Записки о Солженицыне.
Он дважды был в Омске с перерывом в 44 года.
Сегодня, 11 декабря, 100 лет со дня рождения Александра Солженицына. Наверное, у каждого «свой» Солженицын. Для кого-то он неистовый борец с тиранией, разоблачитель и живой свидетель сталинских репрессий, для кого-то оголтелый хулитель советского строя, предатель и активист «пятой колонны», работающий на ЦРУ.
Неоднозначный человек – неоднозначные оценки. Трудно найти более последовательного и более талантливого противника коммунистического строя, который настолько достал вождей Советского Союза, что 7 января 1974 года удостоился персонального обсуждения на заседании Политбюро ЦК КПСС. К слову сказать, тогда Солженицына невольно «спас» всесильный руководитель КГБ Юрий Андропов. Именно он предложил выдворить из страны диссидента Солженицына. Андропова поддержали: Устинов, Гришин, Кириленко, Катушев. За арест и ссылку выступили: Брежнев, Косыгин, Подгорный, Шелепин, Громыко. Кто знает, если бы Андропов не настоял на высылке, то сгинул бы в Мордовских лагерях лауреат Нобелевской премии по литературе (Премия была ему присуждена в 1970 году). Историками не оспаривается тот факт, что в 1971 году КГБ пытался физически устранить Солженицына, но после укола со смертельным ядом писатель выжил, правда, долго болел.
Вообще Солженицыну везло. Заболел раком, излечился, был арестован в 1945-м, остался жив, не расстреляли. Министр МВД Николай Щелоков направлял в Политбюро записку в защиту Солженицына и просил опубликовать роман «Раковый корпус». Не прислушались.
Мое близкое «знакомство» с писателем состоялось в 1973 году, когда все без исключения крупные газеты начали травлю «литературного власовца», так хлестко поименовала Солженицына одна тиражная газета. 31 августа 1973 года в газете «Правда» появилось открытое письмо советских писателей с осуждением академика А.Д. Сахарова и писателя А.И. Солженицына. Среди 31 подписанта я нашел фамилии тех, кого обожал, чьи книги читал запоем: Чингиза Айтматова, Юрия Бондарева, Василя Быкова, Валентина Катаева, Сергея Михалкова, Константина Симонова, Михаила Шолохова и других. Мог ли я, ученик 9 класса средней школы, им не верить?! И, да и нет. Не стали же подписывать письмо Даниил Гранин, Фазиль Искандер, Василий Шукшин, Валентин Распутин, а музыкант Ростропович и вовсе дал приют изгнаннику.
Для ПОСТУПКОВ всегда есть время. «Чем дальше общество отдаляется от правды, тем больше оно ненавидит тех, кто её говорит» сказал Джордж Оруэлл.
С одной стороны, я понимал, что без нужды государственная машина не будет тратить столько сил и энергии на борьбу с одним человеком или с группой диссидентов. Значит, этот человек «ткнул» в болевую точку, рассказал такую правду, которую простым смертным знать не положено. Интересно, что для узкого круга партноменклатуры некоторые произведения Солженицына все-таки печатали ограниченными тиражами: «Пир победителей», «В круге первом».
Запретный плод всегда сладок. Как заядлый книгочей я стал искать возможность что-то прочитать запретное «из Солженицына», так как, честно говоря, до этого прочел только «Матренин двор», который мне очень понравился. Увы, в библиотеках по указке свыше начали уничтожать его уже изданные произведения: «Один день Ивана Денисовича», «Матренин двор», «Случай на станции Кречетовка», «Захар – Калита», «Для пользы дела» и др. Библиотекари делали большие глаза, показывали мне инструкцию по уничтожению: «разрезанием на мелкие части» и разводили руками: «Нельзя!». Видя мое желание, наша преподаватель истории Мария Л. принесла мне Роман-газету с повестью «Один день Ивана Денисовича» и строго наказала, чтобы я никому не говорил об этом. Втайне от всех я прочел повесть и… не впечатлился. Может быть, потому, что был еще слишком молод. Со временем, конечно, я все плотнее и плотнее знакомился с обширным творчеством Солженицына. «Архипелаг ГУЛАГ» прочел в самиздате на папиросной бумаге, получив экземпляр от лектора обкома партии!
Недоброжелатели говорят, что «Архипелаг ГУЛАГ» чуть ли не сплошное вранье! Может быть, я и поверил бы в это, если бы много позже, уже взрослым, лично не держал в руках дела репрессированных. Таковых дел в нашем Омском историческом архиве – тысячи. Долгое время они считались секретными, пока не наступила пора озвучить имена безвинно пострадавших. И в этом тоже была заслуга Солженицына. Омская редакция «Книги Памяти» (главный редактор М.А. Сбитнева) проделала колоссальную работу, издав многотомники: «Забвению не подлежит», «Крестьянская Голгофа» в память о расстрелянных, раскулаченных, сосланных, сгинувших в лагерях. Кто не верит «Архипелагу ГУЛАГ», почитайте Книгу Памяти, там все исключительно на документальной основе. Похожие книги памяти издавались по всей стране, почти в каждом регионе. Таков масштаб всеохватных репрессий по «народоистреблению».
По книге Солженицина «В круге первом» был снят сериал. Интересные актеры, интересная игра. Много эпизодов с точностью повторяют книжные.
Солженицын дважды побывал в Омске. Первый раз, будучи советским зеком в 1950 году, когда его пересылали по этапу через наш город. Сидел в Тюремном замке. В «Архипелаге ГУЛАГ» (3 том) есть такие строки: «Мы накаляли друг друга таким настроением – и жаркой ночью в Омске, когда нас, распаренное, испотевшее мясо, месили и впихивали в воронок, мы кричали надзирателям из глубины: «Подождите, гады! Будет на вас Трумен! Бросят вам атомную бомбу на голову!» И надзиратели трусливо молчали. Ощутимо и для них рос наш напор и, как мы ощущали, наша правда. И так уж мы изболелись по правде, что не жаль было и самим сгореть под одной бомбой с палачами. Мы были в том предельном состоянии, когда нечего терять.
…Этот острог должен был бы, кажется, подавить те смутные бунтарские предчувствия, которые росли в нас на распущенной Куйбышевской пересылке. Но нет! Вечером при лампочке ватт на пятнадцать, слабенькой, как свеча, лысый старик Дроздов, ктитор одесского кафедрального собора, становится у глуби оконного колодца и слабым голосом, но с чувством кончающейся жизни, поет старую революционную песню:
Как дело измены, как совесть тирана
Осенняя ночка черна.
Чернее той ночи встает из тумана
Видением грозным – тюрьма!»
Второй раз Солженицын приехал в Омск в 1994 году, когда триумфально возвращался в Россию на поезде через всю страну, начиная с Дальнего Востока.
– Александр Исаевич в июле 94-го мог и не приехать в Омск, – вспоминал директор литературного музея имени Достоевского Виктор ВАЙНЕРМАН. – Он собирался из Новосибирска добраться до Тюмени. Но ему позвонили из местного отделения общества репрессированных «Мемориал» и настойчиво позвали. Мимоходом упомянули, что у нас есть музей Достоевского. Тогда Солженицын сказал: «Непременно еду!». Писатель пробыл в Омске с 4 по 7 июля. Остановился нобелевский лауреат в апартаментах гостиницы «Иртыш».
– У него были удивительные грубые батрацкие руки, – рассказывал председатель Общества коренных омичей Владимир СЕЛЮК. – За эти дни он раздал множество автографов. Расписывался только на своих книгах.
Солженицын посетил Омскую крепость, Тарские ворота, драмтеатр, несколько музеев.
Александр Исаевич встретился со своими читателями в Концертном зале. Не обошлось без эксцессов. Недовольные писателем стали выкрикивать: Долой диссидентов!
Их выгнали.
После возвращения в страну Солженицын был обласкан властями, избран академиком РАН, награжден орденом Святого апостола Андрея Первозванного (отказался получать). «От верховной власти, доведшей Россию до нынешнего гибельного состояния, я принять награду не могу» (1998 г.). В 2007 г. получил Госпремию.
Выступал по телевидению, но рейтинги были невысокими, мало кто хотел слушать, как обустроить Россию, люди были заняты собственным обустройством.
Умер 3 августа 2008 г. на 90-м году жизни. Его прах был предан земле с воинскими почестями (как ветерана войны) в некрополе Донского монастыря, за алтарём храма Иоанна Лествичника, рядом с могилой Василия Ключевского.
Биографу Солженицына Л.И. Сараскиной принадлежит такая общая характеристика её героя: «Он много раз подчёркивал: «Я не диссидент». Он писатель – и никем иным никогда себя не чувствовал… никакую партию он бы не возглавил, никакого поста не принял, хотя его ждали и звали. Но Солженицын, как это ни странно, силён, когда он один в поле воин. Он это доказал многократно». Литературный критик Л.А. Аннинский считал, что Солженицын сыграл историческую роль как «пророк», «политический практик», разрушивший систему, который нёс в глазах общества ответственность за негативные последствия своей деятельности, от которых сам «пришёл в ужас». В.Г. Распутин считал, что Солженицын – «и в литературе, и в общественной жизни… одна из самых могучих фигур за всю историю России», «великий нравственник, справедливец, талант».
Полное собрание сочинений Солженицына составляет 30 томов.
В своей нобелевской речи Солженицын сказал примечательные слова: «Одно слово правды весь мир перетянет». Так оно и есть.
