Правда, речь идет о специалисте, которого привлекла сама подсудимая.
Сегодня адвокаты Алины Юмашевой и Сергея Казакова, которых обвиняют в третировании 8-летнего сына омички, продолжили углубляться в историю непростых взаимоотношений в этом семействе.
Напомним, на скамье подсудимых пара оказалась из-за установившейся практики ставить подрастающего мальца коленями на гречку за любую провинность. Также практиковались пинки, моральные унижения и оскорбления.
Отметим, защита матери и отчима мальчика настаивает — ребенка участникам процесса стоит выслушать лично. Вопрос будет решать судебный эксперт.
Пока же за трибуну свидетеля взошла специалист, которого привлекала сама Юмашева, Светлана Мазья.
Женщина, занимающаяся частной практикой, сразу пожелала оговорить: с отчимом пострадавшего мальчика она не знакома и видит его перед собою впервые. Тем не менее, он не мог не фигурировать в консультационных беседах.
— Раз 6-8 мы с мальчиком и Алиной встречались. Впервые после всей этой ситуации, в июне. Алина рассказывала, что они попали в сложную ситуацию из-за неэффективного взаимодействия, — обозначила специалист.
По ее наблюдениям, летом мальчик не был приветлив с мамой, с молчаливого согласия которой его колени были буквально стерты в кровь. Но спустя время якобы признал — с мамой лучше, ведь «заниматься чем попало ему не разрешалось». Двойственная трактовка этой фразы, похоже, никого из присутствующих не смутила.
— Алина признала, что их методы были разрушающими как для ребенка, так и для мамы.
Что касается юного «клиента», то его свидетельница защиты охарактеризовала следующим образом:
— Я люблю всех детей. Но постепенно, как снежный ком, нарастали истории…сначала, он рассказывал, украл у учительницы деньги, потом у дяди Сережи взял.
Что касается собственной оценки мальчиком всех ужасов, что с ним произошли, то психолог настаивает: пострадавший мальчуган восстанавливается, в том числе и на психологическом уровне, семимильными шагами.
— Он не может осознать и дать оценку своему поведению. Он признавал, что деньги брал на сладости. Он же еще совсем ребенок, а не готовый продукт. Я спросила, почему стоял на гречке, ответил «Не хотел извиняться», то есть он понимал, что над ним не издевались. Мальчик не несет на себе груз этой ситуации, — заметила по этой ситуации свидетельница.
Огорошила присутствующих она и тем, что мальчик, относительно пребывания которого с матерью, а не в социальном центре, ведутся ожесточенные споры, видит свою дальнейшую жизнь идеальной только при прежнем «родительском составе».
Важнейшим моментом стало и прояснение вопроса о чувствах самой матери — исправилась ли женщина, замеченная в довольно «скользких» моментах.
— Она, уже придя ко мне, осознавала всю тяжесть ситуации, ведь тогда не стала бы работать над отношениями. Алина обратилась ко мне с вопросом, как наладить взаимоотношения. Разумеется, она хотела правильно воспитать своего сына, но не хотела агрессии. У нее было желание, чтобы он враз понял. Она вовсе не асоциальна, — заявила она.
По ее словам, на сегодняшний день мать и сын стали понимать друг друга уже буквально с полуслова.
— Нельзя их разлучать! — озвучила свой вердикт свидетель.
Евгений Куприенко
