путь при ЧС), толпилась группа личных автомобилей. К слову, презентабельный автомобиль БМВ, стоимостью 4-е миллиона, который приписывают одному из местных начальников отсутствовал.
И передние, и задние «парадные» филиалов СКР, как я убедился, были безнадежно закрыты. На звонок по домофону и на стук в двери — изнутри помещений ноль реакции. Мне показалось это странным, ведь не только к журналисту апеллировали призывом о помощи «потерпевшая сторона», но и к полиции — «02», и к службе спасения — «112». Но ни тех, ни других пока не было.
Я не успел еще толком подумать о том, как они будут действовать, когда приедут на вызов и окажутся в моем, безвыходном, положении. Но — калитка распахнулась сама собой. По-видимому, кто-то выходил из здания и я оказией зашел внутрь. Представлять приготовленные служебное удостоверение или паспорт мне не пришлось — пропускной пост, как мне всегда казалось, присутствующий на подобном режимном объекте… был пуст!
Все остальное мне пришлось записать на видео своего телефона. Дабы в дальнейшем не быть обвиненным в несанкционированном проникновение или в каком-нибудь шпионаже. Или диверсии.
Честно скажу, в эти две-три минуты я образно представил себе ситуацию, если бы на моем месте оказался гражданин, мягко говоря, не питающий добрых чувств к следователям СКР. А грубо говоря, это был бы человек обиженный и вооруженный. В тот момент расстрел Отдела полиции из сериала «Ментовские войны» не показался мне киношным вымыслом. Все как в жизни…
На пути мне попалась женщина, скорее всего, не случайная, по местным меркам. Она лишь мельком взглянула на меня и прошла мимо. Не исключаю, что это свидетельница или потерпевшая по какому-нибудь уголовному делу. Поэтому лицо скрываем. На всякий случай. Дабы ни коим образом не посягнуть на еще одну «святая святых» силовых ведомств — «Тайну следствия».
В основном, в гордом, но странном для меня одиночестве я обнаружил кабинет «следователя Корнюш Екатерины Васильевны». Персонаж мне хорошо знаком по целому ряду, в том числе, и моих публикаций. И еще по прежней работе в Ленинском отделе СКР. Это и резонансное «дело Евгения Аскапова» (см. Хочешь, мы возобновим следствие?! Но тогда ты пойдешь с Аскаповым вместе!), и скандальное «дело Димы Федорова» (см.), и вопиющее дело «Андрея Костко» (скоро см.). И во всех — вполне, на мой взгляд, обоснованные обвинения в адрес СКР в… фальсификациях!
Честно говоря, такому повороту событий я нисколько не удивился. «Рвется, обычно, там, где тонко»… На сегодняшний день следователь Корнюш — своеобразное «слабое звено» и одновременно неподъемный «балласт», который тянет на дно весь омский СКР. И утянет ведь!
Как мне показалось, развалясь или полулежа в кресле, госпожа Корнюш вела видеосъемку теперь уже московского адвоката Игоря Суслина. Защитник, насколько я понял, в этот момент представлял интересы погибшего в декабре 2019-го Димы Федорова. Того самого 25-ти летнего студента-музыканта, который после общения с местной Росгвардией и наркополицией из ОП-7 оказался под… колесами электропоезда.
Я попросил присутствующих прокомментировать конфликтную ситуацию. Прояснить, в связи с чем были сигналы в полицию, на пульт единой спасательной службы и в СМИ. Меня также попросили представиться, что я и сделал. После секундного замешательства последовала реакция следователя:
— Покиньте помещение! Или я
вызову полицию…
На что адвокат Суслин успел вставить несколько фраз:
— Мы как раз и ждем полицию!
— А что случилось-то?!
— Меня и отца моего доверителя знакомили под протокол со СэМэО некоего гражданина. И когда отец Дмитрия Федорова, Александр Сергеевич, его подписал, следователь порвала документ и…
выкинула в урну!
Адвокат красноречиво показал жестами, как следователь это сделала. Защитник еще пытался что-то добавить, но офицер в штатском оборвала его на полуфразе, захлопнув дверь перед моим носом.
— Я фигею!
Это весь спектр посетивших меня цензурных чувств в тот момент времени.
Вышагивая обратный путь от кабинета к выходу, я пытался вникнуть в ситуацию с точки зрения и рядового обывателя, и дипломированного юриста. С одной стороны, наши граждане уже привыкли, что силовики во всем и всегда правы. Недавно осужденные сотрудники Следственного отдела СКР по Кировскому округу, как установила Фемида, этим и занимались. Фальсифицировали одно, видимо, из многих уголовных дел и при этом рвали протоколы. Эта тема сейчас на слуху.
Но те, ныне осужденные, «рвали протоколы» втихаря. Лишь случайно это для многих ритуальное и священное действо попало на запись диктофона. Здесь же совершенно другой уровень и размах! Документ, между прочим процессуальный, уничтожается при… оппонентах и свидетелях!
Полиция на вызов адвоката и представителя подозреваемого, по-моему, приехала. Два сотрудника ППС даже вникать в суть конфликта не стали. Похоже, хватило офицерского слова заместителя главы омского СКР Владислава Бражникова, который (способ связи не знаю -!) сообщил заинтересованным лицам, что «ведется проверка». Как она ведется, не понятно. Ведь, со слов адвоката, порванный Протокол из урны так изъят и не был. А если по результатами проверки скажут, что его там и не было?!
Дело в том, что с юридической точки зрения, если следователь Корнюш порвала процессуальный документ, это… — ЧП и «уголовка»! По крайней мере, пример имеется. Еще свежий (см. Риск утраты процессуального документа ).
Да, да. Аналогичное событие произошло в сентябре этого года в Сахалинской области, где местный адвокат на глазах у следователя порвал протокол. Инцидент стал предметом не только интереса Федеральной палаты адвокатов, но и доследственной проверки и… возбуждения уголовного дела!
На адвоката.
При этом нужно понимать, что и адвокат, и следователь, и подозреваемый-обвиняемый — это стороны уголовно-процессуального действия, имеющие равные права, свободы и обязательства. В том числе, и прописанные в Конституции России, в УПК РФ. Поэтому, чем следователь из Омска, например, лучше адвоката из Южно-Сахалинска?!
Ничем.
К тому же, если дальневосточный защитник рвал Протокол, который еще не был подписан участниками, то «сыщик» Корнюш порвала, как утверждают ее оппоненты, уже подписанный документ! А это, даже по статьям-пунктам Уголовно-процессуального Закона, большая разница…
…Публикуя данный материал, я искренне переживаю в душЕ. Внутри себя. Ведь в Следственном комитете трудится уйма профессиональных и порядочных офицеров. Они ежедневно, круглосуточно выполняют нужную и важную для общества работу. Порой рискуя жизью и здоровьем. Поэтому подобные скандалы и конфузы, они, согласитесь, не идут на пользу. Ни гражданам, ни обществу, ни ведомству.
С другой стороны, если в череде скандальных ситуаций, подрывающих репутацию и авторитет Следкома, оказываются задействованы одни и те же сотрудники, то это, возможно, не случайность?! Есть такая вероятность, что данными «офицерами» манипулируют извне? Или используют их формально-гедонистический подход к профессии. Когда пофиг. На последствия и на результат.
Не поэтому ли большое количество «особо тяжких преступлений» в Омске не раскрыто? До сих пор. Или раскрыто формально. Спустя рукава. Не поэтому ли массовые наркопреступления погрязли в формулировках «в неустановленном следствием месте», «у неустановленного следствием лица»? Почему у некоторых скандально известных следователей нет ни желания, ни возможности, ни профессионализма делать свою работу качественно? И докапываться до истины, до первопричин преступлений, а не «плыть» по… чужому течению.
С горечью констатирую, что узел противоречий вокруг омского СКР стягивается все туже и туже. Похоже, все меньше интереса, времени и желающих распутывать этот «клубок». Пофамильно, по делам, по мотивам, по интересам, по количеству исуммам взяток.
Это ужасно, когда о расследовании того или иного уголовного дела можно судить не по содержанию процессуальных материалов, не по качеству оперативной работы, а уже по именам тех, кто ведет следствие. Этим, бывает, все сказано. Думаю, «нянькаться» с таким подходом и с такими «узлами» никто не хочет и не намерен. Времена нынче не те.
Будут рубить!
(продолжение следует…)
Александр Грасс, независимый журналист.
Источник: СМИ «ИА АЛЕКСАНДРА ГРАССА»
