Пытаясь обелить подзащитного, адвокат Романовская обвинила его подельницу Бычек

В Кировском райсуде Омска близится к приговору уголовное дело в отношении бывшего начальника следственного отдела по Кировскому округу Романа Оляницкого, его подчиненной Ксении Бычек (Гордеевой) и адвоката Николая Хорошмана.

Напомним: Оляницкого обвиняют в получении взятки за организацию фальсификации доказательств по уголовному делу (о фальшивом займе), Бычек — в фальсификации доказательств, Хорошмана — в передаче взятки.

На судебном заседании 15 октября планировался допрос основного обвиняемого — Оляницкого, однако с подачи его адвоката Натальи Романовской были внесены коррективы.

В начале заседания высокоморальная Романовская (напомним, поведение Хорошмана, который помог следствию, она назвала «аморальнам») сделала попытку оградить своего клиента от обвинений в давлении на его бывшую подчиненную Бычек — чтобы та фальсифицировала протоколы.

Дорогая адвокатесса озвучила суду свое ходатайство (насколько оно «морально» — предоставим судить читателям БК55):

— Показания подсудимой Бычек и свидетеля Курициной (о них — ЗДЕСЬ) в ходе предварительного следствия и в суде представляются стороной обвинения в доказательство того, что Оляницкий как руководитель применял к своей подчиненной Бычек аморальные усилия, вынуждая ее фальсифицировать материалы уголовного дела.

Из показаний названных свидетелей следует, что в момент совершения инкриминируемых деяний (фальсификаций уголовного дела — авт.) Бычек находилась в тяжелом, депрессивном состоянии из-за того, что опасалась наступления для себя неблагоприятных последствий.

Кроме того, из показаний Бычек следует, что она фактически непричастна к фальсификации протокола допроса Знаменщиковой, поскольку та пришла к ней с готовыми показаниями, заранее составленными и записанными на флешку.

Между тем к материалам дела приобщена флеш-карта с аудиозаписью составления протокола допроса Знаменщиковой, позволяющей убедиться, что эмоциональный статус подсудимой Бычек в момент допроса Знаменщиковой не был снижен и вовсе не свидетельствовал о… морально-угнетенном состоянии, позволяющем судить о наличии какой-либо угрозы.

Очевидно, что показания Знаменщиковой формировались непосредственно в ходе ее допроса, что сопровождалось определенными репликами со стороны следователя Бычек, которая активно предлагала варианты текста и тут же заносила их в протокол.

В ходе судебного следствия протокол аудио был оглашен.

Полагаю, однако, что текстуальное изложение не дает исчерпывающей информации по вопросам, касающимся особенностей психологического состояния Бычек на момент проведения аудиозаписи…

И — Романовская предложила прослушать аудио.

Адвокат Наталья Романовская со справедливым видом слушает аудиозапись

Адвокат Бычек Кирилл Рогузов и сама она заявили протест, не видела необходимости в прослушивании и помпрокурора.

Однако судья Дмитрий Литвинов ходатайство удовлетворил, поскольку аудиозапись — это вещдок.

Так что все присутствующие почти 1,5 часа слушали то, что полностью подтвердило слова Романовской.

Цитату из этого аудио можно прочесть ЗДЕСЬ.

А мы к ней дадим пояснения.

Интонации Ксении Бычек при общении с обвиняемой по делу о фальшивом займе Знаменщиковой и ее адвокатом Куликовой — спокойные, ровные, ни малейших переживаний…

(Так они воспринимаются на слух, это мое мнение — авт.)

Хотя ранее адвокаты продвигали версию, будто Знаменщикова и Куликова явились в кабинет следователя с флешкой, на которой уже были записаны показания (и тогда получится, что Бычек ничего не фальсифицировала) — запись говорит об обратном.

Слышно, как Ксения Бычек вдохновенно сочиняет показания Знаменщиковой (перебирая разные варианты). Время от времени она что-либо у подсудимой или ее адвоката уточняет (вместе они добавляют в выбранную версию конкретику) и записывает.

После таких обсуждений явственно слышен скрип ручки по бумаге — Бычек вдобавок потихоньку (себе под нос) проговаривает то, что пишет. Затем один из протоколов дает на подпись Знаменщиковой — та расписывается.

Где-то в середине действа все три утомились и решили попить чайку.

Следователь Бычек им предложила: «Чай? Кофе?».

Затем — звяканье ложечек о бокалы, Знаменщикова отказывается от сахара, Бычек рассказывает о своей личной жизни…

Похоже на обстановку в салоне (парикмахерском, косметологическом), где оказывают услуги.

(Судья Литвинов во время звяканья грустно отвел от Бычек взгляд).

После чаепития сочинение протоколов продолжилось…

(Конечно, Оляницкий мог бы не позволить своему адвокату Романовской заявлять такое ходатайство. Но он, видимо, был не против — при прослушивании он даже как-то расправил плечи. Приободрился?).

После прослушивания аудио адвокат Кирилл Рогузов обратил внимание суда на то, что у его подзащитной Бычек не было постановлений для проверки дела по ст. 159 (мошенничество).

Судья Литвинов проверил постановления — действительно, по 159 статье не нашлось.

(Ну, а мы тут сразу напомним, что в Куйбышевский райсуд, где рассматривается дело о фальшивом займе в отношении самой Знаменщиковой, не дошли 9 из 14 томов уголовного дела — копий не осталось).

В завершение судебного заседания помпрокурора уточнила у Бычек, соответствует ли аудиозапись тому, что происходило при допросе Знаменщиковой.

Подсудимая ответила: «Скорее всего — да». Но якобы запись велась не с самого начала — в нее не вошел момент передачи флешки.

(Вот после ходатайства Романовской и прослушивания аудио поверить в то, что использовались показания с флешки — ну очень сложно…).

Следующее судебное заседание, на котором снова запланирован допрос Оляницкого, назначено на 22 октября.

А пока молодым следователям можно делать выводы: стоит ли выполнять незаконные приказы своих начальников?

Ведь в случае чего дорогие адвокаты (адвокатессы) этих начальников сдадут их как пешку в шахматной партии — чтобы спасти «корольков».

Наташа Вагнер