Омский ответ московскому «Замкадью».
Есть некий федеральный «Телеграм»-канал с говорящим названием «Замкадье». Вроде бы его авторы декларируют, что собирают новости регионов и комментируют их со своей московской кочки. Давеча они выдали: «Омский губернатор хочет получить доступ на предприятия в случае выбросов: что мешает решить экологическую проблему?» И даже выдвинули свою версию по поводу этого. Дескать, у нас тут в Омске – такие крутые предприятия, входящие в федеральные корпорации, что губернатор их тронуть боится, без Путина за экологию бороться не может…
Весьма распространенный «московский» взгляд на регионы и их руководство. Дескать, есть КОРПОРАЦИИ (вот так – большими буквами), а есть какие-то губернаторишки, которые то ли в их обслуге, то ли «на подогреве»… Однако, когда пишешь о «замкадье», нужно все-таки понимать специфику того «замкадья». Иначе получается чушь.
Есть несколько моментов.
Момент первый. Этой истории скоро уже как два года. Именно из-за того, что мы – и общественники, и власти – два года назад не смогли проверить ВСЕ предприятия северо-западной промзоны, как говорится, «по горячим следам», «вонючая» тайна до сих пор остается не раскрытой.
Момент второй. Когда случился выброс «предположительно этилмеркаптана» («Росгидромет», который сначала сообщал именно об этом веществе, потом отказался от своего утверждения, заявив, что на тот момент не было поверенных приборов, достоверно фиксирующих его присутствие), я в составе группы журналистов и представителей правительства области ездил по предприятиям северо-западного промышленного узла. Если какие-то предприятия, например, ОНПЗ, нас добровольно пускали на свою территорию и показывали все, что угодно, то руководство того же завода СК (входит в ГК «Титан») нас в грубой форме послало. Тогда именно из-за этих правовых коллизий найти источник выбросов не получилось. Хотя, учитывая особенности этилмеркаптана, его источник можно было «по горячим следам» найти тупо по запаху, без всяких приборов.
После этого уже новый министр экологии и природных ресурсов начал продвигать такую вещь, как «экодоговор». Одним из его пунктов этого как раз и является обязательство предприятия предоставлять беспрепятственный допуск специалистов ведомств, занимающихся мониторингом состояния окружающей среды, на территорию предприятия, которое подписывает договор.
На сегодняшний день его подписали многие крупные омские предприятия. Не подписали ТГК-11, «Омскшина» и дочернее предприятие «Омскшины», которое также находится на ее территории. Почему? В ТГК-11 мне сказали, что «такова политика учредителей». И все. По закону с ними ничего нельзя сделать. В случае критического выброса загрязняющих веществ в атмосферу специалисты проверяющих ведомств потратят много дней на получение разрешения на доступ на территорию этих предприятий и окажутся там лишь тогда, когда само вещество развеется, а вызвавшая его выброс нештатная технологическая ситуация будет устранена. И доказать, кто травил горожан, будет просто невозможно.
Так что, если рассматривать диалог президента с нашим губернатором с этой точки зрения, то получается все просто.
Президент внес город Омск в свои «майские указы» как территорию, на которой нужно улучшить экологические показатели. Областное правительство работу ведет. В ее ходе обнаружилось, что для реализации указов нужны соответствующие юридические условия. Именно для этого Александр Леонидович, видимо, и просил Владимира Владимировича внести поправки в федеральное законодательство. Эти поправки служат тому, чтобы облегчить исполнение региональным правительством президентских указов.
Все. Никакой тайны и никаких недоговорок.
Причем пути и методы исполнения указов в нашем «замкадье» постоянно и публично обсуждаются.
Так, профессор Сергей Владимирович Костарев считает, что оперативный доступ на предприятия в момент критического превышения ПДК ничего не даст, эффект может дать только отлаженная и достаточная по объему наблюдений система автоматического мониторинга. К сожалению, он умалчивает о том, что «экодоговор» содержит не только обязательство беспрепятственного допуска проверяющих на территорию предприятия, но и другие пункты. Договор основан на ФЗ №219 и был написан по образцу закона, принятого Мосгордумой. Среди положений договора – и установка систем автоматического мониторинга с передачей информации напрямую в надзорный орган, минуя аппаратную обработку на самом предприятии. То есть к тем источникам информации о состоянии атмосферы, которыми располагает «Росгидромет» и другие контролирующие органы, прибавляются еще данные с заводских систем автоматического мониторинга.
Вывод же из обращения Буркова к президенту тоже простой. К решению вопросов улучшения экологической ситуации в регионе губернатор Бурков пока старается подходить достаточно ответственно (об этом же, кстати, говорит и то, что министерство экологии стало оперативно реагировать на обращения, работает над экодоговорами и повышением возможностей экомониторинга). В ходе всей этой работы появились вопросы к федеральному законодательству, и губернатор обратился к Президенту с просьбой внести поправки. А почему нет? ФЗ ведь не Библия, в него можно вносить поправки, помогающие улучшать экологию в регионах.
Сегодняшняя формулировка федерального закона делает нас заложниками «доброй воли» даже не непосредственных руководителей, а неких «учредителей», работающих на нашей территории предприятий. Закон в нынешней редакции – на стороне владельцев предприятий, а не населения, чье право дышать чистым воздухом в данном случае защищают проверяющие органы. Как защищают – хорошо или плохо, с элементами коррупции или без – уже другой разговор. Но закон должен давать проверяющим органам саму возможность защищать интересы населения, давать возможность проводить оперативные действия в критических ситуациях, возможность делать свою работу.
Мы тоже, как принято нынче писать в ТГ-каналах, «будем наблюдать», какой эффект даст инициатива губернатора. Но высокомерно писать со столичной кочки о том, что обращение к Президенту – это единственное направление, в котором работают в Омске по улучшению экологии, можно, лишь абсолютно не понимая того, что происходит в нашем «замкадье».
