На днях судом было принято решение по резонансному процессу: отчима, который в наказание ставил 8-летнего пасынка на гречку, приговорили к реальному сроку — 4,5 года колонии, мать — к 1,5 годам общего режима.

Известие о том, что маму посадили в тюрьму, повергло мальчика в шок, он разрыдался, устроил истерику… Можно предположить, что те, кто позаботился о ребенке таким образом, нанесли ему самую страшную травму, о которой он вряд ли когда-нибудь забудет. У него отняли маму! И сделали это так называемые активисты-общественники, т. е. то самое агрессивное меньшинство, навязывающее свою волю большинству во всем мире: Украине, Европе и т. д. и т. п.

Мальчику не позавидуешь — он будет воспитываться в детдоме, мечтая о встрече с мамой, которую не смог защитить: какая б она ни была, но она — его мать.

Безусловно, мы имеем дело с новым общественным явлением…  Пока мы еще только в начале этого страшного пути: когда у родителей могут отнимать детей, а у детей — мам и пап. Но перспективы, увы, не кажутся радужными.

А вы что думаете по этому поводу?

Ирина Горелова, старший преподаватель кафедры экономики и организации труда ОмГТУ, поэтесса:

— С одной стороны, я понимаю суд, который принял во внимание то, что мама регулярно закрывала глаза на ситуацию с мальчиком и данное строгое наказание — сигнал прочим матерям, которые игнорируют насилие над своим ребенком. Но с другой стороны — наказали больше мальчика, чем маму. Да и те дамы, у которых с материнским инстинктом неладно, вряд ли испугаются уголовной ответственности — не тот уровень мышления. Если честно, я была уверена, что будет условный срок. Достаточно большой, но условный. Не представляю, что сейчас переживает мальчик. Вероятней всего, считает виноватым себя. Посмотрев доступные материалы, я поняла, почему статья была применена об «истязании малолетнего группой лиц по предварительному сговору», это давало возможность наказать по максимуму отчима, но суд поставил себя в тупик, потому что мать тогда из-под удара вывести становится невозможно. Есть вероятность, что она попадет под амнистию.

Александр Мартынов, предприниматель:

— Все темы, связанные с детьми, у нас вызывают яркие эмоции. И часто люди занимают крайние позиции — полностью оправдывая или страшно виня. Но любая общественная ситуация — это сочетание целого ряда причин.

Важно понимать, что родители ставили ребенка на гречку и истязали его потому, что считали это нормальным. И сам ребенок считал это нормальным. То есть никто не объяснил им, что насилие — это плохо. Уже на базовом уровне провалено воспитание родителей. Они не слышали в обществе вокруг себя объяснения, что нельзя причинять боль другим людям. А скорее всего, им наоборот говорили окружающие, что бить ребенка — это норма. И ребенок тоже не понимал, что это ненормально, когда к нему применяют насилие. В школе ему не объясняли. Психологи с детьми не работают. Никто не проверяет, как обращаются в семье с ребенком. Да и окружающие — разве они не знали? Родственники, друзья родителей, друзья ребенка во дворе, школе? Никто никогда не слышал о наказаниях? Не поверю в это. Но никто не вразумил родителей и ребенка, никто не пожаловался, чтобы проверили. Такая ситуация является во многом провалом нашего общества.

Теперь мы понимаем, что вина лежит и на родителях, и на обществе. А кто в итоге наказан? Например, мать отправили в колонию на 1,5 года. Когда она выйдет оттуда, она должна будет растить ребенка без отца. Куда она сможет устроиться на работу? Как у нас осуществляется реабилитация отсидевших? Из колонии она вернется с осознанием неприемлемости насилия или, наоборот, с уголовными понятиями? При этом из ее доходов будет вычитаться часть денег на счет ребенка (штраф). То есть у нее будет сломана жизни и винить она будет, скорее всего, ребенка. Каков будет итог этого? Правильно, жизнь ребенка станет еще хуже. И вся семья разрушена.

Насилие над детьми должно пресекаться и наказываться. В первую очередь, мы должны упреждать его. Нужно запускать в общественное сознание четкий нарратив о недопустимости насилия. Что у всех нас есть права, и мы незамедлительно должны обращаться в соответственный государственный орган, если наши права нарушены. И особенно эта работа должна вестись хорошо с детьми, чтобы каждый точно знал телефоны доверия и знал, куда может обратиться, если над ним издеваются родители или в школе. А ко всему прочему мы должны превратить нашу пенитенциарную систему в исправительную, а не наказующую.

Александр Рыжков, омский координатор общественного движения «Суть времени», глава омского отделения общественной организации «Родительское Всероссийское сопротивление»:

— Статья 117-я УК РФ («Истязание») — это серьёзное обвинение. Налицо общественно опасный характер деяния: отчим присвоил себе право воспитывать несовершеннолетнего, не имея даже привязанности к нему, не говоря уже о родительской любви. Процесс «воспитания», в отсутствие родительской любви, быстро приобрел характер критического отношения и подавления неудобных проявлений ребенка. В результате действия отчима отнюдь не несли блага ребенку, не служили его гармоничному развитию, но были призваны подавить и ограничить развитие личности и имели мотив лишь обеспечить себе удобство комфортного сожительства с матерью мальчика.

В свою очередь мать, чьё бездействие поставило ребенка в беспомощное перед истязателем положение, и признанная судом соучастницей преступления, очевидно, имела мотивы, отличающиеся от собственно материнских.

Хочу подчеркнуть, что говорю здесь не о гражданско-правовых основаниях отношений, ответственности перед законом за деяния и т. д., а о человеческих чувствах родства и любви. Мальчик фактически оказался лишен того, что называется семьёй и является наилучшим институтом человечества для формирования гармоничной личности.

Трагедия здесь заключается в том, что государство может только предоставить ребенку содержание и защиту прав, но не в состоянии обеспечить необходимую для него любовь. И в случае детского дома, и тем более в случае опекунской семьи мальчик получит лишь воспитателей, зачастую мотивированных собственными интересами.

Таким образом, сохранение и помощь родным, кровным семьям остаётся наилучшим методом государственного участия в жизни ребенка вообще.

По мнению «РВС», в цели семейной политики в России необходимо включить создание в обществе атмосферы, способствующей формированию подлинно человеколюбивых, гуманистических черт личности. Этого нельзя потребовать от людей в соответствии с федеральным законом. Однако можно, говоря современным новоязом, обеспечить такие государственные инвестиции в собственное будущее, которые если и не исключат совершенно, то значительно уменьшат случаи истязания беззащитных детей успешными, конкурентоспособными, относящимися к людям как к ресурсу, бизнесменами.

Государству пора признать провал семейной политики, заточенной на выявление и профилактику семейного неблагополучия и подменившей Человека лукавой и фарисейской защитой его прав.

Александр Лихачев, председатель Омского регионального общества потребителей в сфере ЖКХ:

Профиль не мой, потому отвечу из жизненного опыта. Когда открыли ДЮСШ-20 «Динамо» по футболу в 1991 году, мы с покойным начальником управления образования Николаем Пашковым решили, в числе других отделений, открыть отделение на базе интернатов и детских домов. И я туда пошел посмотреть — как проводить отбор, кого из преподавателей устроить на полставки. Как в поговорке: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Лучше бы не ходил, до сих пор помню, начиная от устойчивого запаха, заканчивая эмоциями и внешним казенным видом детей.

Никому никогда не пожелаю такого. Поэтому мое мнение резко отрицательное. Кто это решал — ни дня не жили в интернате. Наверное, ребенок теперь каждый день плачет. Казенный дом никогда не заменит родной.

Вячеслав Сибирский, общественник:

 — Мы сейчас видим, что вокруг ситуации нагнетается нездоровая истерия, все, кому не лень, пиарятся на ситуации. Делают резкие заявления, не являясь специалистами.

Я отец двоих детей. Считаю, что насилие в отношении ребёнка недопустимо. В то же время все решения в таких ситуациях нужно принимать, руководствуясь в первую очередь интересами ребёнка. Может, даже если где-то придётся «подвинуть» норму закона. Потому что разрушение семьи — это для ребёнка тяжелейший стресс, который останется на всю жизнь. Поэтому рубить сплеча здесь нельзя.

Отчим, мне кажется, заслуживает наказания. Что касается матери — тут сложнее. Я не знаю, что для ребёнка лучше — остаться с такой матерью или отправиться в детдом. Тут должны разбираться компетентные специалисты, а не «диванные аналитики». Возможно, если вина матери была только в том, что она не защитила ребёнка от садиста (может, боялась), то стоит дать ей испытательный срок. Может, не надо лишать её родительских прав, а на время изолировать от ребёнка, чтобы он прошёл восстановление?

В общем, надо взвесить все варианты и не слушать тех, кто просто зарабатывает очки и хайпит на чужих бедах.

Александр Цимбалист, председатель Горсовета третьего созыва:

— Не стану давать оценку решению суда по отношению к отчиму, но уверен, что если он добровольно принял на себя обязательства по воспитанию пасынка, то должен был найти другие способы и методы влияния на пасынка.

Вместе с тем убежден, что привлечение матери к уголовной ответственности с назначением ей РЕАЛЬНОГО СРОКА отбытия наказания в колонии не является единственно правильным решением суда. Судья не задумался о том, что хорошего даст колония матери, а детский дом ребенку. Практика показывает, что нахождение людей, конечно не рецидивистов и не представляющих социальную опасность, в заключении не делает их лучше. Такие МЕХАНИЧЕСКИЕ ПРИГОВОРЫ СУДОВ, когда во главу угла ставится слепое применение статей закона, а не достижение главной ВОСПИТАТЕЛЬНО-ИСПРАВИТЕЛЬНОЙ ЦЕЛИ с помощью закона, стали возможны по причине отсутствия у судей всякой ответственности перед обществом за результаты их работы.

Безусловно, прежде всего в интересах ребенка, для матери необходимо было определить меру наказания УСЛОВНО.

Не лишним будет сегодня еще раз сказать, что для более успешной работы судей в вопросе наказания подсудимых прежде всего не в карательных, а в ВОСПИТАТЕЛЬНЫХ ЦЕЛЯХ, просто необходимо пересмотреть п. 2 статьи 128 Конституции, который в действующей редакции прописан следующим образом: «Судьи других федеральных судов назначаются Президентом Российской Федерации в порядке, установленном федеральным законом».

СУДЬИ В РОССИИ ДОЛЖНЫ ИЗБИРАТЬСЯ НАРОДОМ ПУТЕМ ВСЕОБЩЕГО ТАЙНОГО ГОЛОСОВАНИЯ.

Игорь Басов, председатель Омского общественного городского Совета:

 — Ненормально то, что люди, проживающие рядом, и родственники проявляли равнодушие к происходящему в семье мальчика.

Орис Брут, блогер:

— Я считаю, что условного срока для мамы вполне бы хватило, потому что после реального заключения, а родительских прав ее никто не лишает и она в жизни ребенка будет отсутствовать лишь на это время, она вернется с подорванным здоровьем, не дай бог с туберкулезом — НО! с законными правами на ребенка, коими воспользуется со 100-процентной вероятностью.
В итоге все получится гораздо хуже, чем есть сейчас. Самое гуманное по отношению к ребенку, из-за которого весь этот сыр-бор и начался, условная статья для мамы и постоянное наблюдение.

Екатерина Лушникова, ведущая программ, «12 канал»:

— Очень жаль ребёнка. Он пострадал дважды — от насилия в семье, а теперь ещё в детдоме вынужден будет жить. Мне кажется, что суд вынес крайне суровый приговор, прежде всего, по отношению к мальчику. Думаю, что с мамой сыну было бы лучше. История эта наверняка заставила женщину задуматься и сделать выводы. Там были проблемы с воспитанием, с поведением, но детский психолог бы справился и помог. Я — мама двоих хулиганов (11 лет и 8) и уверена в том, что с детьми можно и нужно уметь договариваться, убеждать, а не наказывать физически и не оскорблять словесно.

Диана Адамова, арт-директор ресторанов «Где же кролик» и «Brutandbeer», pr-специалист газеты «Омская правда»:

— Неужто мать посадят, а ребенка в детдом??? В любом случае, ненормально таким образом наказывать ребенка за что-либо, но и садить за это тоже, оставляя ребенка без матери. С другой стороны, иногда отсутствие родителей, наносящих психологические и физические травмы своим детям лучше, чем их наличие.

Алексей Ложкин, глава фракции ЛДПР в Омском горсовете:

— Я думаю, не совсем корректно поставлен вопрос. Что значит «постоял на гречке»? Как в углу постоял? Стоял неоднократно, да так, что гречка вросла в тело мальчика! Преподносится как невинная шалость и вполне допустимая. Такое ощущение, что все дети в мире стоят на гречке, а этот мальчик не хочет.

Удивляет жестокость мамы по отношению к ребенку. Ситуация, конечно, ненормальная, ведь если бы вовремя не остановили, могли быть серьезные последствия для здоровья. Мальчик неоднократно сбегал. Вот на этой стадии и должны были отреагировать компетентные органы, а так мы получили то, что имеем: приговор и реальные сроки.

У нас есть закон, наказывающий за жестокое обращение с животными. Почему же мы так спокойно реагируем на истязания детей? 

Насчет детдома тоже не совсем верно. Насколько мне известно, мальчика уже хотят взять в семью. Будущие приемные родители собирают необходимые документы.

Проблема совсем в другом. Это не единственный случай у нас в стране, это результат воспитания и образования 90-х. Родители тогда кинулись кто деньги зарабатывать любым способом, не всегда законным и моральным, кто пить с горя и с радости. А дети, брошенные на произвол судьбы, воспитывались сами, улицей, фильмами-боевиками, хлынувшими в нашу страну. Героями для детей стали бандиты. Высшей целью — добыть денег любым способом. В школе забыли про патриотизм и мораль, стали «давать образовательные услуги», а не воспитывать и учить.

Вот подросло это поколение. И часть из них, как раз те, что недополучили родительского воспитания, стали наглыми, аморальными, жестокими, циничными взрослыми. Теперь они родители. Теперь они воспитывают своих детей так, как считают нужным, как воспитывали или НЕ воспитывали их самих. Если дальше это не остановить, все будет расти в геометрической прогрессии.

Кем стал бы этот малыш при таком подходе к воспитанию через 10 лет? Подумайте и задайте себе этот вопрос?

Алеся Григорьева, общественный деятель, президент Ассоциации по защите интересов семьи «ДОМ-детства»:

— Те, кто впервые был погружен в проблему изъятия детей из семьи в трудной жизненной ситуации, выдвигают гипотезы о возможном дальнейшем проживании матери с ребенком, но, к сожалению, в России нет таких вариантов помощи семьям. Несмотря на то, что в РФ более 80 процентов сирот являются сиротами при живых родителях, у нас отсутствует механизм по помощи семье для воссоединения. Мы действуем по тем же принципам, что и в годы войны и лихолетий — «если сирота, то только детдом или приемная семья».

Надеюсь, что после такого большого резонанса гражданское общество задумается о судьбе сотен и тысяч детей, которые были разлучены с кровными родителями в результате жизненных невзгод и неурядиц, и потребует от общества и власти более гуманного отношения к социальному сиротству и заставит власть разработать новые подходы для выхода семей из кризисных ситуаций вместо того, чтобы окончательно разорять семьи, растаптывать человеческие судьбы.

Сергей Кондаков, политолог и общественный деятель:

— Насилие в семьях протекает в латентной форме. Случаи насилия редко доводятся до сведения властей, а дети редко получают требуемую помощь. Кроме того, немногие родители обладают знаниями и навыками, необходимыми для того, чтобы воспитывать детей в позитивном ключе. Известно, что насилие — оружие слабого. В основе семейного насилия лежит проблема власти и контроля. Открытое насилие, демонстрируемое в семье, накладывает тяжелый отпечаток на мировоззрение ребенка. Из-за психических травм, полученных в детстве, ребенок уже не сможет самостоятельно построить свою собственную полноценную семейную жизнь. Дети, выросшие в обстановке домашнего насилия, с большой вероятностью будут практиковать это в своей семье. Насилие становится семейной традицией, своего рода наследственным заболеванием. И по наследству передается стереотип «Меня в детстве били, и ничего, человеком вырос!» Кто же может прервать эту цепочку, кто может защитить ребенка от насилия взрослых? Пока охранную и карающую функцию исполняет государство, но не воспитывающую, как во многих западных странах.

И поэтому взрослые каждый раз пытаются «взвесить», что же страшнее для ребенка: жить в ситуации насилия, но с родителями или их лишиться и жить в безопасном приюте. Правда всегда, когда возникает вопрос о том, что родители должны быть лишены родительских прав, перед взрослыми встает дилемма. С одной стороны, с такими родителями жить нельзя, а с другой стороны — приют не лучшее место для ребенка. Чаще всего на выручку приходят родственники: бабушки, дедушки, тети, дяди… Но пока в нашей стране нет адекватных способов «перевоспитания» таких родителей, их не могут направить на специальную терапию или предложить другой альтернативный способ решения проблемы.

Петр Ореховский, д. э. н., проф., зав. сектором Философии и методологии экономической науки Института экономики РАН (Москва):

— Нет, ненормально. Но становится нормой, если за силовыми ведомствами отсутствует общественный контроль. К сожалению, это не местная проблема, хотя при доброй воле руководства области и УВД, которые могли бы к этому подключить и ОНФ, и Общественную палату, это можно решить.

А в целом это — общероссийская проблема. За гречку в тюрьму — это, конечно, эксцесс. Но «силовое предпринимательство», как и преследование журналистов — увы, норма, уже привыкли. И это тоже результат отсутствия общественного контроля… органы у нас — всё, парламенты (надеюсь, ПОКА) — ничто.

Наталья Гордеева, Евразийский патентный поверенный, Патентный поверенный РФ:

— Очень запущенная история взаимоотношений. На мой взгляд, женщина на время забыла о своем материнстве, хотя видела, что отчим и сын находятся в состоянии вражды, ревную ее друг к другу. Она не смогла дать сыну такую любовь, чтобы он не ревновал, боясь потерять мужчину рядом. Вот сейчас у нее будет время осмыслить случившееся, реальный срок по приговору несомненно ее потряс, хотя преступление совершалось с ее согласия.

Не знаю, как она стала бы относиться к сыну, если бы ей сейчас вынесли приговор условно, и она стала бы в дальнейшем заниматься его воспитанием. Возможно она уже и осмыслила свой грех, а возможно будет мстить сыну за потерю любимого мужчины, если до такой степени была слепа и равнодушна к душевным и физическим страданиям своего сына. При этом, надеюсь, что при рассмотрении в апелляционной инстанции ей все-таки вынесут условный приговор, чтобы она понимала, что находится на свободе только благодаря любви сына к ней.

Владимир Разумов, д. филос.н., проф., зав. кафедрой Философии ОмГУ:

— Это ненормально! Увы, есть ситуации, из которых хорошего выхода не бывает. А дальше, в осмыслении этого вопроса, тянет в привычную российскую колею: кто виноват, что делать…

Владимир Виноградов, арбитражный управляющий:

— Я понимаю, что ребенку 8 лет, но он уже может сказать свое мнение, а хочется спросить у его — ему сейчас лучше, чем дома или хочется домой к маме, папе. Исходя из такой логики давайте осудим всех, кто наказывал ребенка хоть раз со времен Петра 1, когда была норма пороть розгами и ставить в угол. Весь этот гуманизм к добру не приведет, в деревнях до сих пор могут ремня всыпать и ничего, людьми вырастают. Посмотрите сколько значимых постов занимают люди, воспитанные в деревне и на селе.

Геннадий Дроздов, депутат Горсовета V созыва от КПРФ, общественник:

— В целом я не хотел бы обсуждать частную жизнь. Но, конечно, нехорошо ребенка ставить коленями на гречку. Однако и устраивать из-за этого судилище нельзя. Сейчас ребенок потерял семью, и в детдоме ему не будет лучше — будет только хуже. И там издевательства будут, только более жестокие, но скрытые от общественности. Сегодня все законы направлены на уничтожение наших традиций, чтобы уничтожить наше единство, наши семейные ценности.

И не только законы, но и действия властей.

Алексей Распопов, общественник:

— Что же в этом нормального? Это трагедия, причем здесь стала видна только вершина айсберга, в целом проблема гораздо обширнее и посадкой одного или двух человек она никак не решится.

Общество шаг за шагом слетает с катушек, эгоцентризм и недостаток сострадания к другим людям становятся всё более и более распространенными явлениями. И этот конкретный случай просто крайнее проявление общей тенденции.

Показательна реакция нашего общества: наказать и отчитаться, убрать раздражающий факт… в причинах можно не копаться… других дел полно. Это похоже на то, если решать проблему, например, больного зуба — гильотиной. Лечить надо, прежде всего психологам работать с матерью и сыном, а не отдавать ребенка в детдом.

Кому это решение суда сделало лучше? Только «успокоило» жаждущего крови обывателя, а главный потерпевший — ребенок — оказался наказан без вины.

Николай Пономарёв, детский писатель, педагог:

— Вообще, судя по фотографиям, в этой ситуации была несомненная опасность для жизни и здоровья ребёнка. Это не воспитательные меры, это садизм и попустительство. Считаю, что суд, вынося приговор, поступил правильно.

Насколько для него теперь травма остаться без матери и, может, ему лучше будет в приёмной семье? Постой, постой. То есть в семье у него никакой моральной травмы не было? Э? Вот смотри, никто же не кричит хирургу, вырезающему аппендикс: «Стойте! Больному с аппендиксом лучше, в нём полезные бактерии!» Так и здесь. Маме, в общем, плевать как обращаются с её ребёнком, это просто эмоциональная тупость. И она получила по заслугам.

В приёмной семье, может быть, ему будет лучше. Но нужна семья, которая его возьмёт. Нельзя взять и просто так отдать ребёнка в приёмную семью. Семья должна быть согласна. Процедурно изъятого ребёнка отправляют в детский дом. Вполне возможно, что его отдадут в приёмную семью. Но сейчас он некоторое время проведёт в детдоме.

Олег Аристархов, режиссёр видеопроекта «Музейное телевидение»:

— На мой взгляд, объявленный приговор достаточно объективный. Меня лично больше волнует дальнейшая судьба мальчика. Это сильная психологическая травма. Пожелаю ему профессиональных психологов и надеюсь, что у него не останется психических отклонений на всю жизнь.

Вячеслав Бурносов, инженер ИТ, общественник:

— Если учитывать, что я не знаю подробностей, мне довольно сложно вот так вот однозначно вынести вердикт, но основываясь на информации в СМИ, вот моё мнение:

Однозначно ребёнка жалко, дать символически по заднице, чтобы показать, что так делать нельзя, это одно, в общем ребёнка нужно правильно воспитывать и подавать адекватный и правильный пример. Но дать волю бесконтрольной злобе и вымещать её на ком-то, тем более на ребёнке — недопустимо!

А у отчима, по факту чужого человека, вообще нет никакого права оказывать любое негативное влияние на ребёнка, а тем более творить такой ужас. То что ему «впаяли», с этим я совершенно согласен!

А мать… мамой даже язык не повернётся её назвать, да, тоже считаю виновной из-за того, что такое вообще допустила! Почему у таких вообще дети есть?! Насчёт срока её, тут немного спорно, всё же у ребёнка всегда привязанность будет, тут для него дополнительная травма. Может, правильнее было бы ей назначить обязательные исправительные работы на 4 года и с посещением под надзором сына. Ну и мнение сына надо, конечно, учитывать, есть ли у него желание остаться с такой матерью, или, наоборот, он бы не хотел разлуки.

Елена Кокорина, депутат Горсовета от ЛДПР, главный энергетик ООО «Нотер»:

— Для меня это в первую очередь история о человеческом равнодушии.

Мальчик неоднократно подвергался насилию, в том числе психологическому. Но в силу своего возраста он не мог осознать ненормальность применяемых к нему воспитательных мер. А ведь травмы у ребёнка были очень серьезными. Так почему никто не забил тревогу? Учительница не заметила отклонений в поведении мальчика, на уроках физкультуры, когда он переодевался, одноклассники не видели ран на коленях, соседи не обратили внимание на нездоровые отношения в семье. Ребенок был один на один со своей бедой. И если бы он не нашел в себе силы обратиться за помощью, то все могло бы закончиться гораздо трагичнее.

Юмашева оправдывается тем, что не могла справиться со своим ребенком, и поэтому сочла приемлемыми жестокие воспитательные меры сожителя. Материнский инстинкт не помог ей защитить сына. Взрослый мужчина систематически издевался над ребенком при её молчаливой поддержке. Женщина вела себя не как мать, а как самка. Всё это также осталось незамеченным друзьями и сослуживцами Юмашевой.

По поводу того, что Юмашева и Казаков осуждены и будут отбывать наказание в колонии общего режима — они совершили преступление и, безусловно, должны быть наказаны. Исправит ли их заключение? Я думаю, нет. После просмотра видеозаписи с заседания суда у меня создалось впечатление, что сожалеют они не о сделанном, а о том, что вся история стала достоянием общественности.

Домашнее насилие опасно тем, что происходит оно за закрытыми дверями и часто о нем не подозревает даже близкое окружение семьи. Особенно уязвимы дети — они не могут защитить себя сами. Этот случай, прогремевший на всю страну, лишний раз убеждает, что недостаточно просто ввести в школах должность психолога, или разместить на стенде номер телефона доверия. Если проблемы в этой семье были бы своевременно выявлены при помощи неравнодушных людей, то не пострадала бы психика ребенка, не был бы нанесён вред его здоровью.

Дмитрий Петренко, депутат Горсовета от КПРФ:

— Воспитание детей — вопрос тонкий, и все видят его по разному. Физические наказания широко распространены, и признайтесь честно: вы не вспомните детей, которых ни разу физически не наказывали за их проделки.

Но сам способ наказания, который граничит с пыткой, вызывает у меня вопросы насчёт умственной полноценности родителей. Часами истязать ребёнка, нанося ему телесные повреждения, да так, чтобы гречка врастала в кожу, в представление о родительском долге никак не укладывается.

Поддерживаю приговор, даже по паре годиков бы накинул. И логично было бы лишить их родительских прав. Понятно, что ребёнок будет тосковать по маме какой бы она ни была, но если она системно позволяла ребёнку страдать и закрывала на это глаза, то лучшее, что она может сделать, на мой взгляд, это больше не рожать. И хотя бы помочь в воспитании уже имеющегося сына, может, хоть как-то вину свою загладит перед ним. А отчима отправил бы в тюремный коллектив, где знают толк в непроваренной гречке.

Нина Маляренко, балерина Омского музыкального театра, ведущий мастер сцены:

— Считаю, что лучше уж такой исход, чем жить с вросшей гречкой в коленях!!! А вообще я считаю, что мать саму нужно было ещё воспитывать, как можно идти на поводу у мужчины, который Никто ребёнку! Даже если ребёнок неуправляемый, как она говорит, нужно было ограничивать его, не травмируя психику, элементарно ходить на беседы к психологу, к специалистам и находить миролюбивый способ. Но никак не гречка, издевательство. Какое будущее теперь у мальчика в социуме. Заниженная самооценка и т. д. Никто не знает всей правды, но опираясь на информацию, которой владею, отвечаю так.

Мария Данилова, руководитель сети салонов красоты Danilova beauty, «Миссис Хрустальная корона Сибири 2019»:

— Я как мать не могу оправдать женщину, которая ради мужчины, благосостояния или просто из-за страха одиночества позволяет уничтожать своё дитя! «Уничтожать»  — я не зря подобрала это слово, ведь кроме физического насилия, ребёнок долго подвергался психическому насилию. Это не пройдёт бесследно, ему с этим теперь жить. Ну, на сколько я понимаю, там мама сама была в жесткой зависимости от тирана-мужчины. И тут кого и надо ограждать от общества — так это его. Насилие в семье — очень тяжелая и актуальная тема для нашего современного общества, где люди предпочитают замалчивать подобные конфликты, создавая в обществе образ семейного благополучия. Но я хочу сказать, что первым базовым началом всего должна быть любовь. К себе, к своему сыну. И если человек, который находится рядом, позволяет себе унижать ваше и сына человеческое достоинство, то нужно бежать и звонить во все колокола. Я рада, что на эту проблему обратили внимание на государственном уровне. А в этом частном случае, на мой взгляд, пострадали оба человека, которым, конечно, необходимо время забыть все плохое, привести мысли в порядок и по возможности простить и вынести из ситуации уроки.