С опозданием на год, но всё же хочу поделиться впечатлениями о поездке в село Вятка в омском Усть-Ишиме, идеальном месте для развития экотуризма. Река, тайга, пустующие старинные избы с утварью+, уникальная церковь, нетронутая природа с охотой и рыбалкой…

Взяться же за перо меня побудило то, что в этом году история имеет продолжение.

12-16 августа в Вятке будет работать волонтерский лагерь. Так что у кого есть интерес и возможность, можно присоединиться. Заявки нужно отправлять на почту l.debus@mail.ru.

Расстояние понятие относительное. По хорошей дороге 600 км не так уж много. Но если на пол-пути асфальт кончается и дальше идёт щебень или обыкновенный просёлок, для приличия пройденный грейдером, то путь кажется утомительно долгим. Причём не понятно, что лучше — пыльный проселок или непрерывная тряска на щебне. Всё зависит от погоды. После дождя пыльный проселок превращается в непролазную грязь. В прошлом году нам «повезло», стояла сушь, так что наслаждались только пылью. Хотя надо сказать, что грунт на севере отличается от омского. Он более песчаный. Поэтому лужи уходят быстрее, они впитываются в грунт.

В Усть-Ишиме запомнился музей. Всё, что там представлено, в дальних сёлах по сей день остаётся частью быта. Поэтому экспозиция богатейшая. Да и само здание музея является экспонатом — перекошенный сруб, скрипучие дощатые полы. По сравнению с Усть-Ишимским музеем областной краеведческий воспринимается глянцевой пустышкой.

ФОТО: https://www.liveinternet.ru/users/5114887/post267463015/

Ещё в Усть-Ишиме запомнилась церковь, по духу абсолютно сельская, без всякого глянца, до сих пор толком не восстановленная. Она осталась такой же, как уцелела в советское время — без купола и колокольни. Стоящая рядом районная администрация напоминает расселённые омские аварийные памятники. Напротив администрации лужок, с которого открывается эпический вид на Иртышские просторы. А рядом с лужком стоит изба 19-го века с хозпостройками, в которой по сей день живут люди, и которую без всякой подготовки можно объявить филиалом музея.

Дольше путешествовать по Усть-Ишиму мы не могли, надо было спешить на паром. Он ходит по расписанию, поэтому все передвижения привязаны к этому расписанию. Если приехать к отправлению парома и не ждать его, то сама переправа оставляет восторженное впечатление. Мы переправлялись на высокий крутой правый берег, который обрывается прямо в Иртыш. От высоты обрыва захватывает дух. Хотя это не Гранд-Каньон, но 30-40 метров есть. Обрыв прорезан ложбинами, а на вершинах стеной стоит тайга. Паром причаливает в большой ложбине, и сразу от причала начинается долгий крутой извилистый подъём в гору посреди тайги. Цивилизация не испортила эти места. Что такое асфальт, здесь не слышали. Отмечаю, что дорога очень извилистая, и это не всегда оправдано рельефом. Видимо, как в 17 веке прошла первая повозка старожилов, так по этой дороге и ездят. Наверное, лошади было скучно идти прямо, или возница заснул. Ещё приходится отметить мерзость запустения. Все бывшие поля захватил борщевик. Это гигантское растение, совершенно чуждое сибирской природе — пример бездумного вмешательства человека. Сначала его пытались возделывать, ошибочно полагая его некую пользу. Потом поняли, что он — вредный ядовитый сорняк, но было уже поздно. И сейчас с ним некому бороться. Одна надежда, что сибирская природа сама отторгнет его.

Через заброшенные или полуживые деревни доезжаем до Кайсов. Это одно из немногих относительно благополучных сёл. Оно стоит на берегу Иртыша. Там есть школа, ФАП, магазин и т. д. От Кайсов до Вятки 5 километров. Дорога на Вятку — еле заметный проселок, поросший травой. Село появляется неожиданно. Точнее сейчас оно уже мало отличается от окружающего леса. В селе не осталось постоянных жителей. Единственными жителями являются насельники мужского монастыря, который создан на базе сельской церкви Василия блаженного. Когда начали создавать монастырь, в селе ещё были жители, но была и школа и магазин. Люди жили, как встарь натуральным хозяйством. Но потом закрыли школу, магазин. Все жители уехали, а монахи остались. Их количество меняется, не все выдерживают таёжную отшельническую жизнь. Но их всегда не больше десятка. Братия разместилась в брошенных сельских избах. Летом служат в холодной церкви Василия блаженного, а зимой — в приспособленном под церковь бывшем магазине. Хотя до магазина эта изба чем только не была.

Церковь Василия блаженного была построена в 1911 году очень добротно и своеобразно. Это поистине жемчужина омского севера. Пятиглавая, с шатровой колокольней, двухсветная, бесстолпная, с интересными наличниками. Она хорошо сохранилась. Видимо на севере большевики были не настолько злые, наверное, климат на них влиял. В советское время с церкви только сняли кресты и иконы. По колхозной традиции в ней устроили клуб, разгородили на два этажа. В остальном она осталась неизменной. Правда, ещё от времени разрушились паперти с сенью.

В прошлом году мы восстановили западную паперть, правда, без сени. Я ездил в Вятку со съёмочной группой 12 канала. По ходу работ рассказывал на камеру о храме, о приёмах старых мастеров. Осенью вышел фильм о вятском храме и о нашей поездке.

Вечером, когда стемнело, сидели у костра с владыкой Савватием, размышляли о судьбе села. Владыка не только ревностный молитвенник, но и грамотный эконом. Он точно знает, при каких посевных площадях рентабелен трактор, при каких комбайн, сколько нужно сенокосных угодий на одну дойную корову и т. д. Вспоминали и первопоселенцев, которые пришли сюда в 1899 году (в прошлом году селу исполнилось 120 лет). Приехало несколько семей из Вятской губернии. На каждую семью было по одной лошади и телеге. А в 1911 году они уже построили церковь. Кроме этого, в селе была мельница, маслобойка и т. д. И главное — они никому не жаловались, что на селе нет работы и не ждали, кто им её даст. Они не ждали открытия школы — открыли её сами.

За годы советской власти вытравили крестьянский дух самостоятельности, предприимчивости. Раскрестьянивание дало свои плоды. Крестьян превратили в колхозников. У них отбили интерес к результатам своего труда. Поэтому они и ждут «работы», когда кто-то, отвечающий за результат, будет платить им за процесс, независимо от результата.

В результате посиделок с владыкой пришли к неутешительным выводам. Но уныние — грех, и владыка продолжает неутомимо трудиться. Кстати, в первый раз он приехал в Вятку так же, как и переселенцы — на лошади.

Из разговора я убедился, что в Вятке можно прожить даже за счёт собирательства: ягоды, грибы, шишки. Лес сразу за околицей. На песчаной почве отлично растут овощи. Местная картошка вся, как на подбор, с кулак. В монастыре держат скотину. Нас поили парным молоком. В речке Кайса, протекающей сразу за огородами, водится рыба. Ею нас тоже потчевали.

На ночлег нас разместили в пустующих сельских избах. Поскольку жителей в селе не осталось, то пустующие дома даже некому растаскивать. Они стоят нетронутые — заходи и живи. Причём все дома построены ещё первопоселенцами. Им всем за 100 лет. Это позёмные избы-пятистенки, без фундаментов. На песчаном северном грунте они не гниют. Избы бросали вместе с утварью. В каждой из них практически музейная обстановка.

К приезду гостей на сельской улице и возле церкви монахи скосили траву, так что улица стала похожа на улицу, а то трава стояла по пояс. Сено не пропало, корова была очень рада.

Уже после разговора с владыкой размышляли, как оживить село. Сейчас развивается экологический туризм, когда люди хотят вернуться к природе, к истокам. По-моему, Вятка для этого идеальное место. При небольших вложениях здесь можно создать инфраструктуру. Кстати, не смотря на то, что в селе живут только монахи, туда проложена новая ЛЭП. Так что энергии в избытке. Река, тайга, старинные избы, уникальная церковь, нетронутая природа — хорошие условия для туризма. Для любителей сюда можно добавить охоту. Но кто-то должен взять на себя все хлопоты. У монастыря свои заботы. Надеюсь, этой темой заинтересуются предприниматели.

На следующий день в церкви был престольный праздник. Приехали паломники, бывшие жители села, администрация, артисты. Была праздничная служба, торжественные речи, концерт, братская трапеза под открытым небом. На один день село снова наполнилось жизнью. Но к вечеру гости разъехались, и в селе опять остались одни монахи со своими заботами.

Если бы в селе не сохранилась церковь, то оно исчезло бы бесследно, а так есть надежда, что церковь эта — та песчинка, из которой может вырасти жемчужина.