Аргументы борцов против воссоздания Свято-Ильинского храма скрывают отсутствие уважения к истории, культуре, духовности родного города, к опыту других народов.
Знаменитый институт Гэллапа, как известно, постоянно опрашивает население по разным поводам. Не так давно исследователи обратились с вопросами к полумиллиону (!) американцев и сделали вывод: качество жизни у верующих граждан США выше, чем у неверующих (gallup.com). Под «качеством жизни» наука подразумевает эмоциональное и физическое здоровье, удовлетворенность работой, а значит — нередко более высокое благосостояние.
И тут даже не очень важно, что стоит на первом месте: успешные ли более склонны верить или вера помогает людям стать более успешными. Вывод американских социологов твёрд: религиозность повышает качество жизни, делает людей более счастливыми и состоятельными (forbes.ru). И не случайно (по данным ЦРУ, которое знает многое) на 2018 г. 76,6% населения США считают себя верующими, и только 22,8% не относят себя ни к одной из религиозных групп (CIA. The World Factbook).
После этого весьма необоснованными, если не сказать жалкими, выглядят мнения, что между храмами, религией и социально-экономическим развитием нет вообще никакой или лишь весьма отдаленная связь. Это говорят противники строительства храмов, и среди них, как ни печально, есть люди с дипломами о высшем образовании…
Конечно, для населения и особенно молодежи нужны в первую очередь высокие зарплаты, престижные и полезные объекты (метро, стадионы, дороги и др.), но большим заблуждением является мнение, что только после всего перечисленного можно подумать и о храме.
На открытых слушаниях в Омской общественной палате 29 августа 2019 года доморощенные «эксперты» главный упор делали именно на «отсутствии» связи между воссозданием Свято-Ильинского храма и качеством жизни омичей. Занимаясь изучением экономической проблематики не один десяток лет, могу совершенно обоснованно заявить, что для социально-экономического развития территорий, особенно в Европе и США, одним из важнейших является наличие театров, концертных залов, музеев, библиотек, соборов, храмов и других объектов искусства, культуры, духовности.
Как обосновали авторитетные зарубежные ученые (Нэсбитт, Эбурдин, 1992), подавляющее большинство высококвалифицированных специалистов при выборе географического места работы обязательно учитывают наличие вышеперечисленных объектов — практически во вторую очередь после уровня оплаты труда. Именно потому, что в тех же США давно и четко понимают степень влияния культуры и религии на экономическую эффективность, на социальную ответственность, на стабильность общества — власти, корпорации и отдельные бизнесмены тратят миллиарды долларов на поддержку самых различных явлений в сфере культуры.
Годовой бюджет одной только Библиотеки Конгресса США составляет более 600 млн долларов (www.whitehouse.gov). Забавно, но Министерство обороны США тратит ежегодно на содержание только военных духовых оркестров около 400 млн долларов. Порядок сумм понятен…
Церковь американское правительство финансово не поддерживает. Это делают корпорации и граждане: более 60 млн американцев посещают церковные службы каждую неделю, из них треть регулярно отдает как минимум 10% своих доходов церкви. А доходы эти исчисляются местной статистикой от менее 30 тыс. до гораздо более 100 тыс. долларов в год (correspondent.net). Важность религии в жизни американцев показывает исследование Брайана и Мелиссы Грим, подсчитавших, что ежегодный оборот церковной жизни в США превышает 1,2 трлн (!) долларов (www.worldreligionnews).
Если бы это была страна, то ее экономика занимала бы 15-е место в мире!
Не только рост экономики, общественная стабильность, привлекательность территории для кадров и инвестиций, туристический поток, но и просто известность, бренд региона, обывательский интерес пользователей мировой сети — все это связано с наличием в городе значимых культурных памятников и храмов. Если вы начнете набирать в любом «поисковике» названия европейских городов в форме прилагательного, например Реймский, Шартрский, Руанский, Миланский, Кёльнский, Эссенский, Магдебургский, Ульмский, Йоркский, Солсберийский, Ковентрийский, Кентерберийский, Глостерский, Сиенский, Пизанский и т. д., то первой «подсказкой» будет слово «собор». Вот, что в первую очередь ищут люди. Сам проверил: во многих других исторических городах соборы (если они «привязаны» к названию города) — в первой десятке «подсказок».
Признаюсь, с некоторым опасением набирал в Гугле и Яндексе слово «Омский»… Выскочило «аэропорт», наверное, в связи с недавним присвоением имени. Не так плохо, но мы-то омичи хорошо знаем, что это за «достопримечательность».
И уж если в истории других стран храмы разрушались, то в подавляющем большинстве случаев это было по причине войн, землетрясений, пожаров — одним словом — бедствий. Россия — уникальный пример того, как в ходе идеологической борьбы сами граждане в ХХ веке уничтожили почти 74 тыс. священных сооружений (храмов, часовен, монастырей) — 91,4% от стоявшего в 1914 г.
Опять же для сравнения со Штатами: на территории России сегодня 17 тыс. христианских храмов, а в США — более 267 тыс. (aftershock.news). Не напоминает ли несколько разрыв в уровне жизни в наших странах?
В мире вопрос — необходимо ли восстанавливать разрушенные храмы? — воспримут как нелепицу (только иногда немцы оставляли в разрушенном виде — в назидание себе и другим…). Разрушенные бомбардировками соборы Германии (небольшие церкви не беру) восстанавливали годы, десятки лет: Магдебургский собор восстановили власти ГДР в 1955 г.; Эссенский собор (ФРГ) — в 1958; Собор святой Ядвиги в Берлине восстановили в 1963; Вюрцбургский — в 1965; Майнцский — в середине 70-х; Любекский собор — в 1982; Берлинский собор — в 1993; Немецкий собор в Берлине — в 1996; церковь Богородицы в Дрездене воссоздали через 60 лет (!) после войны — в 2005 году.
Немецкие примеры можно бесконечно продолжать. Неуклонно восстанавливали разбомбленное, сгоревшее и в городах других стран: в Гернике, Мадриде, Роттердаме, Ковентри, Лондоне, Ливерпуле, Бирмингеме, Варшаве, Нагасаки, Белграде, в Косово. А недавно — и в Париже…
И уж совсем поучителен пример сирийцев — одного из древнейших народов, который практически сразу в разрушенном почти как Сталинград Алеппо восстановил взорванную боевиками ИГИЛ христианская церковь Святых Сорока Мучеников и завершает восстановление (какое совпадение!) храма Святого Илии Пророка. И это делается не после восстановления всех хозяйственных объектов и жилья! Разве откажешь в мудрости жителям города, упоминаемого в письменных источниках за три тысячи лет до Р.Х.?
Таким образом, аргументы борцов против воссоздания Свято-Ильинского храма (от якобы отсутствия связи между церковью и экономическим ростом до «дендрологической ценности сквера») скрывают отсутствие уважения к истории, культуре, духовности родного города, к опыту других народов. Всё названное отодвигается в сторону мелкими политическими, конъюнктурными интересами, порой — элементарной необразованностью противников храма, любящих пройтись по поводу «темноты и невежественности» приверженцев церкви.
Таким хочется напомнить слова выдающегося ученого А. Эйнштейна: «Самое прекрасное и глубокое переживание, выпадающее на долю человека, это ощущение таинственности. Оно лежит в основе религии и всех наиболее глубоких тенденций в искусстве и науке. Тот, кто не испытал этого ощущения, кажется мне, если не мертвецом, то во всяком случае слепым» (Эйнштейн А. Собр. научн. тр. Т. IV. М.: Наука, 1967. С. 175-176).
Так, не ограждайте же слепо себя и нас от «самого прекрасного»!
Юрий Петрович Дусь, д. э. н., профессор, декан ФМБ ОмГУ
