О прошлой жизни и сложных взаимоотношениях с родными детьми нам рассказала Наталья Кирсанова, отдавшая двадцать прожитых лет ныне запрещенной религиозной организации.

В 2017-м году религиозная организация «Свидетели Иеговы» была запрещена на территории России. С тех пор на многих последователей этого сообщества заведены уголовные дела по статье «экстремизм».

21-го октября в Первомайском районном суде состоится финальное заседание по делу Сергея Полякова, которому грозит 6,5 лет колонии. Для его супруги Анастасии и еще двух верующих, Динары Дюсекеевой и Гаухар Бектемировой обвинение просит 2 года условно.

Как им удается так воздействовать на людей? За какие магические крючки они дергают?

— В моем случае, это были жизненные трудности. Мне было сорок лет. Сложное время в стране. Хотелось хорошо жить. Я встретила свидетелей — они пообещали рай на Земле. Конечно, многого я не знала. Они говорили, что в мире и в России все плохо, а у нас может быть по-другому.

— Можно сказать, что эта организация в итоге поглощает тебя, становясь твоим миром, и ты уже боишься от него отказаться, не имея ничего другого?

— Да, так и есть. К тому же, страх играет большую роль. Если ты попался, тебя начнут «долбать». От тебя не отцепятся никогда. Вот я вам говорю, я хотела уйти молча. Месяц не ходила, полгода не ходила. Приду, отмечусь, собрание началось, я встала и ушла. Они могут звонить, они могут к тебе приходить в любое время, подсылать сестер. И на работу приходили. Говорили, что надо ходить, а то будут неприятности.

— Дети с вами перестали общаться после начала судов в 2017 году?

— До декабря 2017-го года дети со мной общались. Потом им, видимо, старейшины сказали, чтобы они перестали это делать. Я уверена, они тоже переживают. И жена сына переживает. Она с пяти лет в секте, у нее там родители. Вся семья развалена. И все благодаря тому, что родители толкали своих детей в секты.

— Сейчас организация официально запрещена…

— Они все общаются в Zoom (онлайн-платформа — прим.ред), а собираются в Нефтяниках.

—  Изучая эту организацию, я увидел много ограничений в каждой сфере: например, деловой, в личной жизни. Человек большую часть времени ходит на собрания, а когда при этом учиться или работать?

— Мой сын закончил техникум с красным дипломом. Он агроном. Ему пообещали жилье, машину, однако потом его обработали и все, он пошел на стройку.  Во главе всего стоят собрания, ты должен бросить все.

— На что жить людям, старейшины не задаются вопросам?

— Вообще нет. Ты должен приносить себя в жертву. Я ему говорила, Леша, у тебя ноги, руки, голова — все есть, ты можешь работать. Спрашивала у старейшин, вы что на него повесили? Они на него и кассу, и все остальное. Он ночами не спит, они пользуются им, потому что он добросовестный. Он если что-то делает, то на пять.

— Старейшины, они искренние последователи или карьеристы?

— Карьеристы. Им нужна власть. Как они отрываются на этих бабушках и дедушках… Ну и халява, конечно. Бабушки дают деньги всем старейшинам. Это я знаю, потому что и сама давала. Вот Поляков, вы думаете, он где-то работает? Он живет на пожертвования.

— У меня был опыт, когда ко мне в автобусе подошла бабушка с книжкой и начала рассказывать про Свидетелей Иеговы, попутно предлагая посетить собрание. Я не пришел. А что бы случилось, если бы я все-таки посетил его? Мне бы присели на уши?

— 200%. Не слезли бы. Попросили бы телефон, потом бы названивали. Так начинается «атака любовью». Они показывают, как заинтересованы, что все будет хорошо. Со мной также было. Но затем начнется навязывание чувства вины. Ты обещание давал, значит выполняй.

— У вас были на памяти люди, которые жестко уходили, сразу сжигая все мосты?

—  Через некоторое время их опять начинают прощупывать. Покоя нет. Был у нас старейшина, у него сын попал в аварию. Он получил серьезные травмы, нужно было переливание крови, что по принципам организации запрещено. И он это разрешил, как и его жена. Однако мать жены этого парня говорила, что это все пустяки. Будешь вдовой, нового найдешь. Сына они подняли на ноги, а затем старейшина вместе женой и ушел из собрания.

— Вы сказали, что прозрели после смерти отца. Теперь еще одна тяжелая семейная история.  Ну, а по собственному желанию разве не уходят, чтобы без подобных событий?

— Не уйдешь.

— Человек не может отказаться?

— Возможно, может, но его периодически будут дергать. Я когда вышла оттуда, у меня буквально краски мира другими стали. Я говорила сыну, Леша, ну посмотри, какой красивый мир. Я даже по-другому стала смотреть на людей. Когда у тебя есть знания, ты становишься свободным. У тебя есть выбор. Мне очень жалко своих детей. Я так скучаю по ним и ничего не могу сделать.