Дисклэймер: Данный текст создан исключительно в юмористических и развлекательных целях, не имеет цели кого-либо оскорбить и ни к чему не призывает. Всё написанное — исключительно субъективное мнение автора. Все суждения носят оценочный характер. Любые совпадения случайны. Реклама или продакт-плэйсмент отсутствуют.
«Судя по ушам, этому зайцу лет триста». (Анекдот)
Итак, Омску 303. Метро ещё не построили, аэропорт и гидроузел — тем более. Но, с другой стороны, в Москве метро появилось без 12-ти через 800 лет после основания. Надеюсь, Омску не придётся ждать так долго. 400-500 куда ни шло.
К тому же, аэропортов на душу населения у нас и так больше, чем в столице. И чем меньше душ — тем больше. Да один, да малогабаритный, но вместимее некоторых авиалайнеров. У многих и такого нет.
Не важно, что минувшее 300-летие даже на 30-летие не тянет. Да что там говорить, ему и до приличного 3-летия далеко. Однако, 301-летие получилось уже лучше, 302-летие — ещё чуток, а 303-летие прям почти как у людей.
Если дальше так попрёт — глядишь и выкарабкаемся.
Вон — Омскую крепость восстановили — штурмуй — не хочу. Ну крепость — это сильно сказано, так — стенка на стенку. Однако даже этот робкий почин надо бы подхватить и такими же ударными темпами реконструировать Омский Кремль. Ну и что, что его никогда не было. Восстановить то, что было — проще некуда. А вы попробуйте восстановить то, чего не было. Не факт, что и в других городах был Кремль, пока его не «восстановили».
Кремль надо соорудить безбашенный, соответствующий менталитету омичей, в виде лабиринта, символизирующего планировку города. А в центре разместить — нет, вы не угадали — мавзолей. Кого туда определить — возможны варианты, главное, чтоб надпись от московского не слишком отличалась. Можно ещё при жизни, чтобы меньше докучал — пускай привыкает к бессмертию.
Стену вокруг Омска, а тем более вокруг области начинать не предлагаю. Если только ледяную. Лето короткое — не будет успевать растаять. Особенно если армировать достающими до вечной мерзлоты алюминиевыми сваями.
Всё равно одичалые на нас не нападут. Они ещё не настолько одичали. А нападут — таможня одомашнит. И не таких ассимилировали. Гастарбайтеры как гастарбайтеры. Сгодятся выкладывать кусочками льда по периметру слово «УВЕЧНОСТЬ» на всех языках. Только бы не по спирали.
Что же дальше? Давайте-ка заглянем в будущее, но не слишком отдалённое — ограничимся ближайшей перспективой, до которой большинство современников не только доживёт, но даже и на пенсию не выйдет. Предположим, для нормальной подготовки к юбилею не хватило как раз 33-х лет. Тем более, это не первый такой случай в истории. Вспомним Илью М. и Иисуса Х.
Да, быть пророком в своём отечестве никому бы в голову не пришло, но так как я не местный, то рискну попробовать…
Итак, 2049 год…
К 333-летию Омск снова станет зелёным городом — даже изумрудным. Во всяком случае, и омичи, и гости города должны будут всё время носить зелёные очки.
Мэра в связи с этим будут называть Страшила Мудрый. Ну или наоборот, если он будет непопулярен.
Омичи научатся различать 55 оттенков зелёного. Это окажется единственный шанс Омску перестать быть красным городом. И только политические дальтоники не заметят разницы.
Красный путь переименуют в Зеленый. В Омск переедет штаб-квартира «Гринписа» и обоснуется на Зелёном острове. Там они будут мусолить свою священную книгу, которая (кстати о дальтониках) почему-то у них не Зелёная, а Красная.
Больше в Омске ничего не останется красного, кроме дéвиц, которые вечнозелёными волосами будут смахивать на русалок. Особенно из-за вошедших в моду ласт.
Будет построен самый длинный в мире мост — вдоль Иртыша, который соединит между собой все поперечные мосты. Благодаря этому «Мостовик» возродится и выиграет тендер на восстановление планеты Фаэтон из пояса астероидов.
Для доставки туда вахтовиков будет построен Космопорт Фёдоровка. В который тотчас же слетятся инопланетяне всех сортов — попробовать самый знаменитый в Галактике плавленный сыр.
Так как из-за ядерного синтеза нефть станет никому не нужна, нефтезавод полностью переключится на производство из неё «Омички». Из нефти будет получаться лучше, чем из пальмового масла, и старожилы наконец угомонятся — «тот самый вкус». С ними согласится вся Галактика, которая и такого сыра не пробовала. Инопланетяне подсядут на «Омичку» и станут жрать её, а не хвалёный «Хохланд».
Мощности нефтезавода как раз хватит для обеспечения «Омичкой» всей Галактики. И Фёдоровка быстро наполнится космическими яхтами нефтесырников.
Параллельно будет построено первое в мире стелс-метро, состоящее исключительно из станций. На туннели будет решено не тратиться — ждать изобретения телепортации.
Станции оборудуют по последнему слову техники. А как перемещаться между ними — дело самих перемещающихся. Наши самородки не подведут и наизобретают множество окольных способов. Да всё запатентуют, что принесёт гигантские отчисления, так что от туннелей теперь можно будет отказаться повсеместно.
Впоследствии Омск таки станет хабом субпространственного гиперлупа. Но это не точно.
Микроавтобусы не смогут конкурировать с метро, так как в ходе дальнейшей миниатюризации будут вытеснены наноавтобусами (стоячими такси). В итоге каждый станет сам себе моноавтобусом. На остановках попутчики будут складываться в полиавтобусы и кому-то будет выпадать водить. Но это будет скорей не транспорт, а тимбилдинг.
По недосмотру инженеров гидроузел будет построен в зеркальном отражении и Иртыш потечет вспять. При этом, естественно, уже Обь станет впадать в Иртыш, а не наоборот, и, значит, именно Омск станет столицей Сибири. А Новосибирск будет разжалован в академгородки.
Таким образом, поворот сибирских рек будет всё-таки осуществлен. Это спасёт Арал от уже окончательного превращения в Анал и одновременно позволит избежать всемирного потопа из-за таяния арктических ледников.
Омские бомжи, копаясь в мусоре, наткнутся на золото Колчака и сказочно разбогатеют. На свои 25% они создадут гильдию бомжей и скупят все мусорные свалки мира. А французские клошары будут у них на посылках.
На остальные 75% город закажет церетелингам статую Колчака по типу Колосса Родосского — одной ногой на левом берегу, другой — на правом.
На ноги золота не хватит, но статуя всё равно окажется слишком тяжёлой и начнёт постепенно погружаться в землю, пока копчиком не упрётся в вечную мерзлоту и снаружи останется торчать лишь голова как в «Руслане и Людмиле».
Откапывать всё остальное не решатся, чтобы, не ровен час, не обнаружить, что золото куда-то рассосалось.
Во время танкового биатлона шальным снарядом бо́шку продырявит и памятник обретёт завершенность.
Будет доведена до совершенства уникальная бизнес-модель — гибрид библиотеки и пивбара. Они окончательно срастутся в пивлиотеку — самую большую и единственную в мире. От чего сразу же подскочит посещаемость, а средний чек раскрутится мёбиусуемо.
Но так как деньги к тому времени в основном уже отменят, наливать библиотекарши будут за пересказ прочитанного. Так Омск станет самым читающим городом в мире.
С девушками снова начнут знакомиться в библиотеке. А в отдельных кабинетах можно будет почитать друг дружке стихи и так далее. Это так благотворно скажется на демографии, что при пивлиотеке откроется роддом, чтобы конвейер никогда не останавливался.
К тому же, в Омске изобретут особое мужское пиво, которое вместо фитоэстрогена будет содержать фитотестосторон. От него не будет расти пивной живот, а наоборот будут прокачиваться кубики пресса.
Летом и зимой омичи/чки будут валом валить в пивлиотеку и ближе к ночи разбредаться уже как следует начитанные. Но не чересчур, ибо в комендантские часы улицы города будут патрулировать чипированные медведи в униформе под командованием цыган.
Это обновит ходячую легенду и привлечёт толпы интуристов — дразнить, кормить из рук, шерстить на сувениры и выцарапывать автографы. Медвеботы будут вооружены резиновыми балалайками — аккомпанировать задержанным. Но что упало, то пропало — недоходяг до дома разрешат использовать в качестве подножного корма.
Охотники смогут ходить на медведей по ближайшим подворотням. Но тут уж — кто кого. А после давай меряться чучелами друг друга как трофеями.
Байки байками, но санитарами из леса численность неадекватов будет сведена на нет, и генофонд улучшится. Так что племенные омичи во всём мире будут нарасхват.
На базе университета Достоевского будет основана культурная колония, которая будет регулярно пополняться по закону об оскорблении власти. В Омске сконцентрируется такое количество писателей, поэтов, режиссёров, художников и музыкантов, что он автоматически станет культурной столицей России. А Санкт-Петербург переименуется в Свят-Петроград и переквалифицируется в культовую. Только колокола там будут называться рындами, кресты — крыжами, полумесяцы — серпами, сансара — штурвалом, а звезда Давида — гексаграммой.
В Омске тоже количество церквей, мечетей, дацанов и синагог зашкалит, но иерархи образумятся и вместо чтобы строиться, начнут меняться храмами как хоккеисты воротами. Поначалу передрапируя скинами дополненной реальности.
Это приведёт к появлению храмов-трансформеров, священников-многостаночников и постепенной унификации религий. Впоследствии выкристаллизуется единая религия, которая распространится по всему свету, а все известные конфессии будут признаны её подмножествами.
Таким образом, теорию великого объединения теологи создадут раньше физиков.
Предваряя неизбежный вопрос, спешу ответить, что многожёнство в ней будет разрешено, но только взаимообразно.
Не согласятся со слиянием в экстазе только окунёвские язычники, отстаивающие пуп земли. Они подадут берестяную жалобу в УФАС, но там ей подотрутся.
Хотя притязания окуниатов отчасти подтвердятся, когда из-за глобального потепления под влиянием аномальной жары из сизифова шара с площади Бухгольца вылупится дракон и станет достопримечательностью города. Окажется, это яйцо динозавра, выколупанное ещё самим Бухгольцем из пупа Земли, причём именно в Окунёво.
В качестве подарка к юбилею российские власти разрешат Красноярско-Чернолученскую игорную зону — этакий Сибирский Лас-Вегас — и туда рекою хлынут инвестиции. Её так и назовут — «Красное и Чёрное».
К нам ломанутся казиноиды даже из самого настоящего Лас-Вегаса, позарившись на живописных крупьех — наряженных матрёшками цыганок. Они клиентов будут разувать и обувать — кому что более по вкусу. Так постепенно мы вернём на Родину золото партии, причём не только нашей.
Атмосферности добавят органические фишки-шишки и белочки в колесах — крутить рулетку, страховать от перепоя, да обыгрывать в скорлупки на орешки.
Напитки будут разносить летучие мыши по сигналам ультразвуковых свистков. Суперхитами станут берёзовый фреш прямо из чурочек через натуральную соломину и крафтовый кедровый самогон.
Реликтовые сосновые комары так пристрастятся к голубой крови аристократов, что наотрез откажутся от простолюдинов, в том числе — от бастардов конюхов/садовников/дворецких. Чем вызовут множество скандалов в благородных семействах.
Ещё одной достопримечательностью города станут жидкометаллические памятники, перетекающие по ночам с места на место. Несмотря на внешнюю податливость, памятники будут антивандальными и смогут постоять за себя.
Бродя по закоулкам, они попутно будут собирать металлолом и, понабравшись весу, делиться как амёбы. Поэтому их поголовье будет множиться и разнообразиться, так как иногда два памятника будут скидываться на третьего.
Степаныч, например, отныне сможет появиться из любого люка или даже из всех сразу. Лишь бы это не оказался его злой брат-близнец Стебаныч. Этот застебёт до смерти, а потом сам заделается вашим памятником.
Любочка заведёт себе страшную подружку сами знаете с кого.
И только памятники Ленину будут прятаться по чердакам от переплавки, из-за чего жители пентхаусов не будут попадать шприцами в вены, носами в порошок и ещё много куда.
Кочующие памятники приведут туристов в множественный восторг, ибо с ними можно будет бесконечно селфиться — каждый раз на новом фоне.
С помощью приложений для смартчаток можно будет не только отслеживать дрейф памятников словно покемонов, но и устраивать между ними файтинги как в «Мортал комбат». Проигравшие автоматически превращаются в памятники победителям.
Если почётным гражданам будут клепать памятники, то одиозным прямо в центре города — напротив позорного столба экс-губернаторов — установят доску незачёта. Там развесят их портреты вверх ногами, а волонтёлки будут раздавать дротики.
После бесконечных перевыборов ректором ОмГУ впервые станет робот. Он наберёт деканов-киборгов и андроидов-профессоров. А секретаршу — реалистичную секс-куклу. И это будет первый робот, который начнёт брать взятки, да так энергично, что его вскоре разжалуют в роботы-пылесосы. Но это послужит прецедентом для получения роботами всей полноты гражданских прав как окончательно очеловечившимся. После него ректором станет человек, который всю жизнь к этому стремился, но секретаршу своего предшественника оставит.
Музыкальный театр всё-таки переоборудуют в трамплин. Летом и зимой над головами омичей будут проноситься летающие лыжники. Редкий трамплинер долетит до середины Иртыша. А до другого берега — только при несущем встречном ветре.
Приземляться будут раскрывая лыжи веером, а палки зонтиками, так как за читерство с реактивными ранцами будет дисквалификация.
Летом по трамплину будут пускать воду и летать на водных лыжах, а фонтан преобразуют в водопад, зимой живописно замерзающий — всякий раз по разному.
Марафон растянется на целый год и разделится на множество этапов: полумарафонов, двойных, четвертных и т. д. Кроме банальных бега и ходьбы — на роликах, в мешках, на четвереньках, на руках, прыжками, кувырками, на ходулях и всё то же самое с барьерами.
А также с палками для скандинавской ходьбы, с вёслами для скандинавской гребли и с альпенштоками для скандинавского альпинизма.
Особняком будут держаться танцевальные и секс-марафоны, иногда переходящие друг в друга. А также мусорные квесты, которые заменят собой субботники и блошиные рынки.
Марафонить будут на измор и закругляться лишь по выбыванию участников — всех кроме одного, который и получит гран-при — Большой Кукиш, гарантировано предохраняющий от сглаза.
Именно вся эта беготня и придаст Омску надлежащую динамику, чтобы мы сумели, наконец, куда-нибудь попасть, а не скатываться дальше по наклонной, изо всех сил стараясь хоть чуть-чуть притормозить.
Омские клиники научатся излечивать болезни исключительно при помощи анализов, которые будут назначать в неимоверном количестве, дабы распугать микробов.
Анализы будут вызывать новые болезни, а новые болезни — новые анализы.
Это прославит Омск как всемирную заздравницу и сюда потянутся ипохондрики со всего света. Что принесёт сверхприбыли не только самим клиникам, но и кормящимся вокруг них похбюро. Которых расплодится ещё больше, хотя это нелегко себе представить.
Те начнут драться за каждого покойника насмерть. Чем породят рекурсию коэффициента размножения покойников и откроют тайну цепной реакции самоуничтожения человечества, постигшей многие древние цивилизации из-за превышения критической массы похбюро.
Как бы то ни было, похлобби продавит в Омске легализацию эвтаназии. Её бюджетный вариант станет излюбленной подработкой студентов-медиков, причём, по старинке — топорами.
Зато роженицы перестанут умирать, так как им научатся делать кесарево через пупок, надувая словно сорванцы лягушек.
Мединститут получит Нобелевскую премию за гипердиагностику, диагностирует у Нобкома Альцгеймовера и в дальнейшем будет вручать нобелевки сам.
Будут найдены и другие источники пополнения бюджета.
Говорят, деньги — это пыль. Но окажется, что верно и обратное: пыль — это деньги. А так как пыли у нас как грязи…
Гигантские роботы-пылесосы примутся бороздить город, но не выбрасывать пыль, а окирпичивать. За счёт этого бесконечного ресурса наконец будет перестроен частный сектор.
Взметнутся ввысь пылевые небоскрёбы — всё лучше, чем из пенопласта — для надёжности облепленные облепихой, скрещенной ради морозустойчивости с пихтой. Облепихта станет плодоносить круглогодично, что придаст фасадам живописности и заодно избавит от обязаловки украшать ёлки.
Освободившееся пространство будет использовано под огороды. А ролевики начнут косплеить вымерших к тому времени советских пенсионеров. Так город-сад превратится ещё и в город-огород.
Крыши пылескрёбов соорудят строго по заветам тюбетехтора. В них будут восстанавливать харизму, сохранять картошку, самозатачивать ножи, заряжать батарейки, оживлять воду, сращивать фарфор, закалять шапочки из фольги и что там ещё умеют пирамиды.
На случай всемирного потопа окна сделают иллюминаторами в шашечном порядке, что породит вирусную игру светом и тьмой. В иллюминашках тоже будут особенно цениться дамки — вверхтормашки.
За обеспыливанием последует обеспухивание. Повсюду установят пухоуловители, что позволит наладить выпуск гипоаллергенных подушек и веганских пуховиков.
С исчезновением пуха у тополезависимых пухоманов начнутся ломки. Для их купирования учредят бои подушками — берег на берег. Это привлечёт страдающих бессонницей туристов, так как пустят слух, что от неё лучше всего помогает экологической подушкой по башке.
Наладится и продажа снега в Сахару дирижаблями-термосами, облицованными солнечными батареями.
А вот хороших дорог в Омске никогда не будет. Но и из этого научатся извлекать доходы.
Власти наконец перестанут инвестировать в одноразовый асфальт. И начнут вкладывать те же деньги в создание летающих машин. Так из-за своей дорожной безысходности Омск станет мировым центром производства аэромобилей, велолётов и крылаптей.
Брошенные же дороги достанутся устроителям сафари в стиле «Безумного Макса» и прославят Омск среди экстремалов. Предоставленные самим себе дороги продолжат саморазрушаться с каждым годом и становиться всё апокалиптичнее, а сафари всё дороже.
В СибАДИ будет даже создан факультет по искусственному состариванию дорог, куда немедля ломанутся эпигоны со всего света. Но ничто не сравнится с аутентичностью омских трясс.
Для расчётов с внешним миром в Омску понадобится собственная криптовалюта кол/чак — 1 кол = 100 чакам.
Наличные сделают спецом радиоактивными — чем больше скопишь, тем умрёшь от лейкемии. А если больше критической массы, то вообще взорвётся.
Банки тоже невозможно будет создавать, потому что они будут сразу же взрываться.
Хуже всего придётся коррупционерам, так как им нечем будет брать взятки. От отчаяния они переключатся на БАДы. Но во время обысков будут с перепугу поглощать всё разом и окукливаться. Зато останутся нетленными и как только всё забудется, не то, чтобы воскреснуть… Но всё же их канонизируют в качестве мучеников биохакинга.
Так как деньги в основном отменят, банки диверсифицируются на нематериальные активы: ум с которым горе, честь-неперечесть, очистки совести, оба цвета зависти, залежавшуюся месть, мечты невредные, неусвоимые уроки да воспоминания, что никак иначе не распомнить. Депонировать всё это, а кредитовать доверием, и раздавать надежду безвозмездно в виде промо.
Особенно преуспеют бывшие колл-центры. Поначалу их перепрофилируют в телефоны доверия, но из-за систематических утечек данных доверять им будут только сексуальные фантазии. Так естественным путём они выродятся в секс по телефону с материализацией чувственных идей при помощи коллекторов супружеского долга.
Банкоматы переквалифицируются в смарт-урны — мобильные мусороперерабатывающие конвертеры — и примутся ходить по квартирам, предлагая комплекс бытовых услуг: ультразвуковую стирку; лазерную стрижку, 3D-печать имплантов — зубных, грудных и прочих прям по месту; кофе, а некоторые — даже семечками торговать.
Хоккей продолжит становиться всё более скоростным и силовым пока, наконец, не превысит пределы человеческих возможностей. Некоторое время будут перебиваться киборгами, но вскоре переключатся на аватары игроков, управляемые дистанционно.
Это назовут хоккейной сингулярностью. В каком-то смысле большой хоккей уподобится настольному. Тренеры будут дирижировать игрой из состояния глубокой медитации. Хоккеисты смогут выступать за несколько команд одновременно — главное следить, чтобы не совпадали смены. Даже когда эти команды будут играть между собой. Впрочем, как раз это и сейчас возможно — только успевай менять свитера.
Зрители смогут буквально влезать в шкуры любимых игроков и наблюдать матчи их глазами. А у забывчивых — не только матчи.
По видеозаписям при помощи нейросетей будет восстановлен стиль игры великих хоккеистов прошлого и созданы их боты.
Внезапные поражения фаворитов от аутсайдеров теперь будут объясняться не договорняками, а хакингом аватаров вратарей.
Из-за периодически строящихся и разрушающихся арен в Омске некоторое время летосчисление будет вестись в аренах — как Древней Греции в олимпиадах. Ну хоть не в попугаях. Подчёркиваю — я ни на кого конкретного не намекаю.
Пока в архитектурном конкурсе, наконец, не победит вундеркинд — гик «Лего». Им будет предложена самоорганизующаяся сборно-разборная мульти-арена.
Она не только сможет разделяться на несколько суб-арен, но будет и полностью аддитивна. Размер будет пропорционален популярности матча.
Арена будет самосоставляться амфитеатром из аэромобилей зрителей, а после матча разлетаться и исчезать до следующего раза.
Суммарной мощности кондиционеров как раз хватит для поддержания льда в рабочем состоянии. А если матч неинтересный, кворума не будет, лёд растает и игра не состоится.
После того как догхантеры и собачники перегрызутся насмерть, популяция бродячих собак выйдет из-под контроля и начнёт расти в геометрической прогрессии. Более того — от перекрёстного скрещивания и сужения кормовой базы проявится собаканнибализм.
Это натолкнёт на псимметричное решение. Но шаурмячные бистро капитулируют и переделаются в шаурмяучные. Придётся экстренно организовывать сеть корейских ресторанов «Псинабон», шпиццерии «Каштанелло» и лакшери для нуворишей — «Собакевич».
А также фекайни «Далматинто» для гопстеров, где будут подавать напитки из зёрен, пропущенных через ЖКТ щенков. К лайтте — да вы угадали — долмуму, а к моськко — чихуахобили.
Круглосуточно будут курсировать трамваи-рестораны по закольцованным маршрутам на упряжках. Из окон можно будет наблюдать собачьи свадьбы, бои псов-рыцарей за жучкины сердца, выборы вожаков хвостами, пометку территорий, и, наслаждаясь воем на Луну, под руководством опытнейших псомелье соревноваться в деконструкции пород.
Омск будет тотчас наводнён корейскими кулинтуристами, северные и южные перепутаются между собой и две Кореи, наконец, объединятся.
Собачьи омксервы в мировом масштабе победят туберкулёз, собачья шерсть — радикулит, а пятиногие мутанты наглядно разрешат извечную загадку — зачем им она сдалась. Спойлер: вы не поверите — запаска.
Алкоголиками будут выведены собаки-собутыльники — бухаски — спиртоядные мутанты, способные определять вредные примеси в бухле. От чего смертность из-за некачественного алкоголя сократится до нуля, а из-за качественного вырастет на порядок.
Печень бухасок будет бесконечно регенерировать по принципу фуагра до заполнения всей тушки, и чтобы псинбионт не лопнул, от неё придётся периодически отъедать, так что хозяин постоянно будет при закуске.
Омская школа Х-гимнастики достигнет такого совершенства, что выпускницы наловчатся при помощи пластики и мимики имитировать любую знаменитость. Спрос на полиморфных невест будет такой ажиотажный, что в Омск нагрянут обучаться орды дебютанток со всего света.
Правообладатели будут протестовать, но сами исподтишка станут заказывать тоположниц через подставных лиц. Да и кто откажется от гимнастёлок, способных по заказу менять личины светских львиц на министерв, телекликуш на балерин и экстрасенсок на эскортниц? Без видимых усилий симулирующих звёздную болезнь, консьюмеризм и индуцирующих у кавалера подъём самооценки выше сноса крыши.
Так Омск отожмёт бренды у Иванова, Екатеринбурга и Перми.
На выпускном балу жюри будет угадывать оригиналы среди копий. У кого не угадают, те все сдали. А неудачницы пойдут лесом — кормить клещей.
Которых генетически модифицируют, чтоб укусами прокачивали интеллект. Студенты будут шастать по чащам ради энцефализации, облепляясь нооклещами словно опиявками, излечивающими, как известно, ото всех зависимостей. Это будет называться «взять мозг в клещи».
Выяснится, куда подевались тараканы. Окажется, их подковал Омский Левша и теперь они в кандалах трудятся у него в подполье, заваливая мировой рынок шедеврами микроминиатюризма.
Омская пизанская башня хоть и наклонится на 45°, но не рухнет (в отличии от оригинала) потому, что её так и продолжат подпирать парковками, пока она не уподобится гигантскому грибу чага. Но в книгу Гиннеса попадёт не за это, а за рекордное количество парковочных мест.
Омская сеть кальянных «Укурочка ядом» распространится по всему миру и искоренит международный терроризм. Крепкая сибирская трава зверобой выветрит из мозгов всю дурь, потому что клин клином вышибают.
Разомлевшие боевики научатся якшаться с гуриями при жизни и вести самый трудный джихад — с точкой джи.
И это — всего лишь малая часть того, чего мы можем достичь к 333-летию. Но все эти успехи не сравнятся с тем, чего мы бы могли бы достичь к 555-летию. Нам бы только 444-летие пережить.
